Дарья Мороз: «Апостол» сделал меня взрослой женщиной

С Мироновым я чувствовала себя пластилином

– Считаете «Апостола» поворотной работой?
– Это время покажет. Мне представляется, что весь год может стать поворотным: вскоре выйдут еще «Дом солнца» и «Живи и помни» с моим участием.
– Обычно актеры жаждут больших работ. А вы в «Апостоле» на первый взгляд всего лишь жена…
– У меня было наоборот. Прочитав сценарий, я поняла, что роль в принципе небольшая – второго плана, зато хорошая. Но когда картина была готова, я увидела, что меня значительно больше, чем я предполагала… Приятно было оказаться в числе трех главных героев. Обнаружилось это неожиданно. «Ну чё там, роль вообще нормальная?» – как-то спросила папу (режиссера сериала Юрия Мороза. – Авт.). «Главная», – ответил он. Я удивилась: «Как главная? Там столько нет». «Вся мелодраматическая часть на тебе», – объяснил отец.
– За два года работы хорошо узнали Миронова?
– Съемки проходили в два этапа. Сначала мы отработали финальную часть, только потом – нашу историю с Павлом. К тому моменту Женя уже посмотрел материал, и ему, как я поняла, понравилось. Он как-то чуть быстрее, чем могло быть, ко мне привык и стал доверять. Я-то понятно: у меня была мечта поработать с артистом Мироновым…
– Вы чувствовали, что он ведущий?
– Абсолютно. Мне безумно нравится, когда партнер сильный – это расслабляет в том смысле, что ты чувствуешь себя пластилином. И здесь это органично ложилось на роль. Моя героиня Лидия Сергеевна гораздо мягче меня.
– Вы отмечаете, что впервые играли не девушку, а женщину. Это же не только в гриме выражается?
– Поскольку до возраста 35 лет я не доросла, женщину в этом возрасте могу себе только представить. Я много думала, как к этой роли подступиться. Смотрела много фильмов про военное время, где есть серьезные женские работы – Андрейченко в «Сибириаде», Гурченко в «20 дней без войны». Потом, когда мы уже снимали, я посмотрела фото и поняла, что похожа с этой длинной косой на свою бабушку Лиду – папину маму. Такое совпадение.
– А сцену опознания трупа Истомина выделяете из-за ее сложности?
– Я не то что выделяю. Я, наоборот, считаю, что сцены, кажущиеся сложными (опознание трупа Истомина, психушка, момент разлучения с сыном), отчасти проще играть, чем те, которые с виду легки – знакомство с Женей, первые шаги друг к другу. Психофизика русского артиста устроена так, что переживательные вещи даются легче, чем те, которые строятся на мелочах.
Что касается сцены опознания – конечно, было тяжело. Камера очень близко: в 10 см от нее лежит Женя Миронов в роли Истомина, а в 25 – мой нос. Очень крупный план, и надо сию секунду сыграть горе. Вам любой артист скажет, что это очень сложно. Кто как прикрывается: кто-то начинает плакать, кто-то опускает глаза… А тут была нужна открытая эмоция – общение женщины с мертвым мужем, который был для нее всем.

Волос лишилась еще до «Апостола»

– Вы здесь второй раз остриглись налысо. А впервые в «Точке», по просьбе отца, было тяжело решиться?
– Это большая байка, что мне для «Апостола» надо было заново бриться. У меня были чуть отросшие волосы – около 4 см, я не считаю это какой-либо длиной.
А что касается «Точки», то почему бы и нет. Наоборот, прикольно. Пока молодая, можно экспериментировать. Новые ощущения испытала: очень холодно, когда ветер лысую голову обдувает.
– «Дом солнца» – ваша вторая совместная с Гариком Сукачевым работа после «Кризиса среднего возраста»…
– Гарика я знаю с детства – мои родители с ним дружили, он входит в ближайший круг семьи. Что касается музыки, я поклонница Сукачева. Считаю его гиперталантливым музыкантом и актером – надо видеть, как он работает на концертах. В «Кризис» меня Гарик взял скорее по дружбе, мне там особо ничего не надо было играть.
А «Дом солнца» – длинная история. Когда-то я должна была играть главную героиню Сашу (теперь эту роль исполнила Светлана Иванова. – Авт.), но проект несколько раз то запускался, то закрывался. И вот однажды Гарик позвонил снова: «Мы опять запускаем «Дом солнца». Только сейчас я хочу, чтобы ты играла Герду». Из роли Саши, которой 16 лет, я к тому моменту на самом деле выросла. Мы роскошно отработали.
– Главное, что в этот раз наконец получилось.
– Честно сказать, у меня до последнего не было уверенности, что снимем. Было много разных сложностей, и мы боялись спугнуть удачу. Шутили, что нам так здорово вместе, что не расстроимся, если придется проработать еще одно лето. Мне очень интересно, как все в итоге получится.

Как Распутин разрешил «жить и помнить»

– Как получилось, что на роль Настены в фильме «Живи и помни» режиссеру Александру Прошкину вас порекомендовал сам Валентин Распутин?
– Табаков много лет хотел, чтобы повесть «Живи и помни» снова шла на сцене МХТ. Он долгое время вел переговоры с Распутиным, но Валентин Григорьевич слушал его без особого энтузиазма. Я тоже клянчила у Распутина авторские права – хотела, чтобы был снят фильм. «Вы молодые, все испортите», – отказывал он мне.
В театре мы тем не менее репетировали и ждали показа Распутину – судьба спектакля зависела только от его решения. Мы работали на свой страх и риск, Олег Павлович даже вкладывал собственные деньги. Валентин Григорьевич очень благосклонно отнесся к постановке.
Мы выпустили спектакль. И тогда я решила напомнить Распутину о своем существовании. Папа придал смелости: «Иди, теперь он тебя знает». На этот раз Валентин Григорьевич дал добро, но с тем условием, что снимать будет режиссер старшего поколения. К счастью, у Александра Прошкина год оказался свободный, и все срослось.
– Помню, два года назад вы рассказывали, что вяжете покрывало с цветочками, которое еще с мамой (актриса Марина Левтова погибла 8 лет назад. – Авт.) начали делать.
– О, да!
– Довязали?
– Остался кусочек примерно 10 на 10 см. Честно говоря, я связала его один раз, но потом оно мне показалось маловатым. Сейчас покрывало стало огромных размеров, я недоделала совсем чуть-чуть. Надоедает много крючком вязать – сейчас пережидаю, пока опять захочется. Так много лет это покрывало вяжется, что уже хочется им наконец накрыться.