Татьяна Визбор: Палачи рвали зады от усердия в массовых расстрелах

Татьяна Визбор рассказала Sobesednik.ru историю своего репрессированного деда – «шпиона и врага народа».

Иосиф Визбор, отец знаменитого поэта и барда Юрия Визбора, был одним из миллионов советских граждан, которых расстреливали в 1938-м по человеку в минуту. Ему было всего 35 лет.

Били бесчеловечно

– В детстве я думала, что это у других детей есть дедушки, а в нашей семье их просто нет, и всё. Ни одного. Потом я узнала, что дед со стороны мамы погиб в войну, будучи партизаном. И лишь спустя многие годы узнала, что папин отец был расстрелян НКВД. По-русски его имя звучит как Иосиф, но вообще он Юзик – так его бабушка звала. Он родился в 1903 году в небогатой крестьянской семье в Либаве, сейчас это город Лиепая в Латвии.

– От вас скрывали судьбу деда?

– Конечно! Бабушка Мария Григорьевна, мама моего папы, не говорила ни слова, она смертельно боялась. Боялась всю жизнь, что сейчас придут, начнут колотить в дверь, прислушивалась к любому стуку, особенно ночью, – страх был неизбывный, на клеточном уровне. Боялась, что опять что-нибудь поменяется, опять начнутся репрессии и тех, кто вспоминал и отстаивал своих родных «врагов народа», начнут поголовно истреблять. Разумом она понимала, что всё уже, не расстреливают, но страх был так огромен, что избавиться от него было нельзя. Так что сначала историю деда в общих чертах мне рассказал папа, Юрий Визбор.

[:image:]

– А что это было за дело? Сколько там было человек?

– Дед проходил по 58-й статье, политической, расстрельной. Обвинялся по пунктам 6, 8, 11 – это шпионаж, террористические акты и участие в контрреволюционной организации. Потом теракты, правда, заменили на призывы к свержению, но это ведь ничего уже не меняло. Их там была целая группа латышских «экстремистов», до моего деда были арестованы человек восемь, и они все признали свою вину – не существующую, разу-меется, в реальности, все допросы проходили под пытками. Их всех били бесчеловечно. Пытали физически и психически. Сломленные люди подписывали бумаги с фамилиями тех, кого НКВД планировал взять следующими. Единственный, кто выдержал и не признал свою вину – мой дед Иосиф Визбор, и на нем процесс по этому делу был закончен. Они не смогли выбить из него ничего. Ни признания вины, ни имен «сообщников». А раз нет показаний, значит, больше некого зацепить. И когда потом, после смерти Сталина, стали разматывать всю эту цепочку, выяснилось, что никто из них ни в чем, конечно, не виноват. И всех реабилитировали. Но когда в 1958-м отец подавал на реабилитацию, моя бабушка, его мама, боялась смертельно! Она его отговаривала, не хотела, чтобы он это делал.

Доносчикам нравились чужие квартиры, жёны

– Бабушка рассказывала вам, как арестовывали деда?

– Деда Юзика арестовали 14 января 1938 года. Была уже ночь, когда пришли двое с ордерами. Обыск шел несколько часов. Дед был спокоен. Чего ему это стоило – никто не знает, потому что бабушка (ей было всего 26 лет, девочка почти) кричала и плакала, но деду не разрешили подойти к ней и к сыну. Моему папе было тогда всего три года, и он ничего еще не понимал.

В 1918 году Иосиф Визбор пошел в Красную армию

– Иосиф Визбор был опер-уполномоченным ОБХСС. Сегодня у людей с аналогичными должностями дома чемоданы с миллионами.

– Это не про деда. Семья Визбор жила в маленькой комнатке в коммуналке на Соколе, на улице Врубеля. Очень скромно они жили – кровать и две кастрюли. Но тогда так жили все. Энкавэдэшники изъяли пистолет, фотокарточки, паспорт, удостоверение и блокнот. Больше нечем было поживиться.

– А кто написал донос на Визбора-старшего?

– Не знаю. В 1938-м из дома, где жил дед с семьей, расстреляли 16 человек. Кто и почему писал все эти доносы? Может, кому-то комната понравилась. Или жена. Бабушка Мария была красавица, светловолосая и синеглазая. Мало ли завистников? Надо понимать, что работала гигантская репрессивная машина и ей нужна была квота – столько-то расстрелянных, столько-то в ссылку. И не то чтобы эти указания шли сверху – люди на местах рвали себе зады от усердия. Доказывали преданность. Они давали план. А потом и их, палачей, расстреливали.

35-летний Визбор при аресте

– Вы знаете, что происходило с дедом после ареста?

– Нет. После ареста никто из близких больше его не видел. Если человека можно было арестовать по доносу (а в деле так и написано: «Надо бы его арестовать»), уже можно себе представить чудовищный уровень бесправия. И мне страшно думать, что творили с дедом. Невозможно представить себе весь садистский арсенал чекистов. Понятно, что следователь в деле не будет отчитываться, сколько раз он вгонял скрепки под ногти или жег лицо лампой. Если человек вдруг начинал давать показания: «Да, я хотел убить Сталина и уничтожить светлое коммунистическое будущее» – это значит, что над ним издевались.

Ну а если учесть, что отец Иосифа Визбора – Иван – жил в Америке и держал там несколько парикмахерских, то это было равносильно автоматическому приговору. Прадед когда-то состоял в РСДРП, а в 1909 году из-за угрозы ареста сбежал за океан. О том, что Иосифа расстреляли и что у него есть внук Юра, Иван Визбор узнал только в 1944-м, в конце войны. Тогда ему чудом удалось передать бабушке посылку из Америки, которую они ели всей квартирой целую неделю, стараясь растянуть на подольше. Там были американская тушенка, шоколад и что-то еще. Бабушка эту посылку вспоминала до конца своих дней, как яркий образ счастья.

Охранник шепнул бабушке: деда уже нет

– А как жила ваша бабушка?

– Через несколько дней после ареста деда семью выселили из квартиры и переселили в барак. На работе ее предупредили, что, если придет распоряжение, ее не просто уволят, но и сразу отвезут куда надо. Поэтому, когда ей предложили поехать в Хабаровск работать, она ни секунды не раздумывала. Тем самым, надо сказать, она спасла и себя, и сына.

Была и еще одна любопытная деталь. Бабушка в деле деда значилась как Визбор Мария Григорьевна, а на самом деле, по документам, она была Шевченко. Они с дедом тайно развелись в Краснодаре в год рождения моего папы – в 1934-м. Этим разводом они пытались обезопасить прежде всего детей. И по сути дела, она «потерялась», уехав в Хабаровск как Шевченко. Потом она вышла замуж за человека, занимавшего неплохой пост на железной дороге. Он ее, так сказать, отмазал, защитил.

– На судьбе Юрия Визбора тот факт, что он сын «врага народа», отразился?

– Конечно. Папа не мог посту­пить в МГИМО, МГУ и МАИ. Документы сразу возвращали, как только узнавали, что он сын репрессированного. Смог попасть только в педагогический, который брал всех. И все дети «врагов народа» учились только там.

– Татьяна, известно ли, сколько прожил за решеткой ваш дед и как он умер?

– Его расстреляли 5 апреля 1938 года на Бутовском полигоне. Это был массовый расстрел. Тогда на полигон еженощно выводили людей в большом количестве – и убивали. Но массовые расстрелы скрывали, поэтому отовсюду вылезало какое-то плохо прикрытое вранье. В его деле написано, например, что он умер в лагере от дизентерии 6 августа 1941 года. Хотя в других документах также записано: «5 апреля 1938 года, расстрел». Или, например, сообщали: 10 лет без права переписки. Но все уже знали, что это означает – что человек скорее всего уже расстрелян. Когда бабушка приходила передавать передачки деду, ей однажды шепнули, чтобы зря не ходила, что нет его уже. Охранник какой-то просто пожалел ее. Бабушка тогда упала в обморок прямо перед его окошечком.

[:wsame:][:wsame:]