Лауреат Grammy Максим Венгеров: «В декабре с женой ждём мальчика»

В семье знаменитого скрипача Максима Венгерова ожидается пополнение. Уже зимой супруга музыканта Ольга должна родить ему третьего ребёнка. О воспитании детей, музыке, а также об одной из самых запоминающихся поездок в своей жизни, Венгеров рассказал «Собеседнику».

Максим Венгеров – один из самых востребованных и виртуозных музыкантов в мире. Он дважды получал премию Grammy, а также занимал первые места в других мировых конкурсах. Артист очень редко даёт интервью, но для нас сделал исключение.

– Когда я получил свою первую награду, мне было всего 10 лет, – вспоминает 47-летний музыкант. – Моему хладнокровию тогда можно было позавидовать, так как я эту победу считал заслуженной. В 15 лет я получил приз в Лондоне. Но к тому времени моя психология уже изменилась. Я сильно волновался, так как увидел много достойных конкурентов.

– У большей части нынешней молодёжи сейчас другая цель – миллионы лайков в социальных сетях. Как вы к такому явлению относитесь?

– Соцсети не подразумевают полное погружение, они распределяют наше внимание на миллионы маленьких частиц. Ты будто бы находишься везде и нигде. А музыка и жизнь – это в первую очередь погружение в материал. В интернете можно отдыхать, но ни в коем случае не находиться там постоянно.

– Вы – отец двух дочерей. Следите за их жизнью в интернете?

– Конечно. Мы разговариваем с детьми об этом. Моей старшей дочери Лизе девять лет, она занимается музыкой. Мы ей говорим: «Вот ты играешь произведение 10 минут, всё это время ты должна быть погружена в музыку и не имеешь права думать ни о чем другом. А когда ты входишь в чат, твоё внимание рассредотачивается». Также я приучаю детей к тому, что чем больше ты находишься в сетях, тем чаще надо общаться с людьми вживую. Необходимо все уравновешивать. Интернет должен быть только вспомогательным звеном для нашего духовного развития.

– Как вам удаётся совмещать отцовство и карьеру?

– Открою вам секрет: в декабре мы ждём мальчика! Конечно, большая часть ответственности лежит на супруге. А на меня, как на родителя, большое влияние оказала пандемия. В марте 2020-го года я должен был лететь в Гамбург, уже с вещами пошёл на концерт Лизы в Петербургскую детскую филармонию. Помню, сижу с чемоданом, и тут мне звонят и говорят, что моя поездка отменяется.

И мы сели дома. Первая неделя, вторая, третья, месяц… Вдруг мне дочь говорит: «Папа, а ты вообще уедешь?» (смеётся). Это стало для меня шоком, холодным душем. Но через три месяца, когда у меня появился концерт, дети уже плакали и говорили: «Пап, мы так к тебе привыкли!». Так что, благодаря пандемии, я стал другим человеком. Теперь у меня совершенно иной контакт с моими детьми.

– Если бы вам предложили сегодня сменить профессию, кем бы вы стали?

– Я бы добрал других профессий, но нынешнюю не отменил. Хотел бы помогать музыке. Сегодня она является слабым звеном, но находится на стадии роста. Пока нельзя сказать, что есть баланс между нашими технологическими, культурными и духовными достижениями.

В этом плане меня радует Дубай, там создаются культурные центры и в августе-сентябре проходил Международный фестиваль InСlassica, на котором я выступал с Российским национальным оркестром, мы сыграли редкие сочинения. За эту возможность я благодарен Европейскому фонду поддержки культуры, в частности Константину Ишханову.

– Вы учились в ЦМШ (Центральная музыкальная школа при МГК им. П.И. Чайковского). Расскажите о самых тёплых воспоминаниях из того времени.

– Мне очень повезло. Я родился в Новосибирске, но в семилетнем возрасте меня привезли в Москву. Три с половиной года я учился у Галины Степановны Турчининой. Благодаря этому великому педагогу я стал музыкантом.

С одной стороны, в ЦМШ учиться было трудно, но с другой – очень легко. Был особый распорядок дня, нужно было много заниматься. К сожалению, потом мне пришлось уехать. В Москве я жил с дедушкой и бабушкой, но дед тяжело заболел, и мы были вынуждены вернуться в Новосибирск. Дальше мы уехали в Германию.

– Какой вы человек по характеру? Можете злиться на окружающих?

– Зависит от ситуации. Иногда позлиться очень важно. Но эмоции должны взаимодействовать с рациональностью, здесь важен баланс. Я не допускаю стихийных эмоций. Это когда уже биологические процессы начинаются, внутри будто бы зажигается светофор: жёлтый, красный… В такие моменты нужно остановиться, сесть, попить водички.

Эмоции отвлекают от музыки, они не созидательны. Вода меня в таких ситуациях успокаивает. Вот Фёдор Шаляпин был гением с буйным темпераментом, он на сцене слышал даже скрип сапог. Поэтому, во время его выступлений все сидели смирно, даже не двигаясь.

– Вы – посол доброй воли ЮНИСЕФ, выступали в Таиланде, Уганде и других странах. Где было сложнее всего?

– Конечно, в Уганде! Я там видел сильно травмированных детей, которые пострадали от военных действий. Мне тогда было 23 года, морально было сложно наблюдать за этими детьми. Для меня это было неким шоком. Ведь до этого я ездил по миру, играл для ценителей музыки, а тут я увидел детей без ног, рук… Они даже не общались между собой, потому что из-за травм у них были нарушены и социальные аспекты.

Но я помню, что как только я доставал скрипку, между мной и этими детьми исчезал барьер, они начинали идти навстречу эмоциям. Кто мог петь – подпевал, кто мог танцевать – танцевал. Потом они даже смастерили себе музыкальные инструменты из подручных материалов: гвоздей, лесок, палок… Я запомнил эту поездку на всю жизнь!

– Сегодня удаётся выезжать на благотворительные концерты?

– Очень много занимаюсь благотворительностью. Выступаю, собираю деньги для ЮНИСЕФ и других организаций. Для Красного Креста много играл. Если есть время, всегда придаю этому особое значение.

– Поделитесь лайфхаками для начинающих музыкантов.

– Быть музыкантом очень сложно. Мы вынуждено начинаем обучаться музыке очень рано. К примеру, учиться играть на скрипке нужно с 4-5 лет, в 8-9 лет уже поздно. Это уникальная профессия, которая требует самоотдачи не только от маленького музыканта, но также важна и поддержка его родителей, общества, системы образования. Да и это ещё не гарантия успеха.

Классическая музыка в масштабах всей музыки занимает один процент. Поэтому ею занимаются только те, кто совершенно её любят. Если кому-то повезёт стать большим солистом, то это настоящий подарок судьбы. Оркестр – это тоже счастье. Поэтому я стал ещё и дирижёром. Начинающим музыкантам я желаю просто безусловной любви к музыке и наслаждения. Это самое главное!