Сбежать из немецкого плена Смоктуновскому помог скользкий лед

Будущему народному артисту СССР, а тогда Иннокентию Смоктуновичу (настоящая фамилия Смоктуновского. – Авт.) едва исполнилось 16 лет, когда началась Великая Отечественная война. А в 1943-м он, как и его отец, ушел на фронт.

Из 125 человек в живых осталось только четверо

Отец Иннокентия – Михаил Петрович – пропал без вести в 1942 году в боях между Ростовом-на-Дону и Сталинградом. Самого Смоктуновича сначала отправили в Киевское пехотное училище, которое в то время находилось в Ачинске.

В августе того же года он был отправлен рядовым на фронт, на пополнение 75-й гвардейской стрелковой дивизии.

– Папа попал в самое пекло – на Курскую дугу, – рассказывает «Собеседнику» дочь Смоктуновского Мария. – Потом их часть перевели на Украину, где под Житомиром папа попал в окружение, а затем и в немецкий плен. Его плен длился всего один месяц и четыре дня, но, конечно, это было ужасное время.

Их кормили какой-то баландой, в которой плавали кишки и испражнения животных. И это еще хорошо, если кормили, а то просто оставляли голодными. Папа болел сразу несколькими болезнями: и дистрофия, и дизентерия. Их, обессиленных, часто перегоняли из одного лагеря в другой. И вот однажды во время такого перехода папа бежал. Это вышло случайно.

Пленных вели через мост, и папа, мучившийся жаждой, попросил конвоира, указывая вниз: «Вассер, вассер» («Воды, воды»). Немец кивнул – мол, давай. Папа спустился, кое-как пробил ботинком толстый лед. Пока возился, пока сделал несколько глотков воды, его группа уже прошла – вместе с тем конвоиром, который отпустил папу на реку. Про папу все забыли. И он просто притаился под мостом, по которому всё шли и шли пленные. Вдруг на лед стал спускаться другой охранник. Папу скрывала от него свая моста. Вот-вот его бы обнаружили – немцу оставалось сделать всего несколько шагов. И тут немец поскользнулся, выругался и пошел обратно. Затаив дыхание, папа дождался, чтобы колонна скрылась из виду, и, совершенно обессиленный, пополз к ближайшей деревне. Постучался в избу – и, когда ему открыли, упал без сознания. Его, рискуя своей жизнью и жизнями своих детей, выходила украинская крестьянка Василиса Шевчук.

Он звал ее «баба Вася» и, став народным артистом СССР, помогал всем, чем мог, до самой ее смерти. А потом делал добро ее детям и внукам. Он всегда их помнил, любил и был им благодарен. Я помню, дочка женщины, которая его спасла, приезжала к нам и в Ленинград, и в Москву.

Позже Смоктуновский примкнул к партизанскому отряду, который со временем слился с действующей армией. Освобождал Польшу, брал Германию, в том числе Берлин… Один из страшных боев, в котором ему довелось участвовать, произошел в Польше: из 125 человек отряда в живых осталось только четверо. Один из них – Иннокентий.

Его дважды представляли к медали «За отвагу». Одну он получил, а со второй вышла какая-то заминка в неразберихе войны. А ведь медаль-то была по-настоящему заслуженная!

Медаль «За отвагу» для Людовика XIV

– Папе и еще одному бойцу дали задание – вброд перейти протоку Днепра, доставить на остров какие-то очень важные документы, – продолжает рассказ Мария. – А протоку отчаянно обстреливали немцы! Напарника сразу ранило, тот упал в воду и утонул – вытащить его папа не успел. Держа над головой документы, он пошел дальше. Несмотря на жуткий шквал огня, ему удалось дойти до нужного места.

В своих мемуарах Иннокентий Смоктуновский так вспоминал тот страшный эпизод:

«Мой напарник, лишь войдя в воду, был ранен и не мог держаться со мною рядом. Я же должен был уходить, пытаться прорваться сквозь зону обстрела – такое указание тоже было, и где-то у середины протоки, захлебываясь, едва успевая схватить воздуха перед тем, как опять уйти под воду, оглянувшись, увидел, как он, странно разбрасывая руки, боком, как споткнувшийся или пьяный, тяжело падал в воду, барахтался, вставал и опять валился на бок. Я что-то пытался крикнуть ему, но думаю, что это было неверно, глупо, да и просто бесполезно – грохот разрывов усилившегося обстрела (ребята у минометов видели, что я пока все еще жив и на плаву уходил) заглушал все кругом. Пройдя глубокую часть протоки, на бегу оглядываясь, пытался схватить взглядом пройденный участок брода, но никого уже не было: его или снесло течением, или он затонул. Из-за какой-то коряги я еще пытался осмотреть все кругом… но берег и протока были тоскливо пусты. Тот дурацкий пакет я доставил, в этом-то отношении все было в порядке…»

В приказе от 19 октября 1943 года было указано: «От имени Президиума Верховного Совета СССР награждаю медалью «За отвагу» связного штаба полка гвардии рядового Смоктунович Иннокентия Михайловича за то, что под обстрелом противника в брод через реку Днепр доставлял боевые донесения в штаб 75 гвардейской Краснознаменной Бахмачской стр. дивизии. 1925 года рождения, б/п, русский, образование 8 классов, призван Красноярским ГВК. Командир полка Гвардии полковник Борисов».

– И только спустя полвека, в 1993 году, награда за этот подвиг пришла к папе. Однополчане добились! – вспоминает Смоктуновская. – Они сами принесли медаль на спектакль «Мольер» во МХАТ – на финальных аплодисментах вынесли ее на сцену и прикрепили папе прямо на камзол Людовика XIV. Папа был просто счастлив! Кстати, его медали иногда использовала мама: когда спорила с ним о чем-нибудь, доставала награды и предъявляла: мол, видишь, что ты прошел... так почему сейчас капризничаешь?

Штамп «39» в паспорте фронтовика

Смоктуновский освобождал советскую Украину и Польшу. У польской деревушки Домбровка был тяжелый ночной бой. В книге «Ненавижу войну» Смоктуновский пишет: «В живых после той ночи остались девять человек; не задетых, не раненых – и того меньше, единицы. Я – один из них. Однако я не делал ничего такого, чего не делали бы все остальные: здесь упасть, отползти, пригнуться, встать за укрытие, переждать секунду артналет, лежа на дне воронки, нырнуть в канаву от летящей сверху бомбы – в общем, я делал все то, что делали все, каждый вокруг нормальный солдат, боец, человек. Других, поступавших иначе – не видел, не знал, за два года беспрерывной фронтовой жизни не встречал ни одного…»

Во втором приказе о награждении медалью «За отвагу» (1945 г.) говорится, что младший сержант Смоктунович ворвался в траншеи противника в районе деревни Лорцен и уничтожил около 20 фашистов.

Смоктуновский закончил войну гвардии старшим сержантом в немецком городке Гревесмюлене. А после войны из-за того, что побывал в немецком плену, в паспорт фронтовика поставили штамп «39». То есть человек какое-то время не имел права проживать в 39 городах Советского Союза. Многих таких, как он, тогда арестовывали, а то и сажали в тюрьму. Прежде чем оказаться в Ленинграде, а затем в Москве, Иннокентий Михайлович побывал во многих городах, где работал в театрах.

– Вторую часть своих мемуаров отец предварил эпиграфом «Меня оставили жить», – говорит дочь Мария. – Наверное, пройти через все военные испытания, кровавую мясорубку на Днепре, плен, побег из него, тяжелейшие бои ему действительно помогли высшие силы. Ведь он воевал простым солдатом в пехоте, а там долго не жили.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №43-2020 под заголовком «Выжить на войне Смоктуновскому помогла "баба Вася"».