Антон Долин: То, что у нас называют "чернухой", на самом деле драма

Антон Долин оценил решение жюри Каннского фестиваля, которое дало приз фильму Звягинцева «Нелюбовь».

– Антон, приз жюри – это что-то вроде утешительной награды? Что он означает вообще?

– Это третий из трех призов, вручаемых за фильм в целом, не лично за актерскую или режиссерскую работу. Это как бы бронза. Приз жюри в разные времена получали Ларс фон Триер, Кроненберг, Антониони, Бергман, Годар, Вайда – лучшие из лучших.

– Можно сказать, что к Звягинцеву на европейских фестивалях относятся очень хорошо?

– Да, это очевидно. У него пять фильмов и пять призов. Это означает признание его таланта, и он действительно выработал в своем кино понятный всем язык. Ему всегда удается убедить любое жюри. Притом что жюри часто придерживается совсем другой эстетики и другого киноязыка – как, например, Альмодовар или Соррентино из нынешнего состава.

[:image:]

– А как публика в Каннах принимала «Нелюбовь»? Европейцы не считают наше кино и нашу ментальность токсичной?

– Очень тепло, публике фильм понравился. Важный показатель тут – остаются ли люди до конца титров, чтобы хлопать и после них. «Нелюбви» аплодировали и после того, как экран погас.

Токсичными нашу ментальность и кинематограф считают скорее русские. У нас есть остаточный эффект от советского кино, где множество тем были табуированы. И когда все стало можно, в 90-х появился антинаучный термин «чернуха» – он пришпиливался, например, на фильм, где о жизни говорилось открыто, без умолчаний. Но при этом слово «чернуха» вроде бы значило «не как в жизни». Но даже в документальном кино вообще все «не как в жизни». Поэтому наше представление о чернухе как о фильме, где все плохо и грустно, это на самом деле обычное дело для мирового кино, где этот жанр называется «драма». Бергман, Антониони, Триер снимали драму. И когда европеец смотрит, допустим, кино Звягинцева, он не думает: «Ой, как в России все тяжело», он думает: «Это драма российского производства». Слово «чернуха» тут может прийти в голову только примитивному индивидууму.

– Поэтому создается впечатление, что в Европе хорошего режиссера Звягинцева любят больше, чем на родине?

– Я бы уточнил: в России его ненавидят сильнее, чем даже самые яростные его критики на Западе. А те, кто любит – любят его одинаково сильно где бы то ни было. Просто у нас обожают кого-то разоблачать, ругать, искать скрытые мотивы. Это понятная реакция на его огромный успех. Я предсказываю фильму Звягинцева хорошую прокатную судьбу, это величайший среди всех артхаусных фильмов, когда-либо выходивших на российские экраны.

[:wsame:][:wsame:]