Леонид Парфенов не согласен, что его сделала жена
Выпустил 4-й том «Намедни. Наша эра». Книга посвящена 90-м годам. Они еще живы в нас, и мы спорим про них и по сей день. Собираюсь издать книжку по своему фильму «Зворыкин-Муромец». Лента снята на основе текста. Эти зворыкинские мемуары записывал американский ученый Фредерик Олесси, который, слава Богу, еще жив.
Выпустил 4-й том «Намедни. Наша эра». Книга посвящена 90-м годам. Они еще живы в нас, и мы спорим про них и по сей день. Собираюсь издать книжку по своему фильму «Зворыкин-Муромец». Лента снята на основе текста. Эти зворыкинские мемуары записывал американский ученый Фредерик Олесси, который, слава Богу, еще жив. Ничего придумать сам я бы не смог. Мне бы никогда в голову не пришло, что был такой русский купеческий сын из Мурома, который в 10 лет увидел, как прокладывают в его маленьком уездном городе телефон, и был совершенно поражен тем, что сигнал может передаваться так, а потому на всю жизнь запомнил, какой был ужас на лицах всех тех, кто приходил, и им говорили: «Будьте готовы ответить по телефону!» А потом, в 69-м году, в пиар-службе одной американской компании нашелся итальянец, пишущий стихи, собиратель антиквариата, женатый на испанке, и его угораздило познакомиться с этим русским стариком, который говорил на страшном английском, и пять лет за ним записывать воспоминания про Муром и прочее. Олесси никогда в России не бывал, и из-за того, что вся хроника о Зворыкине – на плохом английском, возникали ошибки: например, он решил, что Муром и Полтава – одно и то же.
Что еще новенького? Недавно мне сообщили, будто бы Лысенко рассказывал кому-то о том, что меня «сделала» собственная жена. Не мог он такого сказать! Знаете, это беда Интернета, в котором гуляет огромное количество какой-то фигни, и ты должен выкручиваться и что-то объяснять. Я все-таки полагаю, что никто никого не делает – все только сами себя.
