Анна Шатилова: Спать не ложусь, пока не посмотрю Урганта

Sobesednik.ru поговорил с Анной Шатиловой о том, каково это – озвучивать действо, собирающее у телевизоров миллионы.

Диктора Анну Шатилову называют голосом военного парада. Больше 40 лет она ведет на 9 мая праздничные парады с Красной площади.   

С чего все начиналось

– Анна Николаевна, вы так давно ведете военные парады. Как начиналась эта история? 

– Первые парады мы вели на Шаболовке в паре с моим коллегой, прекрасным диктором Евгением Сусловым. Мы вели их за кадром, сидели в студии в наушниках, и буквально за 30 минут до начала парада нам давали текст. По команде с пульта «Читай», «Стоп», «Быстрее» мы говорили. Так за кадром мы вели парады несколько лет. Однажды вели с Кирилловым из дикторской в ГУМе. 

Я уехала в Японию в 73-м году и вернулась в 74-м, и тогда уже была пятая трибуна на Красной площади. Мы стали работать в кадре. На трибуне были камеры и выступающие. Накануне нужно было продумать наряд по погоде, и, конечно, нужно было быть причесанной и вовремя добраться до Красной площади. Тогда трансляции с нашего парада шли на страны Интервидения, их принимали все соцстраны, и Вьетнам, и Куба… За парады отвечала бригада «Времени», и никогда не было накладок. После боя курантов мне надо было на всю площадь послать голос: «Внимание, говорит и показывает Москва. Говорит и показывает Красная площадь столицы!»

– А свой последний парад помните? 

– Я до сих пор веду парады 7 ноября, посвященные параду 1941 года, когда наши солдаты с Красной площади уходили на фронт. Их проводит правительство Москвы. Красная площадь, когда Советского Союза не стало, молчала лет пять или шесть. Не было никаких трансляций, никаких парадов. А потом она заговорила снова… Я помню, как мне сообщили: «Срочно будешь вести парад с Красной площади с Игорем Гмызой». А мы с ним голосами совершенно не подходим! Моими партнерами были Кириллов, Суслов, Кочергин… Но выбора тогда не было. 

– Вы часто говорите о том, что нынешние молодые телеведущие делают много ошибок. Все настолько плохо? 

– Я давно в профессии, только на телевидении с 62-го года. Поэтому я очень внимательно отношусь к слову. Мы работали в строгом режиме. У нас были словари ударений и дома, и в дикторской. И когда на телевидение приходили политобозреватели, артисты, режиссеры, они звонили к нам в дикторскую и спрашивали, как правильно поставить ударение, если сомневались. Сейчас никто не нуждается в словарях. Как слышу, так и говорю. Чудовищно! Теперь выходят новые словари, в которых утверждается, что можно говорить «зво́нит». Это издевательство над русским языком. 

– Но ведь и хорошее тоже есть на ТВ. Вы сами однажды в  беседе с «Только звездами» отметили работу Елены Летучей. А кто еще, по вашему мнению, из телеведущих профессионал? 

– Недавно я поздравила Ивана Урганта с 40-летием. Я его поклонница и спать не ложусь, пока не посмотрю его программу. Считаю, что это самый качественный юмор и то, что он делает в «Вечернем Урганте», замечательно! 

– Вы говорили про рабочую поездку в Японию с 73-го по 74-й год. Это была редкая возможность. Какие тогда остались впечатления? 

– Это было столько впечатлений для советского человека – увидеть такую красоту! Я вела дневники, в которые все записывала. Если мы, дикторы, в Советском Союзе не могли ничего сказать от себя, то там, наоборот, приветствовались беседы, которые я составляла сама. Фразу «я – диктор телевидения» на японском никогда не забуду. Разбудите меня посреди ночи, и я тихим голосом и сложив ладони, как японцы, скажу ее. 

– Сейчас вы много путешествуете уже с внуком? 

– Со старшим внуком Севой все началось с Санкт-Петербурга. Я же люблю пешком ходить. Когда он был еще маленький, но уже хорошо ходил, я его взяла в Петербург. Четыре года назад мы с ним ездили в Париж. Путешествовали по маршруту Венеция – Флоренция. Три года назад были в белорусском Гродно. Я же очень много где была. И на Аляске, и во Вьетнаме, и на Кубе, только в Америке трижды… Сейчас езжу поездами. Села в СВ – и понеслась. 

Бессмертный полк

15 лет назад диктор ТВ узнала, где погиб отец

– Мой отец ушел на фронт, и моя мама, как и многие, получила документ, что ее муж без вести пропал. 15 лет назад я узнала, что папа скончался в немецком лагере. Говорят, это один из самых страшных концентрационных лагерей. На большой площади там захоронено 300 тысяч наших солдат. Я ездила туда, была на этом поле… Кроме монумента со звездой, установленного в 1948 году, там больше нет ничего.