Фильм "Бубен Барабан":очернение или правда

Туда мы и поехали, чтобы понять: очерняет Мизгирев нашу жизнь или рассказывает о ней правду? По сюжету фильма 45-летняя библиотекарша Екатерина Артемовна (актриса Наталья Негода – см. выше на кадре из фильма) ворует из библиотеки книги и продает их в поездах. Кража «Анжелики» и «Повестей Белкина», отчаянная любовь к заезжему морячку, вырождение человеческого в людях случаются на тяжелом социальном фоне – в шахтерских поселках.

А теперь – Горбатый?

В декабре по всей Тульской области проходят торжественные мероприятия, посвященные оборонительным боям с фашистами. Памятники тем событиям – пушки, танки, «катюши» в пейзаже перемежаются терриконами – отработанными при добыче угля горами породы. Некоторые из них высотой с десятиэтажный дом. В начале девяностых в области было больше тридцати шахт. Их начали массово закрывать при Ельцине, поскольку это было одним из условий получения кредита от МВФ.

– 40 тысяч шахтеров потеряли работу, – говорит глава поселка Грицовский Сергей Комиссаров, тоже бывший шахтер. – Я сам лично полтора месяца прожил на Горбатом мосту перед Белым домом, каской стучал. И в Туле мы администрацию пикетировали и дороги перекрывали. Ничего не помогло.

К 2009-му в области дышало на ладан три шахты, последняя из них – «Подмосковная» в Грицовском держалась дольше всех. Сейчас работа на шахте фактически приостановлена, 70 человек занимаются поддержанием ее в кондиционном состоянии – проветриванием и откачкой воды. Я рассказываю Комиссарову, как один из героев фильма «Бубен, барабан» приходит наниматься на шахту. На вопросы о зарплате или хотя бы ипотеке ему зло отвечают: «Ты выеб…ся сюда пришел?» Комиссаров смеется: «Очень близко к правде!» И продолжает:
– Из 2800 работоспособного населения Грицовского 1,5 тысячи заняты за пределами поселка, преимущественно  в Москве. Кто охранниками, кто по специальности – метро строит, коллекторы прокладывает. У меня сын тоже в Москве. А дети с матерями одни, словно в войну. Чтобы противостоять безотцовщине, построили две волейбольные площадки, два футбольных поля, каток залили… Ничто нас не может вышибить из седла!

Услышав последнюю фразу, я было подумала, что Комиссаров – единоросс. Они ведь все оптимисты, а трудности у них если и есть, то временные. Вот и Станислав Говорухин когда-то говорил, что так жить нельзя, а как стал единороссом, так – очернение. Но Комиссаров оказался коммунистом.


Так жить нельзя

Я стою посреди поселка с незатейливым названием «34-я шахта». Их много вокруг Куликова поля, больших и маленьких, когда-то густонаселенных, а теперь умирающих. Депутата Говорухина бы сюда – черные дыры окон, подъезды без дверей, глубокие трещины по фасадам домов. Нигде не видно детских площадок.
Признаки жизни обнаруживаются в магазине. Продавщица Таня скучает в отсутствие покупателей. В углу напротив нее – таксофон, поднимаю трубку – мертвая тишина. Рядом приклеена вырезка из газеты с консультацией юриста, как вернуть некачественный товар. Почтальон оставляет в магазине квартирные платежки, я вижу, что многие – с большой задолженностью. Видимо, это попытка вернуть некачественный товар – дома строили еще пленные немцы как временное жилье, а они стоят уже больше 60 лет. Таня рассказывает про местные нравы:
– Человек ляжет в больницу в Северо-Задонск, а возвращается в разграбленную квартиру. Даже входную дверь уносят.

Галина Белокрынкина – председатель уличного комитета, как бы местная власть:
– Когда шахта закрылась, на ее месте обосновался военный заводик, некоторые там работают. Все лето и осень у нас не было воды, возили в бочках. Сейчас есть, но по часам, да и та техническая, с завода. Со светом тоже нередко перебои. Мы уже знаем – значит, в очередной раз что-то с подстанции украли.

У мужа Галины, как и у других российских мужиков, век оказался короткий. Ее сыну 21 год, он получает на заводике 4 тысячи. Недавно Сергей расстался с девушкой, потому что ездить к ней на свидания в соседний Новомосковск было накладно для кармана. Он повторяет мне как заклинание: «Я не хочу так жить. И не буду!» Но некачественную жизнь, в отличие от товара, вернуть не так-то просто.


Пушкин – наше всё

Пересаживаясь с маршрутки на маршрутку, что курсируют между шахтерскими поселками, я все больше убеждалась: фильм «Бубен, барабан» – не только талантливый. Меткий глаз или чуткое сердце – неважно – сделали его потрясающе правдивым.

Государство выделяло деньги Тульской области на создание рабочих мест для шахтеров, но всякий раз они оказывались в странных местах. Например, в колхозе имени Ленина, которым руководил знаменитый Василий Стародубцев, на них построили новую мельницу и даже маслобойню. А некоторое время назад на заброшенной шахте «Россошанская» в поселке Узловая обэповцы обнаружили подпольный завод по производству сигарет. Выяснилось, что современная линия, где делали «левак», стоила не менее 2 млн долларов, а закуплена была все на те же деньги. По сути, их вынули из кошельков шахтеров.

Кстати, именно в Узловой киношная библиотекарша выходила к поездам продавать краденые книги. Ее коллега Тамара Котова (имя и фамилия изменены) – такой же простой человек в непростых обстоятельствах. Вот ее история, в ней одновременно и Мизгирев, и Чехов с его исследованием безразличного к человеку мира:
– Когда сын Сашка родился, свекровь на весь микрорайон кричала, что она этому ребенку даже на рубль печенья не купит: у него оказалась задержка в развитии. Муж связался с какой-то, уехали в Якутию. Потом назад просился, но я гордая, не разрешила. Он себя ножом в сердце ударил. Позже свекровь прощения просила, говорила, Сашка, мол, не такой уж плохой. Не знаю, почему его все глупым называют, он в шахматы по журналам выучился играть, я их из библиотеки приносила. В пятом классе его 22-летний подонок изнасиловал, даром что сын учился во вспомогательной школе, а тот вроде бы нормальный. Писала заявление в милицию, но там богатая семья, дело не завели…

Совесть мизгиревской библиотекарши успокаивается тем, что не весь Пушкин продан в поездах, остался на руках один томик. Я клянусь, что под конец разговора Тамара Котова тоже о нем завела речь: «У нас Пушкина всего четыре книжечки. А если всему классу поручат его стихи учить? Не хватит». И грустно замолчала. Пушкин – наш код «Энигма». Им и спасемся?