Анита Цой про Бориса Краснова: Он рвал мои сценарии и кричал: "Кто ты такая?!" И я ему благодарна

– Мы познакомились в 1997 году, когда я только пришла на сцену и попала в шоу Аллы Борисовны Пугачёвой «Рождественские встречи», – вспоминает в разговоре с Sobesednik.ru Анита. – Я пришла неумелым артистом и на «Рождественских встречах» была потрясена тем, как Алла Борисовна режиссировала это как спектакль.

Мне в то время это все казалось каким-то инновационным проектом. Огромная смена декораций – красивейшие, невероятные, мощные декорации, которые сменялись одна за другой. И это было делом рук постановщика Бориса Краснова. Бесспорно, на тот момент, он являлся первым номером из художественных эстрадных постановщиков. До него на сценах просто статично менялись декорации. А Борис начал применять новые технологии, в движущихся форматах. Он это все перенёс на большую сцену и совершенствовал.

Первая наша совместная работа состоялась в 1998 году в шоу «Полет к новым мирам». Мы много спорили по поводу творчества: как это должно выглядеть, каким должно быть шоу. Естественно, я была молодая, многие вещи не понимала, но в то же время у меня было своё мнение, а он – человек жгучий, харизматичный, 100-процентный холерик.

Ему что ни скажи, сразу в тебя летят копья, он кричал так, что мне кажется, на том конце Москвы было слышно. Он рвал мои сценарии и кричал: «Да кто ты такая?!» Я на печатной машинке ночами печатала, а он рвал! И я ему благодарна, Борис меня многому научил. При наших спорах рождалась истина. И уже на следующий год с ним вышло второе моё концертное шоу «Чёрный лебедь храм любви», и мы выиграли много наград.

В Боре сочеталось много качеств: художник, сценарист, директор, менеджер, режиссёр. Я внимательно следила за тем, как он работал, он знал, где взять какую фурнитуру, гвоздь, необходимые материалы, как это все правильно завести на заводы, как это все построить. У него были огромные цеха, куда он мне разрешал заходить и смотреть как это все готовиться. Я там впервые узнала, как эти декорации создаются и выстраиваются на сцене.

Я узнала о его болезни от общих друзей. Мы созванивались, виделись. Он страдал. Да и по работе из-за этого не очень складывалось в последнее время. А ведь на нём была целая компания, сотрудники. И он старался до последнего. Психологически ещё ему было трудно – он же всегда был лидером, паровозом. Он лечился, и между химиотерапиями возвращался к работе. До конца не сдавался. Полгода назад мы случайно встретились с ним в одном из московских спектаклей. Боря был на коляске. Всё равно улыбался, пытался выглядеть здоровым. Но