Кто и зачем ходит в мавзолей Ленина?

Накануне 142-й годовщины со дня рождения Владимира Ленина корреспондент «Собеседника» исполнил давнюю мечту – посетил мавзолей. Заодно выяснил, что из идеологических соображений «к Ленину» теперь ходят редко, в основном – из любопытства.

«Кто-то в церковь,  а я – в мавзолей»

Я родился в СССР. В начальных классах гордо носил октябрятский значок с портретом Вовы Ульянова, а пионерскую клятву помню до сих пор. В 6-м классе меня даже выбрали председателем совета отряда, что подразумевало обязательное проведение пионерского собрания 22 апреля и 21 января. Короче, школьный путь я прошел с именем Ленина на устах.

Но в мавзолее так и не побывал. Каждый год мы с родителями бывали проездом в Москве, но стоять в очереди было некогда – посмотреть удавалось только смену почетного караула №1.

Прошли годы. Все изменилось, а Ленин – нет. И накануне 142-го дня его рождения я решил наконец-то отдать ему школьный долг.

Почетный караул давно перебрался от мавзолея в Александровский сад к Вечному огню. Сама усыпальница с Красной площади никуда не делась, как и очередь. Но теперь она начинается не в Туле, как раньше, а всего в двух шагах от мавзолея. Работает он все дни, кроме понедельника и пятницы, с 10 до 13. Почему именно в это время – загадка.

В дни «открытых дверей» вход на Красную площадь со стороны Александровского сада перекрывается. Через первый кордон суровые полицейские пропускают группами человек по 20. Пристраиваюсь в хвост очереди, на душе отчего-то волнительно. Видимо, похожие чувства переживает и семья с мальчиком-подростком – они в Москве проездом, живут «за 1000 километров».

– Ни разу не были в мавзолее, – говорит папа. – Сын о Ленине из уроков истории знает. Хотя сейчас в одних школах говорят, что это он развалил страну, в других – что это великий человек. В каждой школе теперь своя история. А я ничего плохого не могу сказать. При коммунистах прошло мое счастливое детство. Сын спрашивает: как вы жили без сникерсов, без Интернета? Да прекрасно жили! Не то что сейчас.

В очереди много иностранцев: европейцы стоят парами, китайцы, как всегда, организованными группами. В иностранной речи чаще всего звучат четыре слова: «Ленин», «СССР», «история» и почему-то «Путин».

Очередь движется быстрее, чем в магазине перед Новым годом. Попав на Красную площадь, догоняю пожилую женщину лет 60 в сером плаще.

– Люди в церковь ходят каяться, а я – в мавзолей, – признается Лилия Николаевна. – Хожу дважды в год – в день рождения и в день смерти Ленина. Прошу у него прощения за то, что сделали с нашей страной. Грустно мне смотреть на происходящее. Вот схожу к Ленину – и немного полегчает.

«Из спортивного интереса»

В мавзолей с сумками и фотоаппаратами не пускают – багаж положено сдавать в камеру хранения на углу Исторического музея. Приемщица в окошке, получая от иностранца сумку, говорит на русско-английском: «Камера, мобайл?» Мол, тоже давай. Иностранец машет головой и видит в ответ четыре пальца, что значит «форти рубельс» (40 рублей). С растерянным видом лезет за кошельком – видимо, тоже не в курсе, что за хранение вещей тут надо платить. Камера хранения по совместительству – сувенирная лавка. Но я почему-то не вижу ни одного магнитика с изображением Ленина или хотя бы мавзолея: только Кремль и премьерствующий президент.

К металлической рамке подхожу вместе с 55-летним Виктором Власьевым из Казани.

– Пришел чисто из спортивного интереса, – сообщает он. – Особой потребности в этом нет, просто решил, что надо хоть раз на Ленина посмотреть.

Перед проходом под рамкой заставляют выложить на стол ключи, зажигалки, а в некоторых случаях и мелочь. Проверяют карманы, разворачивают даже свернутую газету. Оказывается, «мобайл» с собой проносить можно, а вот разговаривать по нему почему-то нет.

Асфальтированная дорожка ведет к некрополю, где похоронены военачальники, известные люди и «видные политические деятели»: Черненко, Устинов, Каменев. Рядом с Черненко я разговорился Ольгой Попкович из Тайшета.

– Я родилась в те времена, когда дедушка Ленин был кумиром, – рассказывает она. – Мы воспитаны на этом. Сейчас иду и вспоминаю, как 22 апреля мы отмечали субботниками, концертами, стихами.
От некрополя до Красной площади – рукой подать. Их отделяют только железные цепи, но странное дело: шум в некрополе совершенно не слышен, как будто между ним и площадью стоит невидимая стена, отделяющая мир мертвых от мира живых.

«Думал, он поживее»

Возле мавзолея слышу слова полицейского: «Ленин никуда не убежит!»

– Это вы мне? – пугаюсь. Сразу вспоминаются правила посещения усыпальницы Ким Ир Сена в Пхеньяне: входить не торопясь, со скорбью на лице.

После солнечного дня в мавзолее совершенно ничего не видно. Чтобы не загреметь по ступенькам вниз, приходится спускаться практически на ощупь. Внутри солдаты кремлевского полка руками указывают направление движения. Интересно, каково им тут стоять?

В усыпальнице – гробовая тишина в прямом смысле слова. Мне хватило минуты, чтобы обойти стеклянный саркофаг с телом, похожим на вождя мирового пролетариата. В тот момент я совершенно не к месту вспомнил, что жена неделю назад просила купить средство для мытья стекол. На обратном пути стало понятно, что идея сходить «к Ленину» была плохой: теперь нежный образ кудрявого Володи Ульянова с октябрятской звездочки навсегда вытеснен из сознания мумифицированным бледно-молочным телом.

– Я раз 15 пробовал попасть в мавзолей, – говорит Константин из Нижнего Новгорода. – То закрыт, то у меня времени нет. Ленин очень много значит для нашей страны. Когда я проходил мимо саркофага, специально задержался, чтобы посмотреть на этого великого человека. Правда, он какой-то неестественный. Думал, что поживее выглядит.

За мавзолеем – снова могилы. На каждой стоит металлическая ваза с поблекшими искусственными гвоздиками. И лишь могилы Гагарина и Королева выделяются яркими венками – День космонавтики был всего неделю назад.

К счастью, из царства мертвых до живых тоже рукой подать. Позади слышу всхлипывание, женщина с усталым лицом смахивает слезу:

– Жалко – человек столько хотел для людей сделать, а все напрасно. Но похоронить все равно надо. Человек должен лежать в земле, а не под стеклом.

Есть вопрос: Хоронить или нет?

Захоронение Ленина до сих пор вызывает жаркие споры. Фонд «Общественное мнение» накануне 22 апреля опросил 1500 россиян из 43 субъектов РФ: 56 процентов из них признались, что поддерживают идею захоронения, против высказались 28 процентов.