Кирилл Кяро: Актёр должен провоцировать. Иначе ничего не получится

Он – один из самых загадочных киноактеров. Чаще всего ему доводилось играть героев, которых можно описать словами «люди не от мира сего». А уж сколько в его актерском багаже психологов и психиатров! В недавнем детективном сериале «Детектор» Кирилл Кяро опять сыграл психолога.

Даты

1975 – родился 24 февраля в Таллине (Эстония)

1997 – окончил Театральное училище имени Щукина

2005 – после шестилетнего пребывания на родине вернулся в Москву

2007 – сыграл свою первую заметную роль (в фильме «Ликвидация»)

2013 – получил широкую известность, сыграв главную роль в сериале «Нюхач»

Маниакальная внешность? Для меня это комплимент!

– Кирилл, почему вам часто достаются роли то психологов, то психиатров? Помимо «Детектора», такие герои были в проектах «Научи меня жить», «Психологини», «Комплекс бога»… Вашего известного Нюхача опять же можно отнести к людям, обладающим некоторыми психологическими навыками.

– А еще были «Психиатр», «Инсомния» и «Консультант», где я играл психологов, и в передаче «Психо» некоторое время был ведущим. Наверное, в таких ролях я кому-то показался убедительным. Вообще мне интересны люди этих профессий: психологи, психотерапевты – я бы их назвал инженерами человеческих душ.

– Как-то вы сказали: «Принцип психолога – это наблюдения и провокация…» Насколько это близко вам?

– Этот принцип похож на то, чем мы занимаемся в актерской профессии. Актер все время наблюдает: новые характеры, типажи, поступки людей. И запоминает. Даже когда с ним что-то происходит в жизни, смотрит на это как бы со стороны. И провокация – актерское качество. Провоцировать партнера, режиссера, чтобы что-то обострить, добиться хорошего результата. Когда всё хорошо, гладко, без вопросов, то ничего не получится, будет скучно.

– Одна моя знакомая актриса, узнав, что буду с вами беседовать, сказала про вас: у него маниакальная внешность.

– Ого! Знаете, сейчас вспомнил одну фотографию из детства. Я тогда учился во втором классе, а мой брат – в седьмом. И вот мы с ним стоим спиной друг к другу, два таких забитых ребенка, два хороших мальчика в костюмчиках, рубашечках. Так что, если у вашей знакомой сложилось мнение о моем маниакальном образе, это даже комплимент для меня. Мне очень приятно.

– В фильме «Детектор» жена вашего героя – следователь. А в жизни вы могли бы представить рядом с собой женщину в погонах?

– У меня жена, слава Богу, не в погонах. Но, если пофантазировать, наверное, у меня могли бы возникнуть отношения с такой женщиной. Может быть, она не могла бы стать моей женой, но, во всяком случае, интересно было бы пообщаться с женщиной в погонах близко и понять, что это за человек.

– Если актер постоянно что-то наблюдает, изучает тебя, дружить с ним, наверное, сложно. Нет? Получается, для артиста любой человек – как пациент для психиатра, объект для изучения?

– Мне кажется, это какое-то клише. Есть разные артисты. Поверьте, со мной можно дружить. Я не могу сказать, что у меня много друзей-артистов, но хотя бы один у меня есть, кого я считаю своим другом, порядочным человеком, который меня не предаст. А вообще мне повезло – мои друзья смотрят со мной в одну сторону.

– Часто вы снимаетесь в детективных фильмах. Вам нравятся детективы?

– Да, я люблю этот жанр. Когда учился в Театральном училище имени Щукина, у нас был потрясающий педагог по зарубежному театру Елена Александровна Дунаева, которая учила нас разбираться в драматургии, понимать ее. Она нам говорила, что пьесу или сценарий надо изучать, как своеобразный детектив, где каждое слово героя не просто так написано, за каждым словом стоит какое-то действие. И это тогда меня сильно зацепило, и я под таким углом стал читать детективы.

История сегодня безопаснее, чем современность

– В фильмах вы иногда снимаетесь с детьми. Вашей дочери Мире сейчас четыре года. Вы бы отдали ее в кино?

– Я часто задаю себе этот вопрос. Сейчас я бы не согласился на это, просто не хочу портить ее детство. Но Мира сама по себе очень интересная, мне кажется, у нее есть большой актерский потенциал. Я не знаю, какой она будет, когда вырастет, но сейчас она была бы на площадке интересна. Был бы я режиссером, может, поработал бы с ней.

– А у вас нет режиссерских амбиций?

– Бывает, что на съемочной площадке я подключаюсь к работе режиссера, что-то подсказываю. Но режиссеру столько нужно держать в голове! Ведь это работа не только с артистом, но и с операторами, сценаристами, продюсерами и так далее. Режиссеры – это люди такой безумной энергетики! К тому же, если ты хочешь быть режиссером, у тебя должно быть сразу двадцать пять идей, которые ты хотел бы реализовать. Знаете, когда мы поступили в театральное училище, педагоги нас поздравили и сказали: «Если вы чувствуете, что могли бы стать летчиком или пожарным, то лучше не идите в актерскую профессию. В нее идут те, кто другой профессии для себя не мыслит». Думаю, так и с режиссером. У тебя должно быть желание снимать. А у меня такого желания, таких идей нет, даже обидно. Может, это уже старость?! Хотя есть прекрасные примеры, когда артист уходит в режиссуру, и я такими людьми восхищаюсь.

– Кстати, многие режиссеры принципиально не снимают фильмы о сегодняшнем дне.

– Их можно понять. Во-первых, сегодня так безопаснее. Во-вторых, ты можешь более честно говорить и более объемно какие-то вещи понимать. Да и через историю можно порой больше сказать о современности. Ведь и сегодня есть свои герои.

– Ну, мне кажется, сейчас их больше нам навязывают. Сегодня герой тот, кто старается кого-то уличить в «предательстве» Родины.

– Да-да. Заметьте, кто сейчас шпыняет других, тот и стал-то известным только благодаря этому. Получается, тот же пиар.

– Сегодня модно снимать байопики – фильмы-биографии известных людей.

– Все эти биографические фильмы уже перестали меня интересовать, я их не смотрю. Произошло какое-то разочарование. Взгляд авторов этих фильмов часто не имеет никакого отношения к той или иной личности. Мое представление об этих авторитетах не сходится с тем, что я вижу в этих проектах. И я это говорю не только о наших фильмах, но и о западных. Например, картина о Меркьюри меня тоже почему-то не зацепила. Сам Фредди Меркьюри, которого я очень много видел в записи, меня больше цепляет, чем этот фильм.

– Представляете, когда-нибудь снимут нечто подобное по вашей биографии?

– Я об этом вообще не думал и не думаю. А если когда-нибудь кто-нибудь решится это сделать, то мне уже будет совершенно наплевать.

С Серебренниковым, наверное, уже не удастся поработать

– Кирилл, а почему, окончив театральное училище, вы не работаете в театре?

– Я поначалу много работал в разных театрах и здесь, и в родной Эстонии. А потом это стало сложнее, потому что много съемок. Да и потребность выходить на сцену закончилась. Вернее, в какой-то момент это переросло в некую фобию. От работы на съемочной площадке я получаю больше удовольствия. Но если будет какая история, которая меня захватит, я могу снова вернуться на сцену.

Конечно, в театре есть свой кайф, ты можешь импровизировать, каждый раз своего персонажа подавать по-другому. В кино с этим сложнее: снялся – и уже не переделаешь. И потом, в театре актер больше творец своей роли, чем в кино. Ты можешь сниматься в роли, например, сильного человека, спорить с режиссером, что-то вносить свое, а на монтаже так смонтируют, что сделают из тебя какого-нибудь слабака и подкаблучника.

В кино ты работаешь в команде, привыкаешь к людям, а потом – бац, и всё закончилось, все разошлись по другим проектам. Играя же в театре, ты чувствуешь, что это уже твой дом, семья. Хотя, с другой стороны, тебя может в любой момент вышвырнуть оттуда какой-нибудь вновь пришедший директор, какой бы ты «народный» ни был. И таких примеров много. Поэтому однажды я сказал себе: не нужно привязываться к одному месту, чтобы потом не было больно расставаться. Бывает, работает артист годами в театре и играет все это время какого-нибудь пятого стражника или шестой гриб. Зато он служит в театре! Есть иллюзия защищенности, получаешь стабильно свои пять рублей – «шуточные», как говорят артисты. И вот он там играет, так ничего и не сыграв.

Знаете, помню, в 2006 году я познакомился в одной компании с актером Сергеем Буруновым. В тот момент он уходил из Театра сатиры. Я спросил его: «Почему?» «А просто надоело заниматься ерундой», – ответил он. Хотя у него были там и большие роли. Но вот он понял, что не развивается. Не побоялся, ушел из театра, кардинально изменил свою жизнь и стал прекрасным, популярным артистом.

– Узнаваемость для артиста – это уже можно считать успехом?

– Понимаете, популярность, узнаваемость, конечно, помогает. Ты уже можешь выбирать роли, делать то, что тебе интересно. В актерской психологии ведь заложено то, что ты хочешь стать известным. Тогда у тебя больше возможностей в профессии. Я очень хорошо помню то чувство голода, которое возникало в моей жизни, когда не было работы. А как страшно было снова уехать из Эстонии в Москву и начинать всё заново здесь! Когда берешься за любую работу, лишь бы прокормить себя, снять какой-то угол в коммунальной квартире. Ходил по кастингам, пробам, участвовал в разных театральных экспериментальных проектах. Мне всё было интересно. Бывало такое: только ощущаешь, что наконец-то ты на волне, попал в поток, но судьба вдруг показывает тебе твое место – и ты снова начинаешь пробиваться. Но все равно то, что происходит с нами, пусть случаются какие-то неудачи, происходит не зря. Ты набираешься опыта. Понимаешь, что всё возможно, что ты имеешь право. И тогда появляются вера и силы.

– Слышал, что в свое время вы начинали театральный проект с Кириллом Серебренниковым. Почему не сложилось?

– Это моя вина, была большая загруженность в кино. Очень хотел поработать с Серебренниковым, у него была прекрасная идея, задумал спектакль, пригласил меня. Но параллельно мне предложили хорошую роль в кино, и я должен был выбирать. Теперь сожалею, потому что такой возможности уже, наверное, не будет.

– Актеры – люди особенно эмоциональные. Наверное, сложно вашей жене с вами, когда выходите из образа после того или иного проекта?

– Вовсе нет, домой я своего героя не приношу. Сложнее со мной, когда я только начинаю работать, когда только задумываюсь над своим героем. Только нащупываешь, ищешь, еще не появилась уверенность в том, что ты будешь делать. И вот тогда твоя рефлексия уже не на пользу твоей семье. Тогда мне нужно побыть наедине с самим собой. Хотя частенько своей жене Юле я с иронией говорю: «Все свои роли я играю для тебя!» И когда работаю, невольно задаюсь вопросом: а что подумает об этой роли Юля?! А вообще я не хотел бы путать кино и театр с моей жизнью. Понимаете, я сам совершенно другой человек, чем мои герои. Я недостаточно принципиален по сравнению с ними – тихий и спокойный. У меня нет столько цинизма, как, например, у моего героя в «Нюхаче». Ничем не выразителен, кроме своего роста (193 см). Наверное, из-за роста я бы никогда не стал шпионом.

Политика – дело нечистое

– Может ли быть такое, что вы откажетесь работать с режиссером, например с таким маститым, как Никита Михалков, потому что у вас разные политические взгляды?

– Нет, я не делю людей на правых или левых. Политикой пусть занимаются другие люди. Не очень меня увлекает политика, дело это не очень чистое. А потом, я же гражданин Эстонии, родом оттуда и влезать во внутренние дела чужой страны не могу. В Эстонии есть закон, который запрещает двойное гражданство. Я там родился и люблю свою страну. А по ментальности я все равно человек Советского Союза. Для меня до сих пор странно, когда бывшие союзные республики выясняют отношения. Например, сожалею о том, что происходит между Украиной и Россией, там сложно понять, кто прав, кто виноват. Но разрушать – это не самое лучшее. Надо стараться держаться в мире…

Конечно, когда-то мне, молодому артисту, хотелось поработать с тем же Михалковым. Мне, как и многим, нравятся его ранние фильмы. Но сейчас я понимаю, что уже не хочу, ничему я у него уже не научусь. Может, и ошибаюсь. Но это никак не связано с его политическими взглядами. Просто мы настолько разные люди, такая пропасть между нами, а с режиссером у актера должны быть искренность и откровенность. Помню, однажды меня пригласили поучаствовать в фильме Карена Шахназарова. Я пришел, пообщался с ним, посмотрел со стороны на то, как относится к нему его команда, весь этот церемониал, и понял, что это не мое, не живое. Даже на пробы потом не пошел. Вот мне очень хочется еще хотя бы раз поработать с Сергеем Урсуляком или с Юрием Быковым. С ними актерам интересно.