Валерий Плотников о Татьяне Васильевой: «Опыт замужеств закалил Таню»

-Татьяну Васильеву, прекрасную, чудесную Таню, которая в конце февраля отметила красивую дату, мне привычнее называть Таня Ицыкович — по ее родовой фамилии. Фамилию Васильева она взяла, когда вышла замуж актера Анатолия Васильева. Но мне, честно говоря, Ицыкович больше нравится — она одна, а Васильевых много. 

Таню, великолепную актрису, я знаю, страшно сказать, как давно... Я познакомился с ней в Театре Сатиры, когда театр отмечал своё пятидесятилетие. Стало быть, это 1974 год. Она тогда играла замечательные роли в Сатире — Марью Антоновну в «Ревизоре», в «Пеппи Длинный-чулок» по Астрид Линдгрен. Высоченная, такая роскошная... 

И всё у неё складывалось замечательно и хорошо. А потом Тане пришлось зарабатывать на жизнь — чем она занимается и до сих пор. Эту фотографию я делал, в одной серии с такими же снимками, где она с детьми, с младшей дочкой и старшим сыном. Мы снимали у неё дома, и повода особого не было, было просто желание.

Я, помню, предложил: «Таня, ну когда еще у тебя будет свободных полдня, да еще и чтобы оба ребёнка были рядом!» Сейчас дети взрослые, живут в разных местах, тоже стараются зарабатывать строить свою жизнь кто как может. 

И почему-то хотелось сделать именно тихий, мирный, уютный портрет. Таня встала у кровати, и тут как нельзя кстати и очень удачно вписался рождественский веночек над головой — только что в первый раз так коротко остриженной и обесцвеченной. И мне этот новый облик Тани очень понравился — хотя для того времени он был довольно экстремальным, Таня с такой стрижкой стала какой-то необыкновенно нежной. Тем более, что ей это очень идёт — у неё прекрасная форма головы. Надо сказать, она очень редко следовала чему-то общепринятому, чаще занимала какую-то собственную позицию, всегда жила своей особенной жизнью и в театре тоже старалась находить какие-то именно ей присущие интонации и краски. Она вообще всегда молодец!

С антрепризой она рассекала по стране от Владивостока до Калининграда и обратно, зарабатывая таким образом какие-то приличные деньги, каких в репертуарном театре ей никто не платил. И в таком напряженном режиме этот милый ёжик на голове был очень удобен — за секунду можно было надеть любой парик. А парики у Тани — роскошные! И ей все идёт. Белый верх — чёрный низ, чёрный верх — белый низ. Все, что хочет, может себе позволить. И она это и делает. Красавица и право имеет. 

Она всегда была (и есть) глубоко чувствующим человеком. Опыт замужеств закалил ее. Первый её муж Анатолий Васильев, снимаясь в «Экипаже», играл роль затюканного подкаблучника, но в жизни он был совсем другим. И Таню, от природы очень волевую, жизнь побудила стать, ну если не жёсткой, то, я бы сказал определённой женщиной. Которая не размазывает кашу по тарелке, которую с пути не собьёшь. 

И вот как раз поэтому, мне в этом портрете хотелось пойти от обратного. Хотелось показать насколько она нежная, удивительная, красивая и легкоранимая. Зная, какой она может быть в некоторых ее громоподобных ролях, я хотел показать ее уютной, ласковой и домашней. Хотя взгляд её конечно не такой уж безоблачный. Внутри, в душе, всё гораздо сложнее. 

Кстати, кукла, восседающая на кровати, была какая-то большая, редкая, заграничная. Я не уверен, что в питерском детстве Тани были такие куклы. Может быть, Таня дочери её когда-то покупала, но в любом случае, она очень удачно вписалась и в портрет, и вообще в интерьер новой, только что отстроенной квартиры, которой Татьяна очень радовалась. Квартира была хорошая, уютная, большая — в доме в районе, кажется, Таганки. И в тот день над Москвой было такое высокое синее небо, от которого появлялось ощущение, что хоть это сложилось у Тани, что у неё свой дом, и что она живёт достойно и уютно.