"Счастье – когда есть кусок хлеба и крыша над головой". Фотоархив Николая Годовикова

Судьба изрядно потрепала актера Николая Годовикова, исполнившего роль молодого красноармейца Петрухи в культовой картине «Белое солнце пустыни». Он дважды сидел в тюрьме, но сумел вернуться к нормальной жизни и нашел свое счастье.

Незадолго до смерти, в ноябре 2017 года, актер передал журналисту нашего издания дорогие ему фотоснимки и рассказал об их истории.

«Кино с детства было моей страстью»

– Вырос я в Ленинграде, – говорил Николай Львович. – Таким, как на фото, был в нежном возрасте, прямо «пионер – всем пример». На самом деле рос шустрым, не мог усидеть на одном месте. Занимался в музыкальной школе по классу трубы, закончить ее не хватило усидчивости. Что было моей страстью, так это кино, фильмы был готов смотреть хоть круглосуточно. Кинотеатр находился неподалеку от дома, и я бегал туда чуть ли не на все сеансы. Все карманные деньги спускал на билеты. А когда денег не оставалось совсем, подбегал к билетерше и придумывал историю: «Тетенька, а мои мама с сестренкой уже в зал зашли, я потерялся в этой толпе». Мне всегда верили и пропускали. В школе любил литературу, много читал, заучивал наизусть стихи. И мечтал поступать в театральный. Но моя мама – очень простая женщина, работала бухгалтером на заводе (отец тоже был заводской работяга, он умер, когда я был совсем маленьким), – узнав о моих планах, заявила: «Никакого института, пойдешь в ПТУ учиться на токаря или слесаря. Надо получать нормальную профессию. А что такое актер? Разве это профессия для мужика?» Права она была... Ведь жизнь показала, что кино и вправду штука непостоянная. 

«К дяде Паше я относился как к отцу»

В результате Коля оказался в ПТУ. И все же судьба привела его в кино. Услышал объявление по радио, что «Ленфильму» требуются талантливые дети, и помчался на киностудию. Шустрого паренька взяли на небольшую роль в фильм Геннадия Полоки «Республика ШКИД». В этой картине играл Павел Луспекаев. А через несколько лет они снова встретились на съемках «Белого солнца пустыни», заслуженный артист сыграл там Верещагина, а Коля – Петруху. 

– Увидев меня, Павел Борисович сказал: «А тебя, рыжего, помню по «ШКИДу», – рассказывал Годовиков. – Казалось бы, великий артист не должен запоминать мальчишек из массовки, а запомнил – приятно. У дяди Паши (я его так называл) были больные ноги, он перенес операцию, удалили часть пальцев. Жил на лекарствах, с трудом ходил. Но оставался потрясающим человеком. Мы подружились, о многом разговаривали. Я относился к нему как к отцу. Он – один из самых мужественных людей, которых я когда-либо видел. К сожалению, эта лента стала для него последней – меньше чем через год после съемок дяди Паши не стало. 

В картине есть трагический эпизод, когда Абдулла (актер Кахи Кавсадзе) закалывает Петруху штыком. Годовикову под гимнастерку положили кусок фанеры, чтобы оружие туда впивалось. Режиссеру не нравилось, как Петруха «умирал». «Совсем не так ведет себя человек, в которого вонзают клинок, – ворчал Мотыль. – Ты орать должен! А ты не орешь, а пищишь». В третьем дубле Кавсадзе промахнулся и ударил мимо дощечки, прямо живот зацепил. 

– Такая дикая боль меня пронзила, аж искры из глаз посыпались, и я как заору! – вспоминал Николай Львович. – Режиссер обрадовался: «Вот то, что нужно, так и ори…» Я понял, что больше такой боли не выдержу. Когда на площадке объявили перерыв, разыскал большую дощечку, засунул себе под гимнастерку. И потом как ни бился со мной Мотыль, требуя еще раз повопить от боли, прежней натуральности добиться не смог. И махнул рукой – сняли, как получилось. 

«В первую Гюльчатай был влюблен»

– А на этом снимке – Гюльчатай – актриса Татьяна Федотова. Но сначала на эту роль утвердили другую девушку, тоже Таню – Денисову. И некоторое время снималась она. Я в нее был влюблен, но она не отвечала взаимностью. Заканчивала цирковое училище, мечтала работать на манеже. Руководство ее учебного заведения, узнав о съемках, чуть ее не отчислило. Считали, что кино отвлекает от учебы. И Денисова из картины ушла, чтобы ее не выгнали из училища. И тогда режиссер Владимир Мотыль пригласил другую исполнительницу – Таню Федотову. Но кадры с Денисовой в ленте остались. Если присмотреться, заметно, что на крупных планах одна Гюльчатай, а на общих – другая.

– А вот команда «Белого солнца пустыни» годы спустя: режиссер Владимир Мотыль, «Гюльчатай» Таня Федотова, я, «товарищ Сухов» Анатолий Кузнецов и «Абдулла» Кахи Кавсадзе. В таком составе часто ездили на творческие встречи со зрителями. Как-то был банкет по случаю очередного юбилея картины. Сидим за столом, рядом Лариса – дочка Луспекаева. А напротив – люди в военной форме, со звездочками. Шепчу соседке: «Откуда столько военных?» Она отвечает: «Это же космонавты!» И тут ко мне подошел Алексей Архипович Леонов. Пожал руку, пригласил знакомиться с его друзьями-космонавтами. Мог ли я мечтать оказаться за одним столом с такими людьми? Да никогда! Вы наверняка знаете, что у космонавтов есть традиция – пересматривать наш фильм перед полетом. 

«Пропал бы, если бы не Люся» 

Были в жизни актера времена, которые он не любил вспоминать. Он сидел в тюрьме. Первый раз посадили за тунеядство, была такая статья. Вышло так: на киностудии пообещали роль в новом фильме, Годовиков с завода уволился, ждал начала съемок. Но на роль взяли другого исполнителя. 

– И наш участковый, который терпеть меня не мог, донос в милицию написал, – вспоминал Николай Львович. – Мол, не работает человек. И меня посадили.  

А пока Годовиков был в тюрьме, некто провернул аферу с его комнатой в коммуналке. Вернулся Николай, а на его жилплощади проживают посторонние люди. Пытался добиться справедливости, но не смог. Ночевал на чердаках и в подвалах. И на работу без прописки тогда не принимали. Однажды украл продукты в магазине – есть хотелось. Его поймали и снова посадили, теперь за кражу.  

– Совсем бы пропал, если бы не Люся, – подчеркивал артист. 

Они познакомились случайно. Годовиков тогда как раз вернулся из мест не столь отдаленных, подрабатывал на складе сторожем, при складе и жил. Как-то по складскому телефону позвонила женщина, ошиблась номером. Слово за слово, разговорились. Договорились о встрече, встретились. А потом и поженились. Николай Львович переехал в квартиру Людмилы. О жене он рассказывал с бесконечной теплотой. Супруга работала в Метрострое. И Николаю помогла туда устроиться. Понемногу жизнь у Годовикова наладилась. 

«В кино приглашают, не забыли» 

В свободное от основной работы время он снимался в сериалах, в эпизодических ролях. Засветился в «Улицах разбитых фонарей», «Агенте национальной безопасности», «Тайнах следствия» и др. 

– Приглашают, не забыли – приятно, – говорил Николай Львович. 

Побывав дважды в тюрьме, он не озлобился, остался простым и душевным человеком. Помогал Люсе воспитывать ее дочь Валерию от первого брака, относился к девочке, как к родной. Когда Лера выросла и создала свою семью, Годовиков всей душой полюбил ее детей.  

– Мои внуки – потрясающие мальчишки, – говорил он с гордостью. – Шкодливые, но это же здорово. Не люблю тихонь, могут напакостить по-тихому, а у шустрых душа нараспашку и добрая.

Любил ездить за грибами, на рыбалку, на дачу – нравилось в грядках покопаться. Подчеркивал, что счастье – «оно очень простое: когда твои родные живы-здоровы, есть кусок хлеба и крыша над головой». 

Его любимая Люся ушла из жизни в 2015 году. Николай Львович пережил жену всего на два года.