«Миша, а давай домами поменяемся»: Иван Краско вспомнил, как Ургант чуть не поймала на слове Боярского

Ушла Нина Ургант. Талантливая, красивая актриса останется в своих многочисленных ролях. Фильм «Белорусский вокзал» стал для Ургант визитной карточкой, а песня «Мы за ценой не постоим» из этой картины, по мнению Народного артиста Ивана Краско, о Великой Отечественной войне рассказывает больше чем все барабанные марши.

Иван Иванович передаёт соболезнования родным Нины Николаевны и скорбит об утрате – ведь с Ниной Ургант их связывала более чем полувековая дружба. Они были не просто соседями, а уже родными друг другу людьми.

– Ой, Нинулька, Нинуля, тяжело осознать, что тебя нет, – вздыхает Иван Краско. – Нина – чудесная! Помню пришли мы к ней с другим нашим соседом по посёлку Мишей Боярским, а у Миши дом подобротней будет чем наши дома с Ниной.

«Ой, Нина, какой у тебя дом роскошный, – запричитал Боярин, это я так Мишу называю. – Смотри как у тебя здесь чисто, уютно». «Миша, а давай домами поменяемся», – нашлась тут же Нина.

Наши с ней дома стояли буквально в 100 метрах друг от друга. Помню, приезжает она как-то, а я ей говорю: «Нина, я тут у тебя подберёзовиков на участке насобирал, ничего?» – «Ванечка, да конечно, кушай на здоровье!» – отвечает. Вот такая она была радушная и добрая хозяйка.

Мы всегда много снимались, у неё было потрясающее чувство юмора, которое передалось и сыну её Андрюшке, и внуку Ванечке. «Ванька мой какой-то шебутной, больно прыткий», – говорила она о нём в детстве, а потом гордилась, что Ваня себя нашёл. Но больше того ей нравилось, что Ванька вырос добрым и порядочным человеком.

Но, правда, Андрюшу – сына своего – она ценила как актёра больше, чем Ваню. Андрюшка, ты ведь знаешь, меня папой называет, а Ваня дедушкой, они оба выросли на моих глазах. Мой сын Андрюша дружил с её Андрюшей и сыновей они назвали одинаково. Скажу, что Нина парней своих воспитала как надо!

Нинуля волевая такая была, но при этом женственная, очень чувствительная к чужой боли. Я никогда не забуду слёзы у неё на глазах, когда я ей рассказывал историю про то, как мы с моей бабушкой хворост во время блокады собирали.

– Иван Иванович, а когда вы в последний раз общались?

– В начале лета, дни такие хорошие стояли. «Как ты себя чувствуешь, Нина», – спросил я её тогда. «Хорошо Ванечка, всё у меня хорошо», – отвечала она мне, а сама уже была плоха. Никогда не жаловалась ни на кого и ни на что. Могла просто закрыть двери, если ей что-то не нравилось в человеке, но никогда и ни с кем не оставалась рядом из-за корысти, вот эта черта мне в ней нравилась, она была моим человеком, из моего круга.

Сужается вокруг меня круг, сужается, ребята. Когда такие люди уходят, то я понимаю, что я тоже не вечен. Но унывать никак нельзя. Будем жить столько, сколько нам отмерено.

А Нинуля, считаю, прожила счастливую жизнь, так как у неё прекрасное продолжение в её сыне, во внуках, они её все так любили, Андрюшка ухаживал за мамой. Любовь близких – это главное. Любви много не бывает. Нина чуть старше меня, но я тоже называл её своей девочкой…