"Знаю, что причинял боль тем, кого люблю". Семейный альбом Александра Збруева

Александр Збруев — актер редкого обаяния, любимец женщин. Даже не верится, что в этом году артист отметил 80-летие. Збруев выглядит гораздо моложе своих лет, энергичен, востребован в работе, глаза горят.

– Когда меня спрашивают, как это я так здорово сохранился, я иногда шучу про «вечно молодые» гены. Но вот мама дожила только до 65 лет. Она была красавицей, дворянка по происхождению, окончила Высшие актерские курсы, снималась в немом кино, потом из-за замужества оставила профессию и посвятила себя дому. Мама близко дружила с вдовой Вахтангова и вообще всегда была близка к театру. 

А отца своего я никогда не видел, потому что его в 37-м, когда мама была беременна, арестовали и в 38-м, когда мне и двух месяцев не исполнилось, расстреляли. Но маме врали, что отцу дали 10 лет без права переписки. Потом маму и меня, грудного, выслали в Рыбинск. Отец был зам. наркома связи. Он занялся закупками для телевидения. Поехал в командировку в Америку – чтобы опыт перенять и привезти на Шаболовку телеоборудование. Вот так и стал «врагом народа» – за все хорошее. Мама о нем совсем мало рассказывала. А я звал его Виктор Алексеевич, не довелось мне сказать ему «папа», и что такое, когда есть отец, я тоже не знал. Потом, когда Сталин уже умер, я читал дело отца. Там две страницы допроса, его подпись и приговор судейской тройки: расстрелять как врага народа.

Мы с мамой вернулись домой в 1943-м. Из нашей квартиры сделали коммуналку, оставив нам комнату, где все это время без нас жил мой старший брат Женя, он у мамы от первого мужа. Жили мы бедно, как и все. Я, безотцовщина, рано выкурил первую сигарету и первый стакан водки выпил в 4-м классе. Я был шпанистым арбатским мальчишкой и хотел стать водителем грузовика. Мама волновалась за меня и хлопотала, чтобы меня приняли в Щукинское. Только потом она стала мной гордиться. 

Мой старший брат Женя – уже более 60 лет актер Вахтанговского театра. Это он в основном рассказывал мне об отце, для него – отчиме. В юности мы выходили во двор, наливали по стакану и говорили, говорили… Моему брату сейчас 94 года, он перенес много разных операций, но продолжает играть на сцене. Он очень знающий человек с феноменальной памятью даже в своем возрасте. Если я что-то хочу узнать, я спрашиваю у Жени. Сейчас брат остался один, его жена умерла. Но он говорит, что страха у него нет. Ему не страшно размышлять о сегодняшнем своем жизненном этапе, потому что, как говорит, он «повидал, прочитал, узнал всего достаточно». Одно плохо – ушло старшее поколение великих вахтанговцев, тех, кого он знал. Остались, говорит, только Лановой, Этуш и Борисова. Но я всегда его уговариваю: «Женя, иди, театр даст тебе силу». 

Я часто вспоминаю студенческое время, мечты, учебу, друзей. Мне повезло сняться в фильме «Мой младший брат» еще на 4-м курсе. Тогда я встретился с Олегом Ефремовым, сдружился с Олегом Далем и Андрюшей Мироновым. Театр – это мое ощущение счастья и дружбы. В Ленком меня приняли сразу после Щукинского, в 1961 году. В Ленкоме, кстати, Саша Ширвиндт и Миша Державин начинали. Театр, мои коллеги, друзья Олег Янковский и Саша Абдулов – это тоже моя семья. У Саши была очень чувственная актерская природа. На него всегда было интересно смотреть. Однажды мы с ним играли в «Школе для эмигрантов», и как-то во время одного из спектаклей он взял жутко долгую паузу. Я ему шепчу: «Саш, давай дальше, а то зритель заснет». Но он молчит – и публика тоже тихо сидит, ждет. А в антракте он мне говорит: «Знаешь, Сашка, я был уверен, что я могу сколько угодно молчать и зрители будут просто ждать». Он чувствовал свою власть над публикой. Саша был великий.

Я много влюблялся, меня предавали, я тоже не очень порядочно порой поступал... Когда есть настоящее чувство, им невозможно руководить, оно тебя несет, разум отключается. Иначе и быть не может, если ты живой человек. Меня упрекают в том, что я мало говорю о личной жизни. Но ведь она на то и личная. Первой моей женой была актриса Валя Малявина. Мы с ней прожили недолго – всего 4 года. Второй раз я женился в 1967 году – моей женой стала актриса Людмила Савельева (Наташа Ростова из «Войны и мира» Федора Бондарчука. –  Ред.). У нас самая нормальная семья – есть хорошая квартира, есть машина, есть куда ее ставить, а в Москве это важно. Для нас потребность и радость – помогать детям, родным и близким людям. 

О нашем серьезном романе с Леной Шаниной и так все давно знают, я и не скрываю. Любовные треугольники были у многих – Тургенев, Бунин, Пастернак… Осуждать любовные треугольники – это ханжество. Давайте не будем ханжами. У нас с Леной была любовь – родилась дочь Танечка, и это большое счастье. 

Я знаю, что причинял боль кому-то. Но все равно я всегда старался и стараюсь остаться человеком. Добрым, отзывчивым и внимательным к тем, кого продолжаю любить. И может быть, я страдаю сам больше от того, что со мной произошло или происходило, чем те, кому я доставил боль. Я стараюсь сделать все, чтобы больше никому не было больно.

Я люблю своих дочерей одинаково. А как иначе? Может, предпочтение отдаешь тому, кто болен: ему надо больше помочь, больше отдать времени. Или порадоваться за того, у кого все очень хорошо. Родители желают добра всем своим детям.

У старшей дочери Наташи (от Людмилы Савельевой. –  Ред.) довольно сложная жизненная ситуация, на нее в свое время сильно подействовала ее юношеская трагедия любви. Она обернулась для нее травмой, от которой Наташа долго не могла оправиться. Дочь живет с нами, она много читает, ходит в церковь и мне рассказывает о вере то, что я, быть может, не знаю или не понимаю. Конечно, ее жизнь могла бы сложиться по-другому, более счастливо...

Младшая дочь Таня (от Елены Шаниной. – Ред.) – умная девушка, прекрасно разбирается в людях и видит причины их поступков. Она необычайно проницательный человек. Таня все еще ищет свое настоящее призвание. Она училась музыке, потом поступила на театроведение, но со второго курса ушла и поступила в театральный. Закончив его, начала работать в Ленкоме. Одновременно с актерством она учится на факультете журналистики. Даже печатала уже свои статьи. У нее интересная молодая жизнь, она способная девочка, у нее хороший уровень английского, ей даже удаются художественные переводы книг, и ей это нравится. От Тани никогда не скрывали сложностей личной жизни ее папы и мамы, и у нее моя фамилия – Збруева.