"Невезучая". Жизнь и исчезновение Веры Ивлевой

Актриса Театра Ленком Вера Ивлева знакома зрителям по ролям в картинах «За спичками», «Спортлото-82», «Двенадцать стульев» и др. Ее часто путали с Инной Чуриковой. К Ивлевой судьба оказалась немилосердна. 8 января 1999 года она ушла из дома и не вернулась. Ей было отмерено всего 55 лет. 

Отказала Рязанову

– Мы жили в бараке в Куркино, – вспоминает дочь Веры Александровны Ольга. – Однажды под нашими окнами остановилась «Волга», через несколько минут в дверь постучали. Мама картошку чистила. Неприбранная, в застиранном фартуке. Открыла дверь, там две женщины. Представились ассистентками Эльдара Рязанова, сказали, что режиссер предлагает роль в своем новом фильме и надо прямо сейчас проехать с ними на «Мосфильм». А мама, устыдившись своего вида, бедности, в которой живет, залепетала, что ей некогда. Дамы переглянулись и уехали. Позже мама узнала, что речь шла о фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!», а ее Рязанов видел в роли подруги главной героини – в итоге ее сыграла Лия Ахеджакова. На ее месте могла оказаться мама. Но увы… 

Умела доить корову

Актриса выросла в деревне на границе Московской и Тверской областей. Взрослые работали в колхозе, а дети им помогали. Верочка за поросятами ухаживала, корову умела доить. И вдруг решила пойти в артистки. 

– У меня сохранился мамин школьный аттестат, там почти все пятерки, даже по точным наукам – математике, физике. Она могла выбрать любую профессию. Но пошла в актрисы – на счастье или на беду свою, – размышляет Ольга. 

«Развод с Наумом был большой ее ошибкой» 

Через некоторое время после развода в ее жизни появился достойный мужчина – Наум Маркзицер, художник-гример на киностудии имени Горького. Он был старше Веры лет на двадцать, разведен. 

– Дядя Наум очень любил маму, – рассказывает Ольга. – Обменял свою квартиру поближе к Театру Ленком. Как он говорил, «чтобы Верочке было удобнее добираться до работы». Мы из Куркино переехали к нему. Помню, как он написал ее портрет: мама – красотка, так написать мог только любящий человек. Обо мне очень заботился, водил в детский сад, позже устроил в школу… Рядом с Наумом мама стала такой домашней, научилась готовить. Бабушка радовалась, что личная жизнь дочери налаживается, не раз говорила: «Вера, Наум – твое счастье, смотри не упусти». И вдруг однажды мама объявляет, что мы с ней снова будем жить в Куркино. Она решила уйти от Наума, поссорились. Спустя много лет признавалась мне: «Виноват мой дурацкий характер: вспылила, собрала вещи и уехала. Зря…» Считаю, развод с Наумом был самой большой ее ошибкой в жизни.

Позже у Ивлевой был еще один супруг – Яков. (Говорили, что он дальний родственник знаменитого диктора Юрия Левитана.)  Он тоже был пьющим, и актриса промучилась с ним лет семь и ушла. 

Веру звали в другие театры, но она была предана Ленкому 

– Мы с мамой часто разговаривали о ее любимой профессии, – продолжает наша собеседница. – Она рассказывала, как на съемках «Двенадцати стульев» ей пришлось курить в кадре: «Это был кошмар, думала, умру». Сигаретного дыма не переносила, начинался приступ кашля. Алкоголь, кстати, тоже терпеть не могла, поэтому почти никогда не участвовала в театральных посиделках… О главном режиссере Ленкома Марке Захарове мама говорила: «Он – гений!» 

Свою дочь Вера Александровна в актерскую профессию не пустила, встретила в штыки стремление Оли пойти в театральный. Сказала: «Актеров очень много, признания добиваются единицы, остальные прозябают».

– Я ее тогда спросила: «Мама, ты что, прозябаешь?» Она ответила: «Да. Мне хочется ролей, а не дают – всю жизнь одни эпизоды», – говорит Ольга. – Она не получила при жизни ни признания, ни званий. Как-то ехали с ней в метро, она произнесла очень грустно: «Я уже почти старушка, а главных ролей все нет». А ведь тогда ей не было и пятидесяти, а ей казалось, что жизнь прошла. 

В 90-е Ивлева играла всего в одном спектакле Ленкома, да и то второстепенного персонажа. Чуть не плакала: «Марк Анатольевич Захаров не видит меня в главных ролях, если б дал мне шанс, я бы себя проявила…» Ее приглашали в Театр имени Ермоловой, Маяковку. Но режиссер Ленкома уговаривал подождать. И Ивлева не ушла. Лишь незадолго до смерти с горечью сказала: «Надо было проявить характер и все-таки уходить…» 

«Я так и не видела маму мертвой» 

7 января 1999 года, на Рождество, Вера Александровна отправилась в церковь. Вечером сообщила дочери: «А я исповедалась и причастилась». 8-го вечером у нее был спектакль в Ленкоме. Отыграв его, она зашла навестить сестру Тамару. Та жила в Химках, по соседству. Домой актриса так и не вернулась… 

– Наутро я позвонила тете. Она меня огорошила: «Вера ушла домой еще вечером, часов в одиннадцать», – вспоминает Ольга. – Бросилась звонить друзьям-знакомым, но ни у кого мамы не было. Мы с мужем написали объявления, расклеили по городу. Я обзванивала больницы и морги. Но мама не находилась. В милиции завели уголовное дело… И только в марте позвонил следователь, сказал, что маму нашли: «Тело в морге, надо опознать». До сих пор точно не известно, что произошло в тот роковой вечер. Скорее всего мама переходила дорогу и ее сбила машина. Возможно, водитель был пьян. Тело, видимо, засунули в машину, отвезли на Бутаковский залив. Прикопали снегом. Когда в марте он сошел, маму нашел случайный прохожий, позвонил в милицию… Следователь сказал мне: «Осмотрели тело. Сломаны ребра. Однозначно смерть насильственная…» Но не намеренное убийство, а несчастный случай: сбила машина и водитель испугался наказания… На опознание ездил мой муж: у меня не было сил. Хоронили маму в закрытом гробу, я так и не видела ее мертвой. Иногда она мне снится: вижу ее на сцене театра, она улыбается и выглядит особенно счастливой. Я верующий человек. У Бога все живы – значит, где-то обитает и мамочка в Его Небесном Царствии.