Дмитрий Мамлеев, муж Клары Лучко: Что-то затянулась ее последняя командировка

Мужья, жёны ушедших знаменитостей… Для них звезды экрана и сцены были не «кумирами миллионов», а просто самыми близкими людьми, потеряв которых продолжать жить очень нелегко. Тем ценнее признания нашедших в себе мужество открыться. Первый наш собеседник – Дмитрий Мамлеев, чей брак с актрисой Кларой Лучко длился почти 40 лет…

Квартира словно замерла

Она скончалась внезапно: оторвался тромб. В той же квартире знаменитой московской высотки на Котельнической набережной, где, вернувшись с утренней прогулки, нашел бездыханную жену, Дмитрий Федорович живет и сейчас. За 5 лет, что прошли со смерти Клары Лучко, он ничего тут не менял. Ковры, кожаные диваны, старинные шкафы, совместные и из ее фильмов фотографии на полках, столы ручной работы, торшер, почетные грамоты актрисы, диплом американского института о присуждении ей звания «Женщина тысячелетия», шашка от казаков, висящее на стене блюдо, подаренное самим Пикассо, – даже в мелочах обстановка сохранена прежняя.

– Мне всё кажется, что откроется дверь – и Клара вернется, – говорит Дмитрий Федорович. – Она часто уезжала, а последняя «командировка» что-то затянулась. До сих пор не могу привыкнуть к мысли, что ее нет.

Жду, жду…

Первая встреча, после которой они до самой ее смерти не расставались, произошла в компании общих друзей. Дмитрий Федорович к тому времени – состоявшийся «известинец», приглашенный в Москву из Ленинграда. В Северной столице он окончил юридический факультет госуниверситета, который позже выпустит двух наших президентов, но призвание нашел совсем в другой профессии – журналиста. А Клара Степановна была звездой всесоюзного масштаба (после роли Даши Шелест в «Кубанских казаках») и уже вдова – болезнь сердца рано оборвала жизнь актера Сергея Лукьянова, игравшего (в роли Гордея Ворона) в том же фильме любовь с Мариной Ладыниной. Кстати, всего через несколько лет Лучко и Ладынина стали в доме на Котельнической соседками. О тесном общении говорить не приходится (в силу сложного характера Ладыниной), но Клара Степановна видела, как бедно жила звезда «Свинарки и пастуха», и в нужный момент замолвила о ней словечко. На одном из высокопоставленных приемов Лучко подошла поблагодарить Наину Ельцину за то, что Борис Николаевич включил ее в список артистов, имеющих право на «президентскую» пенсию. И добавила, что, если возможно, хотела бы отказаться от денег – в пользу прославленной, но нищей Ладыниной. Наина Иосифовна передала просьбу актрисы, однако вычеркивать ее имя из списка избранных не стали – в нем просто стало на строчку больше.

В Кремль пускали без паспорта

– Кларочка много добра делала людям, – вспоминает Мамлеев. – И частным образом помогала, и своей деятельностью в общественных фондах. Ее любили, и она этим пользовалась. В Кремль, бывало, соберется идти. Я ей: «Клара, ты паспорт забыла!» Никогда не брала документы – ее и так пускали. Когда только начал болеть «цыган» Волонтир, отправилась к Комиссарову на программу «Моя семья». Хотя очень тщательно относилась к своему появлению на экране. Рассказала о беде Михая по телевидению, и люди откликнулись – собрали на операцию актеру большую сумму. И никогда не выбивала ничего для себя. Я много работал, она дома не сидела. Нам, слава Богу, хватало.

Мамлеев и Лучко жили душа в душу. Дмитрий Федорович называл супругу «хорошим парнем». В том смысле, что киноприма, руки и сердца которой просила вся пишущая часть мужского населения Союза, в жизни была простым, скромным человеком. «Умная, красивая, понимающая», – на примере собственной жены выводит формулу идеальной «половинки» Мамлеев. Поводов для ревности Лучко не давала, домашней работы не чуралась. Обычный отдых, когда оба были в Москве, выглядел так: в пятницу «кубанская казачка» запекала цыпленка, подъезжала на модной, тогда еще с хромированным оленем на капоте «Волге» к редакции «Известий» и ждала, пока муж не подпишет номер. Вечером они садились в машину, отправлялись за 30–40 км от Москвы в любом направлении, куда глаза глядят, и разогревали на костре приготовленный дома ужин.
– Сейчас такое невозможно и представить, – замечает Дмитрий Федорович.

Но загородная идиллия случалась нечасто. Обычно или он, или она были в разъездах – на съемках, кинофестивалях, концертах, в командировках. Объездили весь мир, но каждый по отдельности. Отпуск всегда проводили в Карловых Варах – лечение на курорте диабетику Мамлееву рекомендовали врачи. Единственная, кроме традиционной Чехии, совместная поездка, которая для Мамлеева была рабочей, состоялась в Париж. 

Платья и шляпы раздали музеям

Дмитрий Федорович неохотно соглашается хотя бы единственный раз сфотографироваться. Предлагает взглянуть вместо этого на черно-белые карточки, где он (и рядом она) еще полный сил, молодой. Он делает над собой усилие, чтобы заставить руки слушаться и говорить как можно более разборчиво. Для человека, у которого два инсульта за плечами, получается невероятно здорово. Мамлеев с гордостью перечисляет знаки уважения и памяти о жене, которую хранят люди.

Особенно, если так можно сказать, почитают Лучко на юге. Еще при жизни актрису называли «трижды казачкой Советского Союза» – по фильму «Кубанские казаки», сериалу «Цыган» и по рождению (актриса с Полтавы). В Краснодаре актрисе установлен памятник. В Курганинске, где снимались «Кубанские казаки», есть музей Клары Степановны, ее имя носит центральная площадь города, ей посвящен ежегодный кинофестиваль «Казачьи зори», а победителям конных скачек на Кубани вручается приз Лучко. В Усть-Донецке, неподалеку от хутора, на котором работала съемочная группа «Цыгана», энтузиасты воссоздали казачий двор из сериала: в курень Клавдии и кузню Будулая каждый день водят экскурсии. Родная Полтава тоже чтит актрису: в ее честь названы улица и школа, а в Центре воспитания молодежи создан целый зал памяти Лучко.

– Ни у одной актрисы, даже у Мордюковой, нет такого, – утверждает Дмитрий Федорович. – Клару любили все люди, и память, которую народ о ней хранит, это доказывает.

Дмитрий Федорович уже не мечтает увидеть то, о чем с азартом рассказывает, своими глазами – перемещаться на такие расстояния не позволяет здоровье. Однако рук не опускает: делает все, что может, чтобы не забыли его покойную жену.

– Сколько я Клариных ваз, платьев, шляпок, сумочек разослал – не сосчитать, – говорит он. – Мы с Оксаной ни одной вещицы не продали, все только отдавали добрым людям.

Оксана – дочь Лучко от первого брака. На мать, по словам Мамлеева, внешне совсем не похожа, но «такая же добрая», благодаря ей Дмитрий Федорович не чувствует себя брошенным.

– После ухода жены у вас остались другие «хорошие парни», с которыми вы можете поделиться тем, что на душе? – уже прощаясь, спросила я.

– Добрых людей много, – уклончиво ответил вдовец. – Другое дело, что в живых все меньше. Многих, с кем можно было поговорить, встречаю, когда прихожу на кладбище. Такова старость…

Вдруг раздается телефонный звонок, и Дмитрий Федорович, взяв трубку, светлеет: Оксана, которая должна вернуть кота (он у них общий), уже неподалеку.

– Клара очень любила этого кота, – не сдерживая радости, говорит Мамлеев. – У нас всегда были животные, это наша общая страсть. Одну собаку у нас украли, другой песик отравился крысиным ядом, а вислоухого шотландского кота Оксана где-то нашла. По документам он Дормидонт, а в жизни – Плюша. Он мне очень дорог.