Кинокритик объяснил интерес Берлинале к чернушным фильмам о России

На 70-м Берлинском кинофестивале, который продлится до 1 марта, несколько проектов имеют отношение к России (прямое или не очень — тут, как говорится, есть нюансы).

Прежде всего, это «Дау. Наташа» Ильи Хржановского и «Гунда» Виктора Косаковского – участники основного конкурса. И вне конкурса это «Уроки фарси» Вадима Перельмана и Ильи Стюарта, плюс «Котлован» – документальный фильм, собранный из обращений россиян к Путину. 

Что такое представительство на Берлинале говорит о России? Об этом мы спросили Александра Шпагина, киноведа, историка кино, режиссера.

– Интереснее всего то, что касается «Дау». Потому что это провокация, и очень интересная вещь, как всегда у Хржановского. Он вообще — интереснейший режиссер. После его фильма «4» по сценарию Сорокина Хржановскому многие критики говорили: «Убирайтесь вообще вон из России, которую вы так ненавидите!» На что он ответил:  «Я буду делать точно такие же критические фильмы и о том месте и стране, где окажусь». То есть, это просто такой взгляд.

Есть, конечно, проблема в том, что западные фестивали в первую очередь – и этот тренд, разумеется, сложился после 2014 года – берут чернушные фильмы о России. Но с другой стороны, им «светлушные» фильмы вообще не нужны. Если прокатное кино всегда нацелено на позитив, оптимизм и «светлуху» (и это находит большую поддержку у народа), то фестивальное кино всегда нацелено на критику и мрачный взгляд на страну.

– Но так было всегда!

– Да. И ничего в этом плохого нет. Нормально, что есть два полюса. Один без другого просто не существует. Другое дело, как сделана чернуха. Можно сделать грубую агитку, как «Донбасс» Лозницы, которая будет прямолинейной тупостью. И тогда возникает опасность, как возникала она в 20-30 годы, когда мы представляли картины на западных киносмотрах, и они все были направлены против царской власти. Тогда после показа «Броненосца Потемкина» люди шли и громили витрины. То есть картина была просто социально опасна, и ее показ был прекращен в итоге. Эйзенштейн, конечно, страшно радовался, он этого и хотел — маленькой революционной бучи. Но это и правда опасно – максимальная прямолинейность. Но если это сделано мощно, талантливо и не плакатно, если в этом есть сложный взгляд на реальность, если в этом есть острое размышление о ментальности, как это было и у Гоголя, и у Салтыкова-Щедрина, и у Лескова, и в фильме «4», кстати, – то я за это двумя руками, я это приветствую.

– А позитив – нет?

– Позитив не очень конструктивен, как ни странно. Именно жесткий неоднозначный взгляд — это взгляд в бездну.  А искусство и должно в первую очередь заниматься взглядом в бездну, в сложность реальности. И заставлять о ней задумываться. Может быть, заставлять и людей, которые в этой реальности не находятся, то есть людей Запада. С другой стороны, Хржановского, фильм «4» которого я считаю великим, может занести в полную провокацию, которая может перейти в нелепость. Но все же за проектом «Дау», видимо, стоят серьезные размышления о реальности, поскольку Хржановский – серьезный режиссер. Но что будет дальше — надо посмотреть, потому что он еще молод.

– У нас министерство культуры не дало прокатного удостоверения 4-м частям «Дау», а на Берлинале он — в главном конкурсе. Нет ли в этом политики и пинка России?

–  Конечно, Берлин его взял, и правильно. Я тут тоже против Минкульта. Я согласен только с одним левым лозунгом – «Запрещаем запрещать». Я б себе на майке такое написал. Минкульт уже сделал дикую глупость со «Смертью Сталина». Это плохой фильм, но если бы Минкульт его выпустил, не было бы такого общественного зашквара, как от его запрета. Любой запрет работает на дестабилизацию общества, хотя его цель другая. А «Матильда»?! Да мы же в Украину превращаемся, где запрещают «Иронию судьбы». Это все просто глупость. Ну не надо создавать общественное напряжение — ну выпустите вы в прокат этот «Дау».  Даже если сделают жесткую картину про Путина, то и ее нельзя запрещать — будет резонанс. Проводите круглые столы, говорите, обсуждайте, но только не запрещайте. Потому что это вызывает жуткое раздражение. Все равно все, кому надо, посмотрят. Правление Мединского останется в памяти как позорнейшее правление худшего министра культуры! Потому что единственное, что он пытался делать, – это все запрещать. И выглядел он поэтому Огурцовым из «Карнавальной ночи».