Репетиция Чернобыля

Знаете, как говорится? Время разбрасывать камни, и время собирать камни. Но зачастую разбрасывают камни одни, а крайними остаются совсем другие, такие, как мы.

Не Ризван Хабибуллин из челябинского села Татарская Караболка строил секретный комбинат «Маяк», где собрали начинку для первой советской атомной бомбы и где до сих пор перерабатывают и хранят радиационные отходы. Не он разбрасывал те камни, но собирать в тот день 55 лет назад досталось ему. Не камни, конечно, собирать – картошку. А вместе с ней – обильный урожай микрорентген:

– 29 сентября 1957 года мы, школьники, убирали корнеплоды на полях колхоза имени Жданова. Около четырех вечера все услышали грохот откуда-то с запада и почувствовали порыв ветра. Под вечер на поле опустился странный туман. Но мы, конечно, ничего не подозревали, продолжая работать и в последующие дни.

То, что для товарищей из Москвы стало головной болью лишь в фигуральном смысле, у Ризвана отозвалось физически:

– Страшные головные боли у меня начались уже к зиме. Помню, как я катался в изнеможении по полу, как обручем стягивало виски, как было кровотечение из носа… Я практически потерял зрение.

Пока дети теряли зрение, чиновники из Москвы теряли совесть. На ликвидацию последствий аварии бросили не только профессионалов. Всех подряд. Даже беременных женщин. Даже детей. Те, кто сначала выкапывал облученную картошку, через несколько дней ее зарывали обратно.

– Нам было странно, что вместо того, чтобы собирать урожай, нас заставляли его закапывать. – Гульнаре Исмагиловой в 57-м было всего 9 лет, но на возраст тогда никто не смотрел. – А вокруг стояли милиционеры и сторожили, чтобы никто не убежал. В нашем классе большинство учеников потом умерли от рака, а те, что остались, очень больны.

Взрыв из любопытства

Всего тогда пострадали почти миллион человек. В истории авария на «Маяке» – третья по масштабности. После Чернобыля и Фукусимы. Но первая по хронологии. Иногда ее, правда, называют кыштымской аварией, по имени города Кыштым, ближайшего к комбинату нережимного населенного пункта. Радиоактивное облако обошло городок стороной, но именно здесь стоит сегодня единственный в стране памятник ликвидаторам, да и тот появился лишь пять лет назад. До этого о трагедии чиновники предпочитали не вспоминать. Впрочем, и сегодня вспоминать не любят.

Тогда, осенью 1957 года, на «Маяке» (его построили аккурат посередке между Челябинском и Свердловском) рванул один из контейнеров с отходами. Сработал, как водится, комплекс причин: контейнер слишком разогрелся, система охлаждения забарахлила, затянули с ремонтом, контролер проморгал…

Мощность взрыва составила 100 тонн в тротиловом эквиваленте. В небо на два километра вырвалось облако ядерных отходов на 20 миллионов кюри (для сравнения: в Чернобыле было 50 миллионов). Хорошо еще, что ветер дул с юго-запада и облако понесло в обход соседних Озерска и Кыштыма. Чуть-чуть не дойдя до Тюмени, оно оставило за собой осевший на землю невидимый след длиной 350 километров. Еще один след увидел в этом ветеран ядерной отрасли Владимир Бокин, работавший в те годы на «Маяке»:

– Есть версия, что взрыв мог быть произведен сознательно, в целях испытания и эксперимента над людьми. Во-первых, произошла эта авария в выходной: то есть максимальное число рабочих-профессионалов не было задето аварией.

Направление ветра было именно такое, чтобы и минимум промышленных городов было задето. После ЧП были выселены все деревни вдоль реки Теча, кроме нескольких поселений, расположенных на определенном четком расстоянии, хотя эти поселки были загрязнены так же, как другие. Факты, объективные факты говорят за правдоподобность этой версии… В нашей стране такое вполне было возможно.

«Маяк» еще светит

Отцу Надежды Кутеповой было 17 лет, когда его вместе с сокурсниками по техническому училищу в Свердловске перебросили на «Маяк» ликвидировать последствия катастрофы.

– Им ничего не сказали о серьезности опасности радиации. Они работали сутками, – говорит Надежда. – В 1983 году отец заболел раком и через 3 года умер. Нам сказали тогда, что это не от аварии, и лишь потом его заболевание официально было признано последствием ЧП на «Маяке». Моя бабушка тоже получила большую дозу. Я никогда ее не видела, потому что она умерла от рака лимфатической системы задолго до моего рождения, через 8 лет после аварии.

Сама Надежда тоже сегодня ликвидирует последствия той катастрофы. Правда, по-своему. Как юрист она помогает в суде пострадавшим от утечек радиации на «Маяке». Как правозащитник выбивает для них гуманитарную помощь. Как эколог и представитель группы «Экозащита!» добивается, чтобы подобных ЧП больше не повторялось.

– Авария на «Маяке» ведь не закончилась, – пояснил сопредседатель «Экозащиты!» Владимир Сливяк. – Правда, «Маяк» и Рос­атом всегда говорили, что ничего преступного сейчас не делается. Мол, ужас был в 1950-х и 1960-х, а теперешние все в белом и только вынуждены разбираться с кошмарами советского прошлого. Но мы получили судебный документ, который приводит массу сведений о том, что радиоактивные отходы с комбината и в новом веке продолжают просачиваться в открытую речную сеть. А там, между прочим, хранится отходов больше чем на 1 миллиард кюри (20 чернобыльских выбросов!). И все это попадает в реку Теча, по берегам которой все еще проживают более четырех тысяч человек.

В 2010 году несколько жителей одной из загрязненных деревень и «Экозащита!» инициировали иск к Росатому и правительству с требованием признать Течу «хранилищем радиоактивных отходов», но в настоящее время движение по этому иску приостановлено. Сейчас мы переформулируем иск – будем требовать отселения жителей и закрытия реки саркофагом.

Кроме того, экологи требуют закрыть устаревший «Маяк» и элементарно извиниться перед облученными людьми:

– Сначала они стали невинными жертвами. Затем многие годы их существование было засекречено и врачи не имели права ставить пострадавшим правильные диагнозы. В конце концов рассекретили, но сделали вид, что никаких проблем больше нет. Как же так: проблем нет, зато есть деревни, в которых болеют все жители поголовно? В порядочных странах власти рано или поздно за подобное извиняются. Хочется верить, что когда-то так случится и в России.

Фото Аллы Слаповской и Алисы Никулиной

Читайте также

Трагическая судьба знаменитого актера

Предприимчивые россияне организовали турпоездки в Чернобыль