Анастасия Мельникова: Не переношу кровь, даже если она бутафорская

В интервью «Собеседнику» актриса рассказала о любимом городе, о вечных коммуналках и жизни в Америке

Анастасия Мельникова
Фото: Кинопоиск

Анастасия Мельникова получила огромную популярность после сериалов «Улицы разбитых фонарей» и «Опера: Хроники убойного отдела». Её узнают на улицах, её героиню Анастасию Абдулову зрители любят как родную. 

Потом были другие проекты в кино и театре, было большое горе, смерть жениха, замужество, развод, автокатастрофа. Рождение долгожданной дочери. Несколько лет назад Анастасия стала депутатом Законодательного собрания Петербурга. О своих законотворческих инициативах, любимом городе, о вечных коммуналках и жизни в Америке Анастасия рассказала в интервью «Собеседнику». 

Даты

1969 – родилась 19 сентября в Ленинграде в семье врачей
1990 – окончила актерский факультет ЛГИТМиКа. Стажировалась в США
2000 – «Бандитский Петербург. Фильм 1» – роль искусствоведа
2011 – избрана в Законодательное собрание СПб от партии «Единая Россия»
2014 – поддержала действия РФ на Украине и в Крыму

«Женщин в политике достаточно»

– Как вы себя чувствуете сегодня?

– Мамочка мне всегда говорила, что такие темы, как деньги, здоровье и личная жизнь, не обсуждаются. У меня все хорошо…

– В популярных сериалах «Улицы разбитых фонарей» и «Опера: Хроники убойного отдела» вы пребываете в тесном мужском коллективе сотрудников силовых структур, которые в большинстве своём считают работу в полиции чисто мужской профессией. В жизни вам приходилось сталкиваться с мужским высокомерием или шовинизмом? И с кем вам проще работается: с мужчинами или с женщинами?

– Мне проще работать с мужчинами. Сколько бы там ни говорили о пресловутой женской солидарности, мне кажется, женщин много не надо, в городском парламенте Петербурга, например, нас точно достаточно.

 Женская мягкость, понимание того, что домашний очаг должен гореть – это всё-таки важно. Как раз мягкости в политике иногда недостаёт, поэтому, как мне кажется, мы там и присутствуем. Я – за гармоничную пропорцию. Постоянно слышу, что у нас женщин притесняют. Неправда! Ни в первой моей профессии, ни во второй меня никто не притеснял.

– Ваш дебют в кино, пускай и с эпизодической ролью, состоялся в 1991 году в культовом фильме «Афганский излом» с легендарным Микеле Плачидо в главной роли. На тот момент это был лучший фильм о войне в Афганистане. А можно о сегодняшних событиях снять кино? 

– Возможно это лишь в том случае, если исполнители проекта не начнут заниматься коммерцией, а будут снимать кино от души, от сердца – по-честному. Когда люди вкладывают в проект свои деньги, они вправе диктовать свои условия. Но когда используются бюджетные средства, кино должно быть не отсебятиной, а объективным, для народа. Важно показать, что происходит на самом деле.

– В одном из интервью вы признались, что не пошли по стопам родителей, которые были медиками, в том числе потому, что панически боялись крови, теряли сознание при её виде. Тем не менее на съёмках сериалов про работу полиции и в многочисленных фильмах о войне с вашим участием «кинокрови» ничуть не меньше. С годами преодолели боязнь крови? Или бутафорская кровь – это совсем другое дело? 

– Бутафорская кровь – это совсем другое дело. Когда в 90-е годы я снималась в сериалах о работе милиции, вместо крови мы использовали варенье из чёрной смородины. И мы просили гримёров не до конца это варенье из банки выливать, а оставлять нам немного для того, чтобы употребить его потом по прямому назначению – попить с ним чаю. Но и бутафорская кровь для меня – это тяжело. Нервная система реагирует. Вспоминаешь какие-то личные моменты, с годами просто ставишь перед собой барьер. Работа актрисы, конечно, не сравнима с моей нынешней профессией депутата Законодательного собрания Петербурга. Когда ты приходишь в военный госпиталь навестить раненых бойцов (для меня многие из них по возрасту – дети), когда ты видишь их глаза – крови уже не надо, нужно постараться не сойти с ума. Сколько бы наши поколения ни ругали, поверьте: эта страна вырастила настоящих героев!

Коммунальное сознание 

 – В прошлом году вышел в прокат фильм «Золотые соседи» с вашим участием. События в картине разворачиваются в питерской коммуналке, где проживают самые разные по характеру люди. Что лично для вас питерская коммуналка – визитка города, если хотите – городская скрепа или жуткий атавизм советской эпохи? 

– Это невероятно порочное явление. И не только в Петербурге, но и во всей стране. Это жуткое наследие советской системы. Я выросла в СССР, и я благодарна стране за многие вещи, которые в ней происходили. Но коммуналка – это, безусловно, позор Советского Союза. Это беда. Я сама прожила в коммуналке несколько лет. 

Сейчас у нас четыре комнаты, которые изначально были в этой квартире, в прошлом коммуналке. Когда я купила первую комнату, их в квартире было одиннадцать! Помню, спрашиваю жильца: «Как здесь оказалась комната, здесь же была ванна?» А мне отвечают: «А зачем ванна? Можно ведь в баню сходить». Проживание в коммунальной квартире формирует... коммунальное сознание.

Фото: Кинопоиск
Кадр из фильма «Золотые соседи»

– И многие понимают, что это зло. По какой же причине тогда Петербург продолжает оставаться столицей российских коммуналок?

– При том количестве потребности в жилищном фонде, которое существует в городе, всё охватить просто невозможно. Поверьте, городские власти делают всё возможное, чтобы само понятие «коммуналка» ликвидировать как явление. Коммуналки есть не только в Петербурге. К большому сожалению, это явление существует везде. Почему мы всё время называем Питер бандитским, криминальным, столицей коммуналок? Не надо, пожалуйста, трогать мой любимый Питер!

«Свадебное платье я сшила сама»

– В 2007 году вы вели телепрограмму «Лихие 90-е» на НТВ. Для подавляющего большинства граждан России 90-е годы были временем великих потерь, разочарований. Какими были 90-е лично для вас, ведь именно на это время приходится взлёт вашей кинокарьеры?

– Я не считаю, что именно 90-е годы были временем взлёта моей карьеры. Я просто всю свою жизнь честно работала. Для меня 90-е годы в России были временем, когда мы все выживали. Вся моя семья и я – мы все выжили и состоялись в эти страшные годы. Простите меня, но ведь не только в 90-е, в блокаду тоже было неимоверно трудно, но люди оставались самими собой. Мама в детстве называла меня принцессой. Я спросила: «Кто такая принцесса?» Она ответила: «Принцесса – это та, которая при любых условиях ею остаётся». И несмотря на все происходящее тогда, мы не опускали руки. Доставали с мамой старые бабушкины платья, отрезы, куски ткани, переворачивали их на другую сторону и шили новую одежду. Я с детства обожала шить, вышивать, готовить, вести домашнее хозяйство. Принцесса, помимо прочего, это та, которая умудряется дипломатично сохранить отношения внутри семьи и владеет основами ведения хозяйства. Если она хочет быть в красивом платье на балу, то она сможет сшить его за одну ночь. Это не сказка о Золушке, а данность, вложенная в сознание поколения. Кстати, своё свадебное платье я сшила сама из занавески и атласных лент, поскольку хорошей ткани тогда найти было невозможно. Потом соседи говорили: «Мельников – миллионер. Он ведь для дочери мог бы купить всё!» А мы с мамой просто сидели и строчили свадебное платье. Для меня это предмет особой гордости.

– В последнее время количество ваших киноролей и выходов на сцену сократилось по сравнению с предшествующими годами, так как значительное время вы уделяете работе в Законодательном собрании города. Кто вы сегодня: успешная актриса или политический деятель, депутат Законодательного собрания? 

– Если у вас двое детей, сможете ли вы сказать, что кого-то из них любите больше? Надеюсь, я ответила на ваш вопрос. Правда, я начала выбирать. Если раньше я только и выживала за счёт моих ролей и иногда шла на компромисс, конечно, если это не было связано с моими нравственными позициями, то сегодня я могу легко отказаться от ролей в сериалах, которые, возможно, принесут мне популярность, деньги. Интенсивность работы в сериалах сейчас просто бешеная. К примеру, если мы снимали одну серию «Разбитых фонарей» в среднем за неделю, то теперь на съёмки одной серии зачастую отводится только три дня.

– Чем занимается ваша дочь?

– Она в этом году заканчивает актёрский факультет в Российском государственном институте сценических искусств. Сказала мне, что во время пандемии лекции по истории искусств им читали онлайн, а она считает это недостаточным и собирается поступать на заочное отделение в Академию художеств. Она принципиально отказывается от моей помощи в трудоустройстве и справедливо считает, что должна всё в жизни сделать сама.

«И в 50 лет можно начать жизнь заново»

 – Какое своё достижение на должности депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга вы считаете главным в своей жизни и почему?

– За 11 лет работы в должности депутата таких достижений было немало. Потом, есть вещи, которыми не хочется просто так расплёскиваться… Но что касается деток с особенностями развития и проблем граждан почтенного возраста, простите за нескромность, мы смогли во многом помочь.

Анастасия Мельникова – депутат
Фото: пресс-служба заксобрания Санкт-Петербурга
Анастасия Мельникова – депутат

– Длительное время вы остаётесь главным положительным женским кинообразом российской полиции. А вам лично приходилось сталкиваться с теми сотрудниками органов внутренних дел, кто, мягко говоря, своими действиями дискредитирует высокое звание? 

– Однажды ночью мне позвонили несколько человек с жалобой на то, что организаторы водных экскурсий по ночному Петербургу своими криками и шумом не дают им спать. А я живу в центре, и рядом со мной проживает множество людей пожилого возраста, в том числе и тех, кто пережил блокаду Ленинграда, многим из них уже почти сто лет. И я вышла и вежливо попросила организатора экскурсий быть тише, объяснила ситуацию. Меня этот организатор ударил в живот и сказал, чтобы я убиралась отсюда – иначе он меня выкинет в реку. Я позвонила в полицию один раз, потом ещё раз. В это время мимо проезжал полицейский патруль. А я стою в сгорбленном состоянии и пытаюсь дозвониться. Они спросили, что случилось и чем они могут мне помочь. Я объяснила. Они мне сказали: «Анастасия Рюриковна, идите домой. Мы сейчас всё сами решим». Когда я дошла через мостик до дома, нарушителей спокойствия уже не было. Даже их аппаратура исчезла. Может, её в канал Грибоедова скинули – не знаю. Патрульные просто увидели человека, которому нужна помощь, и сами её предложили.

– Всероссийскую известность вам принёс детективный сериал о буднях милиции «Улицы разбитых фонарей». Были ли в вашей жизни случаи, когда вас по ошибке идентифицировали как героиню сериала – Анастасию Абдулову?

– Очень часто такое случается. Была такая история, когда одному моему знакомому, сотруднику полиции, звонит мама и говорит: «Ну ты скажи, ну как же так! У неё же ребёнок маленький... куда она по подвалам и подворотням бегает! А что же с ребёнком будет, если её подстрелят?» Это тот самый момент, когда кинообраз и реальная жизнь актрисы сливаются воедино. Моей дочери как раз было тогда лет семь. Это было во время съёмок сериала «Опера». 

– В биографических справках в сети вашему пребыванию в США уделяется буквально несколько скупых строк – главным образом про стажировку и Бродвей. Какое влияние на ваше творчество и мировоззрение оказала Америка? 

– Искусство Америки на меня очень сильно повлияло. Потому что плюс к дивному русскому классическому образованию, актёрскому мастерству по системе Станиславского, к обучению речи, пению, русской классической хореографии прибавилась удивительная школа бродвейского мюзикла. Особый бродвейский стиль заключается в том, что ты говоришь, а потом начинаешь петь и зритель не чувствует этого перехода с речи на вокал. Когда я стала это все изучать, то обнаружила, что основная масса лучших бродвейских исполнителей и хореографов – выходцы из России, с Украины, из Белоруссии... для меня это и есть – Единая Россия. 

– Махатма Ганди говорил: «Чем слабее живое существо, тем больше оно нуждается в человеческой защите от человеческой жестокости». Вы согласны с этим утверждением? Что вы лично сделали для братьев наших меньших, будучи членом Общественного совета при правительстве Санкт-Петербурга по вопросам отношения к животным?

– Когда у меня родилась дочь Маша, моя мама сказала гениальные слова: «Ты люби её, а дальше сердце подскажет». Этот подход применим и по отношению к братьям нашим меньшим. У нас всегда в доме были животные, Господь посылает именно «звериков» с особенностями: ньюфаундленд Винни, попугаи, черепахи, рыбки. На нашем попечении находится лошадка. 

Мне очень обидно, что те документы по охране животных, которые я разрабатывала в течение семи лет, затем были приняты под чужим именем. Там из моего проекта изменили лишь две фразы, а авторство оказалось не моё! Но самое главное, что инициатива работает. И я очень благодарна за то, что меня вновь включили в совет по охране животных. 

– В известном довлатовском анекдоте на вопрос, где сейчас живёт Бродский, собеседник отвечает: «Не знаю, где он сейчас живёт, но умирать он постоянно ходит на Васильевский остров». В вашем Петербурге есть места, куда постоянно хочется приходить? Вы верите в места силы и в мистику Петербурга?

– В мистику я не верю. Я христианка, и поэтому Бог и мистика для меня несовместимы. Главными символами и хранителями Петербурга являются апостолы Петр и Павел. А места в Петербурге есть по-настоящему фантастические, но для меня они связаны прежде всего с православием и с отечественной историей. У меня был прекрасный педагог Владимир Петрович Яковлев – ректор Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии в то время, когда я там училась, он ни одну лекцию не провёл у себя в кабинете или в аудитории. Например, он выводил нас на Дворцовую площадь, на Невский и рассказывал о том, кто здесь жил, что на этом конкретном месте происходило и как это повлияло на историю России. Я не понимаю, как могут люди ходить и орать в центре Петербурга. Мне кажется, что тут нужно разговаривать очень тихо, относиться к городу с невероятным уважением. Я жду то время, когда не будет передвижения на скутерах по центру города. Вы можете кататься на красивых теплоходах по рекам и каналам, но на скутерах по Петербургу – нельзя! Мы же не катаемся на велосипедах и скейтбордах по Эрмитажу и Русскому музею.

– Наверное, у любой актрисы есть свои несыгранные Офелии и Джульетты – роли, о которых они мечтали всю свою жизнь. У вас есть такие роли?

– Мне уже не придётся сыграть ни Офелию, ни Джульетту. К очень большому сожалению. К счастью, сейчас в моей актёрской коллекции есть пьеса Генрика Ибсена «Привидения», которую я просто обожаю. В своё время я чуть не убила режиссёра Алексея Утеганова, который позвонил мне и сказал, что нашёл мне роль в своей постановке: «Будешь играть фру Алвинг». Начинаю вспоминать, что фру Алвинг до меня играли актрисы, которым далеко за 80. Думаю, ах ты дрянь! Но когда он поставил спектакль, я поняла, как он был прав. Потому что он поставил спектакль о том, как и в 50 лет люди могут начать жизнь заново.

Теги: #Кино

Рубрика: Культура и ТВ

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика