Нонна Мордюкова: народная любимица и несчастная женщина-мать

25 ноября 1925 года на востоке Украины родилась девочка Ноябрина, которая стала известна стране и миру как Нонна Мордюкова.

О народной артистке СССР по просьбе нашей читательницы Светланы Прокофьевой из Ижевска рассказывает сценарист Виктор Мережко:

Истерика из-за сына

– Мне кажется, что сегодня в нашем кино нет такой стопроцентно народной любимицы, какой была в свое время Нонна Викторовна. Невероятно талантливая, эффектная, красивая, волевая, любвеобильная... Тем более парадоксально, что ее женская судьба оказалась такой же непростой и трагической, как у ее героинь.

Я познакомился с Нонной во время работы над фильмом Григория Чухрая «Трясина», к которому писал сценарий. «Ой, Мережко! Ты откуда родом?» – сразу перешла на «ты» Нонна. «Из-под Ростова», – ответил я. «Та мы ж земляки! А красивый ты, здоровый. Казак же?» – «Казак».

«Трясина» – трагическая картина, незаслуженно, я считаю, выброшенная из обоймы военных лент. Ее надо показывать – чтобы люди знали, до чего порой доводит материнская любовь, материнский эгоизм. Героиня Мордюковой, потеряв на войне мужа и не получая вестей от старшего сына, укрывает младшего на чердаке от призыва на фронт. Фактически толкает его на дезертирство и губит.

«Какая тяжелая история», – жаловалась Нонна. Я тогда думал, что она говорит о сюжете, и только потом догадался об истинном смысле ее слов. В то время мы с Нонной лишь начинали дружить, и я не знал, что как раз тогда в ее жизни и назревала драма с Володей (единственный сын Мордюковой и Тихонова умер из-за употребления наркотиков. – Ред.). После съемок сцены, в которой мать успевает вытащить сына из петли, у Нонны случилась настоящая истерика. «Идите все отсюда, видеть вас не могу! – рыдала она. – Этот написал, этот снимает! Пошли вы!..» Орала ужасно.

Влюбленность в Михалкова

– Когда работа над «Трясиной» закончилась, Мордюкова подошла ко мне: «Витька, если ты после этого сценария не напишешь мне комедию, я тебя убью. Понял?» Я обещал. И забывал. Она напоминала – я снова обманывал. А потом осенило: в гости к нам в Москву приехала мама моей жены Тамары. Напористая, прямолинейная, с золотыми зубами, крашенными хной волосами... Теща во время своих визитов в столицу все мечтала встретиться со своим первым мужем Вадимом, летчиком, который ее бросил, женившись на дочери командира полка. И вдруг я понял: это же интересный сюжет, как деревенская мать приезжает к городской дочери. Дальше история написалась сама.

«Витька, гадина такая, ты шо ж написал?» – среди ночи позвонила Нонна. – «Что, плохо?» – «Это ж то, шо я хотела!» – кричала в трубку она. Мордюкова решила, что снимать «Была не была» (авторский вариант названия фильма «Родня». – Ред.) должен лучший режиссер, и сама отдала сценарий Никите Михалкову (мы с ним не были знакомы). Как вы понимаете, он согласился.

Нонночка всегда была любвеобильна. Влюблялась в мужчин, в таланты. Это, наверное, и спасло «Родню». Не представляете, сколько раз за время работы над фильмом Мордюкова ссорилась с Михалковым. Они и обзывали друг друга, и с вещами она со съемок уезжала – он всякий раз забирал ее на вокзале, они расцеловывались, винились, мирились, а я потом слушал восторги Нонны о том, какие шикарные у Никиты одеколон, «Мерседес» и усы. Конечно, за этими внешними признаками имелось в виду другое: их взаимное уважение друг к другу.

«Мне бы хоть одного мужичка!»

– По этическим соображениям мне не хотелось бы вдаваться в подробности ее долгих и мимолетных романов, но назвать Мордюкову счастливой женщиной я никак не могу. Это было бы неправдой.

Расскажу одну историю, она смешная и грустная одновременно. Как-то встретились с Нонной в Союзе кинематографистов, и я услышал от нее практически крик души: «Витька! Ну что ж мужики все перевелись? Мне хоть одного бы мужичка, так ведь жить нельзя – без мужиков». «А я что могу сделать?» – опешил я. «Ну ты же крутишься среди мужиков. Найди мне одного. Ну, помоги мне», – настаивала она.

А у меня был приятель Сережа Балабанов, с которым меня познакомил еще Анатолий Дмитриевич Папанов. Он был главным инженером морского порта Ялты. Чернявый, лысоватый, с носом – настоящий армянин. Очень смешливый, палец покажи – расхохочется. Позитивный, приятный мужик. Звонит: «Я приезжаю на днях в Москву. Увидимся?» Это было вскоре после моего разговора с Мордюковой. «Нонночка! Надыбал мужичка, приезжай», – обрадовал я ее. «Витька, какой ты друг настоящий!»

Все бросила, приехала – расфуфыренная, с завивочкой, на каблуках. Серега в ожидании. Как услышал, что Мордюкова приедет, сразу по своему обыкновению стал ржать. «Спокойнее, – говорю ему, – она красивая женщина. Просто познакомишься». Сели за стол. Тамара у меня была невероятно хлебосольная: борщ, котлеты, зелень-мелень... Нонна всегда мгновенно «захватывала» стол, но в тот вечер была особенно в ударе. Жених-армянин, слушая ее истории, рыдал от смеха, умирал.

В полночь вызываем такси, Нонна с Сережей едут к ней. Утром звонок: «Витька! Кого ты мне дал?! Придурок какой-то!» Спрашиваю: «Что случилось?» – «Да что случилось? Он всю ночь просмеялся – и ничего не получилось». Я говорю: «Ну кто был – того и дал». Она потом долго вспоминала мне это.

Помню еще одну встречу – где-то за год до смерти Нонны я увидел ее в Доме кино на вечере, мы приветствовали фронтовиков. Обняла меня: «Витька, ну что ж такое с мужиками?» Я в изумлении: «Что опять не так?» – «Да одни гомосексуалисты (Нонна употребила более грубое слово) вокруг! Так же ж жить невозможно! Почему вы любите друг друга?» – «Я не люблю, я другой ориентации». – «Да не ты! Но хочешь, покажу?!» Я ответить не успел – она уже стала показывать: один, другой, третий, пятый...

Когда мы вышли на сцену, я поприветствовал фронтовиков, а потом на первый план вышла Нонна... Это длилось минут 30 – ее незапланированный концерт-импровизация: рассказ о детстве, о себе, о друзьях, о кино, о природе, о воробьях, о сусликах – о чем угодно. Суперталантливо! Выступления перед публикой – это была ее стихия.

Я провожу параллель между Мордюковой и Гундаревой. Наташа, в отличие от Нонны, была счастлива – благодаря Михаилу Филиппову (у нее была своя боль – отсутствие детей, и это отдельная тема), но в чем-то они похожи: в Мордюковой и Гундаревой не было никакого наигрыша, а была природа, абсолютное естество.

Наталия Галкина

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник+» №11-2019.