Глава Ямала Дмитрий Кобылкин: Главное - человеком оставаться

Губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Кобылкин (на фото вверху) недавно перевалил за «экватор» своего срока на этой должности. Разговор у нас с ним шел о том, каково это – быть губернатором северного региона, и Дмитрий Николаевич постоянно просил: «Что это у вас за вопросы такие мягкие, давайте пожестче!»

Дома у меня в основном женщины

– Ну, пожестче, так пожестче. Хвалить себя почти все умеют, а был ли в вашей карьере поступок, за который вам стыдно?

– Был… И изменить его последствий я, увы, не могу. Это связано… с болезнью и смертью моего отца. Как раз когда шло мое назначение губернатором, отец был в тяжелом состоянии. Он лежал в больнице, а мне нужно было много летать, ездить. У меня была возможность бросить все, уйти в отпуск, но… К сожалению, когда умер отец, меня не было с ним рядом.

– Несмотря на эту историю, видно, что семья для вас значит много.

– А как иначе? Я ведь не только глава региона, но еще и глава своей семьи. Меня дома окружают в основном женщины. Наследник тоже есть – сын Николай. А так, сами смотрите: мама, сестра, жена, две дочери. Да и на работе женщин хватает. Заметьте, они и работают много, и в семье всё успевают.

– А ваша супруга во многом вас подменяет? Бюджетом, например, семейным кто зани­мается?

– Формировать доходы должен муж, но в расходах должна, безусловно, участвовать и жена, на которой быт и дети. Это я из своего личного опыта исхожу. Но если расходы станут зашкаливать, тогда муж должен твердо сказать: «Нет, я буду заниматься этим вопросом, раз у тебя не получается».

– Детьми, как я понимаю, тоже жена занимается?

– И я стараюсь не отставать, но честно скажу, не удается им уделять больше времени. Вот младшая дочка Елизавета, например, в этом году пошла в первый класс, а я дней десять ее не видел, потому что в командировке был. И вот она мне звонит и говорит: «Папа, мне надо очень серьезно с тобой поговорить». Надо так надо. Я приехал, стал с ней разговаривать, и она призналась: «Тяжело учиться». На мой взгляд, как отца, образование – штука важная, но багажом знаний ребенка перегружать все же нельзя. Считаю, у ребенка должно быть и детство. А то мы без конца спорим о том, как их учить, чему, постоянно школу реформируем, а расхлебывать все это приходится как раз детям. Дочери, правда, я сказал, что все равно ей придется учиться, а потом работать. Она все поняла: «Я должна учиться, чтобы стать специалистом в какой-то области, и, когда ты будешь старенький, я бы тебя кормила и тебе помогала».

– Не подсказали еще, специалистом в какой именно области она должна стать?

– Скажем так, на их выбор я влияю меньше, чем мои родители влияли на мой. Не знаю, хорошо это или плохо. Старшая дочь Софья, допустим, не пошла в геофизики, как я и мои родители, а поступила в строительную академию. Надо не давить на ребенка, а раскрывать его способности. Вот Елизавета у меня – спортсменка. У нее времени свободного нет, постоянные тренировки – фигурное катание, гимнастика, все время чем-то занимается. Это не говорит о том, что она станет выдающимся спортсменом, но характер воспитывает.

– Тоже не ваше влияние?

– Сложно сказать, хотя я действительно предпочитаю, чтобы дети играли в подвижные игры, а не в компьютерные. Но, честно говоря, за два с лишним года губернаторства подвернулась только одна возможность сходить с ними в поход, настоящий – переночевать в лесу всей семьей. Очень важно самому научить их костер разводить, рыбу ловить, охотиться. Как меня мой отец научил. Такие вещи запоминаются. Можно каждый день говорить, говорить, но важнее, чтобы ребенок один раз увидел поступок своего отца и запомнил его на всю жизнь. Личный пример – самое лучшее обучение.

– А работу свою детям в пример ставите?

– Ну, о работе моей они больше знают от своей мамы или из теленовостей. Я стараюсь дома о ней не говорить вообще, есть такое табу. Когда к нам приезжал президент, у меня жена только через день об этом узнала. Я считаю, не нужно семью погружать в свою работу. Как только я начинаю говорить о работе, знаю по себе, сразу начинаю заводиться. Поэтому работа работой, а семья есть семья…

Голодный работать не хочет, а сытый – не может

– Вы не случайно сказали «заводиться». Часто разносы подчиненным устраиваете?

– Таких задач перед собой я не ставлю. В разные периоды времени я был разным. Профессиональных чиновников не выпускает ведь ни один институт. Это все опыт, предыдущая работа в бизнесе или на разных ступенях власти. Вот и я в своей жизни разные стили руководства попробовал. Когда на производстве был генеральным директором – там мягким быть нельзя. Я хорошо осознал, что человек на голодный желудок работать не хочет, а на сытый – не может. Но очень сложно уловить тот момент, когда человек может и хочет эффективно работать. И тут все зависит от обстоятельств. На буровой – это один момент, во власти – совершенно иной. Но я не сторонник повышения голоса, это – крайняя мера.

– А что вас больше всего из себя выводит?

– Недавно было выездное совещание по Салехарду. Походил, посмотрел, как стройка идет, как благоустройство проводится. Люди в основном говорят, что лучше становится. Не сказать, что идеальная чистота, но становится чище. Но у губернатора такая работа, что он не может радоваться достигнутым успехам. Мы должны все выше и выше поднимать планку, чтобы было куда дальше стремиться. Мы видели, как живет Европа, как развивается Китай, какой скачок совершил Сингапур – в мире нет предела совершенству.

Ямал – один из лучших субъектов РФ, но, считаю, в сфере благоустройства нам предстоит еще очень много сделать. Иногда могу из-за этого вспылить. Пример из жизни: зашел на одну из детских площадок и увидел мусор. Оказалось, что дворники не работают по выходным. У губернатора вообще нет выходных, а у дворников их целых два. Возьмите, говорю, еще людей на работу. В чем проблема? Оказывается, проблема еще и в том, что у нас очень маленькие штрафы и людям проще их заплатить, чем не сорить. Вопрос был решен за два дня: я просто пришел в Заксобрание и попросил в экстренном порядке рассмотреть повышение штрафов.

Я, может быть, чересчур эмоционально тогда поругал всех, но на меня не надо обижаться. Люди хотят жить в чистоте, и Ямал должен стать чистым.

Эта территория не будет вахтовой

– Насколько я знаю, вы затеяли очистить остров Белый. Может, стоило сначала в самой столице округа навести порядок, чем заниматься пиаром.

– Это не пиар, а хороший пример. Если мы остров Белый на самом Севере смогли привести в порядок, то какие проблемы – южную часть региона почистить? На самом деле хотели эксперимент провести. Мне говорили: невозможно на Белом все убрать, это сложно. Прилетел туда, рассказали местные про белых медведей со шрамами на лапах.Откуда шрамы? Да от того, что повсюду раскиданы бочки, железо и прочий хлам от брошенных скважин, военных. А ведь там есть и перелетные гуси, моржи, тюлени. Жизнь там кипит, а человек много чего бросил, не прибрал за собой. Это неправильно. Я говорю: «Давайте попробуем генеральную уборку провести». И провели – справились с помощью волонтеров, экологов, студентов привлекли. Я потом общался с этими ребятами – это будущее Ямала. Если они найдут себя во власти, чиновники из них будут гораздо лучше, чем я. И может, когда-нибудь, как в Сингапуре, народ придет к президенту и скажет: «Нам нужно больше чиновников. Они делают все, чтобы наша жизнь стала лучше».

Я помню себя в этом возрасте. Для нас ведь не было преград. Казалось: поставьте задачу – мы решим все. Меня радует, что у нас есть такая молодежь. На следующий год каждый из них наверняка еще и друга туда с собой позовет. Мы хотим, чтобы РУДН сюда приехал – посмотрел на нашу Арктику. Чего нас бояться? Газ дорого продаем? Так вы посмотрите, как он добывается, этот газ! Просто приезжайте и посмотрите, в каких условиях, насколько это тяжело.

– А нужно, чтобы люди приезжали? Ведь есть точка зрения, что Север надо осваивать вахтовым методом: срубил тут денег – и назад, по домам. Климат-то тяжелый.

– Знаю, есть такая точка зрения. Но сегодня губернатор я, и я буду делать все, чтобы эта территория вахтовой не была. Это моя личная позиция.

– Ну, это вы сейчас так говорите. Ходят слухи, вас в Москву зовут…

– На мой взгляд, я гораздо больше могу сделать, находясь на должности губернатора, чем в каком-то министерстве. Думаю, здесь и сейчас для людей я могу сделать больше.

– Например?

– Мы расселяем ветхое и аварийное жилье, заморозили тарифы на ЖКХ. Реализуем очень сложный проект – Северный широтный ход, полярный аналог Транссибирской магистрали. Строим дорогу Надым – Салехард, вдоль которой прокладываем оптоволокно для высокоскоростного Интернета. Возводим спортивные сооружения, больницы, детские сады. В Салехарде скоро появится прекрасная набережная…

– А люди при этом в бараках живут!

– Даже если мы весь Салехард застроим многоэтажками, бараки все равно останутся, потому что многие из них уезжать не хотят. Вид из них, например, на реку Полуй, на Обь люди менять не хотят и говорят: «Не хочу я в ваши квартиры переезжать». Можно было, конечно, не на набережную, а на другие цели деньги и строительные мощности пустить. Но я считаю, что все должно перестраиваться параллельно. Строя дом, мы решаем вопросы сотни семей, а возводя дорогу, решаем вопросы тысяч. Что важнее? Пусть люди потом сами оценят. Мнения разные будут, некоторые будут даже зло говорить. Я к этому готов. Ждать от людей только благодарностей – это глупость. Я не занимаюсь самообманом. Понимаю, что настоящая оценка нам будет дана, когда нас уже не станет.

Работаем на твердую четверку

– Сами-то своей команде какую оценку ставите?

– Я бы лучше оценил ее в конце своего срока. Тянут ребята лямку. Тяжело, но тянут. С разной скоростью, но движемся в одном направлении. Пока работаем на твердую четверку.

– Что пятерке мешает? Скромность? Или новая итальянская мебель из красного дерева за 3,5 миллиона, которые, как пишут на ямальских форумах, можно было бы пустить на решение проблем с детскими садами?

– Да не решат эти деньги вопрос детских садов. Хотелось бы сказать: да что вы докопались до этой мебели, но раз и этот вопрос волнует… К нам запланированы визиты президентов разных стран, вип-персон, которые, может, на Ямал никогда больше не приедут. Наверное, неправильно будет богатому региону их на табуретки сажать. Просто стыдно будет! А насчет новых детских садов... Если бы можно было их строить быстрее, строили бы. Но не могу же я, даже ради детсадов, остановить переселение пенсионеров в более комфортные условия. Не могу остановить строительство инфраструктуры. Сады – важный вопрос, но не скажу, что, когда люди, и дети в том числе, горят в деревянных домах, это менее важно. И вообще, каждому поколению детей достаются какие-то проблемы. У кого-то детство пришлось на войну. А у кого-то вообще на лагеря. Пусть у наших детей самой сложной проблемой будут детские сады. Которые мы, кстати, открываем.

Недавно в Белоярске запускали детский сад, и где-то по дороге к началу мероприятия задержались. Дети – один зайчиком нарядился, другой белочкой – подготовили утренник, а мы бегом-бегом, ленточку перерезали, сфотографировались с ними, поворачиваюсь уходить, а вдогонку летит вопрос зайчика: «И че, это все?» Я поворачиваюсь: «В смысле?» – «Ну, мы столько ждали, готовились». Пришлось остаться и нарушить весь график.– А себя ломать ради карьеры не приходилось? Ломать вообще приходилось многое. Главное – человеком оставаться. Считаю, пока мне это удается.

– Знаете, мне почему-то кажется, что лично для вас важнее синица в руках, чем журавль в небе.

– До последнего времени я и сам думал, что важнее синица, но посмотрел недавно на журавля (прим. «Собеседника»: проект сохранения редких видов журавлей – стерхов – «Полет надежды») и понял, что журавль – это замечательно.