Бурков и Шахназаров пили не настоящую водку. История одного фото

«В жизни он не был стилягой»

Этот снимок фотограф Андрей Князев, к сожалению, уже ушедший из жизни сделал в 1978 году. Только что закончились в Кисловодске съемки фильма «Добряки» и режиссер Карен Шахназаров, оператор Владимир Шевцик и исполнитель главной роли Георгий Бурков собрались на киностудии «Мосфильм».

- Это постановочный кадр, - рассказывает нам Карен Шахназаров. - Дело в том, что в 1978 году я снимал фильм «Добряки», который сегодня, к сожалению, мало кто знает. Туда пригласил на главную роль сотрудника Института античной культуры Жору Буркова. Его ведь чаще в кино звали на второстепенные роли. До этого он сыграл в моей дипломной работе «Шире шаг, маэстро». А тут я решил, что роль оболтуса, этакого выпивающего человека должен сыграть именно он. К тому моменту, когда была сделана эта фотография, мы уже приехали из Кисловодска, где проходили съемки, отсняли весь фильм. И я придумал сделать титры для картины на фоне разных фотографий. Вот эта – одна из них. Чтобы не нанимать массовку, я, Жора и наш оператор Владимир Шевцик сфотографировались. Конечно, вместо водки у нас была вода. То, что мы дурачились заметно даже по одной такой мелочи – Володя водку не наливает из бутылки в стакан, а наоборот. Здесь Жора трезвый. А на съемки он иногда мог заявиться выпивший. И что я с ним мог поделать? Как-то подошел ко мне и начал успокаивать, чтобы я не расстраивался. «Я так губами ворочаю, что зритель ни о чем не догадается. А потом я сам себя переозвучу нормально», - говорил он. И так, действительно, было. Бурков работал блестяще и талантливо. Вообще, был хорошим, думающим человеком. Позже Жора снялся у меня в фильме «Зимний вечер в Гаграх», сыграл роль бармена. К большому сожалению, нет в живых уже ни Жоры, ни Володи.

- Мы с Кареном дружили в молодости, я знала его замечательных родителей, - вспоминает в разговоре с «Собеседником» вдова Георгия Буркова Татьяна Ухарова. - А потом Карен обиделся на Жору, потому что тот не смог сняться в его фильме «Мы из джаза», эту роль сыграл Петр Щербаков. Но у Буркова тогда были съемки в Минске, причем, в двух фильмах. Он физически не мог. Поэтому пришлось отказаться.

На фото Георгий Бурков выглядит этаким стилягой - клетчатый пиджак, короткие штаны. Хотя в жизни, по словам его супруги, он вовсе не был стилягой.

- Надевал, что я давала, - смеется Татьяна Сергеевна. - А вообще это было мучение! Помню, мы были в Польше, и я там пыталась загнать его в магазин, чтобы купить ему кожаный пиджак. А он запал на книжные магазины, скупал книги. И мне пришлось брать с собой в магазин режиссера Борю Морозова и на него мерить одежду для Жоры. То, в чем он на фото, явно, не из жизни, наверное, в этот момент Бурков снимался, он в таком не ходил.

Райкин благословил на выпивку

Об алкоголизме Георгия Буркова уже слагают легенды. Мол, мог выпить и во время съемок. Но, бывало, что и крепко завязывал. Например, во время работы в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!» Георгий Иванович завязал.

- Жора нас тогда «продал» Эльдару Рязанову, - рассказывает «Собеседнику» один из исполнителей роли в фильме Александр Ширвиндт. – Снимали сцену в павильоне «Мосфильма». В тот день был день рождения Саши Белявского. Ну, он и проставился, принес с собой водку, ее мы и пили в кадре. А Бурков, который тогда не пил, сказал об этом Элику. Тот сделал нам выговор и на следующий съемочный день нам устроили таможенный досмотр, все бутылки изымали. А в фильм все-таки вошли кадры, где мы по-настоящему были пьяные. Хотя сам Рязанов это отрицал. Но я-то знаю.

- Ох, Саша Ширвиндт – гений, ему можно говорить все, что угодно, - смеется Татьяна Ухарова. – Конечно, все это выдумки. Еще Валя Талызина любит рассказывать, как они с Жорой и Евстигнеевым выпивали на съемках фильма «Зигзаг удачи». Согревались в лютый мороз. Помню, как Бурков приходил домой со съемок и ворчал: «Эта Валька, зараза, увяжется за нами, пристанет, как банный лист!» Да, они с Евстигнеевым могли по пятьдесят грамм для согрева выпить. Никто этого и не замечал. А Талызина выпьет стопочку, и по ней сразу видно. Из-за нее ребятам и доставалось от Рязанова. Однажды они зашли в какой-то подъезд, налили по стопке. И тут вдруг идет Аркадий Райкин, который, оказывается, жил в этом доме. Известно, что Райкин не любил выпивающих людей. Он хмуро посмотрел на эту компанию и пошел дальше. Через несколько минут спускается к ним, протягивает тарелочку с колбаской: «Что ж вы без закуски!» Жора потом шутил: «Сам Райкин нас на выпивку благословил!» Конечно, артисты выпивали, что тут скрывать. Были молодые, здоровые, веселые. Однажды Жора рассказал режиссеру Роману Виктюку историю про одну актрису, которая приходила в театр пьяная. А от нее запаха алкогольного нет. Оказывается, она делала водочную клизму. Так Виктюк все перепутал и пустил слух, что Бурков делает такую клизму. Бред! Да Жора, если ему надо, послал бы всех подальше и напился, он этого и скрывать бы не стал.

Всю жизнь Георгий Бурков вел дневник. Туда он записывал свои мысли, наблюдения, как бы разговаривал сам с собой. Сегодня они уже дважды переизданы. Читая их, понимаешь, насколько серьезно относился к жизни артист, хотя на экране и выглядел несколько легкомысленным.

- После ухода из жизни отца, прочитав его дневники, я была удивлена: как он переживал о будущем, о нас, - делится с нами дочь Буркова Мария. – Как будто знал чего-то больше, чем все. Говорил: «Меня не будет, и вас ведь заклюют!» Так и получилось. То, о чем он шутил, вроде, как не было шуткой. Он и в политике видел все наперед. Например, распад Советского Союза, или, что коммунизм уйдет в подполье. Писал об этом в то время, когда и говорить на эту тему было нельзя.

Из дневников Георгия Буркова:

«Добро, вынашиваемое моим родом, вырядилось в дурацкое шутовство по материнской линии и в трагическое прозрение – по отцовской.

Добрых людей превратили в рабов! Освобождения от рабства не предвидится. Восстание же, как и водится, будет зреть долго и мучительно. И вспыхнет оно, когда добро нальется злобой. И все начнется сначала. Если бы я был стратегом, я бы скрестил свой род с родом жестоким, злым. Но я не стратег и никогда им не буду. Теперь о пессимизме. Я очень редко впускаю его в душу».