Вертинских много, а Вертинский – один

Несмотря на личные достижения, члены этой семьи до сих пор находятся в тени того, кто прославил их фамилию на весь мир – Александра Вертинского. Того самого, который придумывал и, грассируя, исполнял песни про бананово-лимонный Сингапур, маленьких балерин, черных карликов, лиловых негров. Шансонье создал отдельный жанр – песенки-спектакли.

Сталин разрешил «дожить на родине»

«Говорят, душа художника должна, как Богородица, пройти по всем мукам. Сколько унижений, сколько обид, сколько ударов по самолюбию, сколько грубости, хамства перенес я за эти годы! Это была расплата. Расплата за то, что в тяжелые для родины дни, в годы ее борьбы и испытаний, я ушел от нее» – так писал в своих мемуарах Александр Вертинский.

23 года он провел в эмиграции и до конца жизни считал ее большой ошибкой.

– Лично я думаю: для папы было хорошо, что он эмигрировал. Поднявшееся быдло обязательно пустило бы ему пулю в лоб, – категорично высказалась в разговоре с «Собеседником+» старшая дочь артиста Марианна Вертинская.

В 1920-м, оказавшись на гастролях в Севастополе, он поддался общей панике среди интеллигенции и отплыл в Константинополь. «До сих пор не понимаю, откуда во мне набралось столько смелости, чтобы, не зная толком ни одного языка, совершенно не приспособленным к жизни сесть в пароход и уехать в чужую страну», – писал потом шансонье. Со своими песнями печального Пьеро, которые имели огромный успех в революционной России, он выступал перед русскими эмигрантами Турции, Румынии, Польши, Франции, Германии, Палестины, Америки, Китая. В 1937 году предпринял первую попытку вернуться на родину. Находясь в Париже, написал прошение в посольство.

– Он не знал, что на самом деле происходит в Советском Союзе, – говорит Марианна Александровна. – До него доходили слухи о сталинских репрессиях, но ведь говорили и другое. Например, Алексей Толстой или Максим Горький, приезжая за границу, хвалили жизнь в стране. Тогда Александру Николаевичу во въезде отказали.

На протяжении жизни Вертинского всегда находились те, кто считал его творчество опасным. Революционеры в России видели в его песенках буржуазные нотки, некоторые эмигранты считали его агентом большевиков. Так, в Румынии за пропаганду русских песен его даже посадили в тюрьму (потом выкупили друзья). А когда он вернулся в Советский Союз, старались не замечать – запрещали делать студийные записи, выступать на официальных мероприятиях. Хотя, говорят, сам Иосиф Сталин хранил у себя его пластинки, записанные за границей.

– Да и Василий Сталин был большим поклонником творчества папы, иногда ездил за ним по городам, где выступал Александр Николаевич, чтобы его послушать, – продолжает рассказ Марианна Вертинская. – Однажды я познакомилась с приемным сыном Сталина Артемом Сергеевым, и он рассказал, будто бы Иосиф Виссарионович особенно любил песню папы «В синем и далеком океане». 

Когда в 1946 году вышло постановление об исключении Михаила Зощенко и Анны Ахматовой из Союза писателей, а вместе с этим начались гонения и на других творческих работников, Сталину принесли списки неугодных. Среди них была фамилия Вертинского. «Отец народов» тогда спросил: «Сколько ему лет? 57? Пусть спокойно доживет на родине». И вычеркнул Вертинского.

– Мне рассказывали, как одна чиновница по фамилии Землячка побывала на концерте Вертинского и доложила Сталину, что артист поет какой-то несоветский репертуар: «Это невозможно слушать!» На что Иосиф Виссарионович сказал: «А вы и не слушайте», – вспоминает Марианна Александровна.

В 1943 году после очередной просьбы Вертинскому наконец-то разрешили вернуться. Он приехал в Советский Союз из Шанхая с молодой супругой Лидией, ее мамой Лидией Павловной и 3-месячной дочкой Марианной.

Птица Феникс – Лидия

Ее красотой восторгались многие. Зрители помнят Лидию Вертинскую (в девичестве – Циргвава) по фильмам «Садко», где она сыграла птицу Феникс, «Дон Кихот» (герцогиня), «Новые похождения Кота в сапогах» (колдунья), «Королевство кривых зеркал» (Анидаг).

– Когда они познакомились в эмиграции, в Шанхае, маме было всего 17 лет, а папе – 51. Кстати, их роман начался вопреки желанию бабушки. За Вертинским тянулся шлейф историй в духе Дон Жуана. Но устоять перед обаянием Александра Николаевича мама не могла и вышла замуж, несмотря на недовольство Лидии Павловны, – рассказывает «Собеседнику+» младшая дочь Вертинских Анастасия Александровна. – У нас сохранились первые письма, которые писал папа невесте. В одном он рассказывает, как попал на пароходе в тайфун (Александр Николаевич плавал на отдых в Циндао). Описывает, какой ужас пережил, как чуть не погиб. А во втором письме он полон возмущения: «Как вы можете быть такой бессердечной?!» Просто мама на то первое письмо ответила ему легкомысленно, мол, «а я обожаю тайфуны». Конечно, у них было разное восприятие жизни из-за возраста. Но они прожили вместе 15 лет. На самом деле, кроме огромной любви, думаю, еще и потому, что они проводили не так много времени вместе. Ведь как только родители приехали в Советский Союз, папа сразу же начал много гастролировать. Была маленькой Марианна, потом родилась я, нужно было содержать семью. А концертные ставки небольшие. Поэтому ему приходилось ездить месяцами по городам, чтобы заработать. И все тратилось на нас. И хотя они с мамой виделись редко, было ощущение, что всегда вместе – папа писал письма каждый день. Где бы ни находился. Рассказывал любую мелочь, которая произошла с ним. Помню, в одном письме он жаловался, что в гостинице горничная, подметая пол, каждый раз загоняет далеко под кровать его тапочки. А ему, человеку в годах, трудно нагибаться. Однажды он не вытерпел и побежал с тапочками к администрации гостиницы. Бежал по коридору и кричал: «Не пгав был Ленин, кухагка не может упгавлять госудагством!»

Вертинский не жалел денег на семью. Лидию Владимировну определил учиться в Суриковское художественное училище, для дочерей нанимал репетиторов по английскому языку, оплачивал домашних работниц. Одна из них – Евдокия Сухова – спустя годы рассказывала, будто бы Александр Николаевич так ревновал свою молодую красивую супругу, что не выпускал ее без надобности из дома, а во время своего отсутствия запрещал ходить в публичные места.

– Ее никто никогда не называл бабушкой, только Лилей. Да она и не была бабушкой в классическом понимании этого слова: не учила нас варить варенье или пришивать пуговицы, – вспоминает внучка Вертинских Александра. – Для всех она была птицей Феникс. Когда в 1957 году умер Александр Николаевич, ей было 34 года. Осталась с двумя девочками на руках. Много работала, снималась и зарабатывала деньги профессией художника, чтобы содержать себя, свою маму, детей, дом, квартиру. 

Лидия Вертинская умерла 31 декабря 2013 года. Ей было 90 лет.

– В тот день мы всей семьей приехали к ней в больницу. Врачи сказали, что Лидия Владимировна уходит, – вспоминает Марианна Вертинская. – Моя младшая дочь Дашенька стала читать ей молитвы, а я взяла маму за руку. На магнитофоне, который я привезла ей в больницу, звучали песни нашего папы. И вдруг заиграла песня, которую Александр Николаевич написал когда-то на смерть актрисы Веры Холодной: «Ваши пальцы пахнут ладаном». Мама лежала в забытьи, но было заметно, что стала дышать легче. Я чувствовала, что ее руки начали холодеть. И когда папа запел «Сам Господь по белой лестнице поведет вас в светлый рай…», мама ушла. Это мистика какая-то!

Марианна запрограммирована на кайф

Старшая дочь Вертинских родилась в Шанхае в 1943-м. Шли тяжелые годы китайской гиперинфляции, цены на товары росли с каждым днем. Вертинский мучительно думал, как лучше устроить супругу для родов.

– Папа придумал: купил пять 3-литровых бутылок водки и спрятал. Когда пришла пора маме рожать, то эти бутылки стоили уже баснословных денег. Он их продал и на вырученные деньги устроил жену в самый лучший госпиталь Китая, – делится Марианна Александровна. – Когда мне говорят, что у меня была бурная молодость, я, вспоминая эту историю с водкой, отвечаю: «А что вы хотите, если человек изначально запрограммирован на потребность кайфа!»

Свою старшую дочь Вертинский называл ласково – Биби. Это потому, что однажды, совсем еще крохой, Марианна, увидев на улице автомобиль, сказала: «би-би». А родные и близкие до сих пор называют ее Машей. 

– Я частенько нападала на Машу. Если у нее был день рождения и папа дарил ей куклу, то одновременно обязательно покупал похожую и мне. Чтобы я не обижалась. Но я все равно старалась сделать все, чтобы ее кукла досталась мне, отбирала силой, – вспоминает Анастасия Вертинская. – Папа терпел и не ругал. Если мама или бабушка начинали жаловаться, он, грассируя, говорил: «Я очень стгадаю, когда знаю, что вы шалите».

Марианна Вертинская окончила Театральное училище имени Щукина, работала в Театре имени Вахтангова, снималась в кино. От брака с архитектором Ильей Былинкиным у нее родилась дочь Саша, которая носит фамилию Вертинских. 

– Папа не сопротивлялся, когда мама решила дать мне свою фамилию. Он был мудрым человеком, понимал, что если это не сделать, то фамилия исчезнет, – говорит Александра Вертинская. Она, как и бабушка, окончила художественное училище, сегодня работает дизайнером. 

От второго брака – с актером Борисом Хмельницким – Марианна Александровна родила дочь Дашу, которая после развода родителей осталась жить с отцом. У Дарьи три специальности: актриса, дизайнер и режиссер.

Сегодня на сцене или в кино Марианну Вертинскую не увидишь. Впрочем, как и ее сестру Анастасию. 

Анастасию достали Ихтиандры-самозванцы

– А кого мне играть? Маму киллера?! Вы можете представить меня в этой роли?! Я в фартуке готовлю на кухне. Приходит в дом мой сын-киллер. Я говорю: «Сынок, хочешь чай?» А он: «Мама, отвали, не сейчас». Ну и что это? Зачем? Не попадаются мне хорошие сценарии и пьесы. В театре я больше не хочу выходить в ролях «от-кутюр» и рыдать о вишневом саде. Мне хочется живой образ, каким, например, была моя героиня в фильме «Безымянная звезда». Но от хорошей роли я не откажусь, – отвечает на наш вопрос о причинах ухода из актерской профессии Анастасия Александровна.

Популярность к Вертинской пришла рано: в 16 лет она сыграла главную роль в фильме Птушко «Алые паруса», затем – триумф фильма «Человек-амфибия», после которого все советские мальчишки влюбились в юную Гуттиэре – Вертинскую. 

– То, что творилось вокруг меня в те годы, можно назвать истерией. Это был ад в чистом виде, – признается Анастасия Александровна. – В институт я ездила на троллейбусе, утром стояла в очереди за хлебом в Елисеевском магазине. И повсюду меня подкарауливали люди! Вообразите: вам начинают бесконечно звонить в дверь и убегать, хихикать, пинать двери ногами. Всем нужно вас видеть, с вами общаться, трогать, брать автографы. Некоторым кажется, что они Ихтиандры: они хватают себя за горло и, задыхаясь, падают вам под ноги. Перед таким вот ежесекундным посягательством на вашу свободу вы ничем и никем не защищены. Все это стало для меня таким адом, что я до сих пор не могу преодолеть страх публичных мест. 

Учась в Театральном училище имени Щукина, Вертинская познакомилась со студентом Никитой Михалковым. В 1966-м они поженились, в этом же году у них родился сын Степан, который носит фамилию отца. Сегодня он – успешный ресторатор. 

– Было бы неестественно, если бы сын взял фамилию матери! А насчет того, что фамилия пропадет… Сколько бы у Толстого ни было потомков, Толстой-то один! И фамилия Вертинского никуда не денется – чтобы оставить ее в истории, Александра Николаевича вполне достаточно. Такой маленький бриллиант в короне русского искусства, – говорит Вертинская.

С Никитой Михалковым они прожили три года. После развода остались в хороших отношениях.

– Я очень его любила, но была совершенно одержима своей профессией. Я готова была перенести все невзгоды. Снималась в массовках, получая копейки. На этот алтарь могла положить все. А ему нужна была совершенно другая женщина. И правильно, что мы разошлись! Два таких сильных человека не могут жить вместе, – рассуждает актриса. 

В жизни Вертинской был и еще один официальный короткий брак – с музыкантом Александром Градским.

– Сейчас я понимаю: была недальновидна. Нужно было оставить все на уровне романа, не надо было замуж. У нас не получилось потому, что мы абсолютно из разных «детских», из разной среды, – говорит Анастасия Александровна. – Я всегда была в дороге, куда-то стремилась. Многие видят в идеальном браке маниловщину. Когда муж и жена вступают в мещанский сговор: «А давай никому не скажем, что мы купили тумбочку». Но это не моя стихия, я до сих пор не приспособлена для этого.

Сегодня Анастасия Вертинская занимается воспитанием четырех внуков. А еще продолжает работать над наследием Александра Вертинского – выпускает книги, пластинки, реставрирует записи. 

– Одиночества на самом деле не бывает, это выдумка людей, – рассуждает актриса. – Если у тебя есть дело, любовь семьи, откуда взяться одиночеству?!

Был такой случай

Наглотавшись валидола, разобрался с наглой директрисой

– Александр Николаевич спел концерт в нашей школе, средства от которого должны были пойти сиротам, – рассказывает Анастасия Вертинская. – Через некоторое время позвонил один учитель и сказал ему, что на эти деньги директриса школы купила к себе в кабинет ковер. До сих пор помню, как побледнел папа. Он схватил пальто и побежал в школу. Мы с Машей за ним. Бежали рядом и хохотали в предвкушении скандала. А бедный папа глотал на ходу валидол. Мы вскочили на третий этаж. Папа закрыл двери кабинета перед нашим носом. Не знаю, что он сказал, но потом директриса продала ковер и вернула деньги сиротам. Папа никогда не понимал, как можно не помочь, пройти мимо чужой беды, обмануть кого-то.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник+» №08-2019 под заголовком «Вертинских много, а Вертинский – один».