Внук Георгия Жженова: Наконец понял, почему дед так себя вел

Внук легендарного Георгия Жженова Пётр Цеханович рассказал Sobesedik.ru о тяжёлом характере деда и его жёнах.

Жизнь знаменитого актера была наполнена такими захватывающими событиями, что по ней можно писать роман. Его брат Борис стал первой в этой семье жертвой Большого террора: не вышел на траурную демонстрацию после убийства Кирова, отправился в ГУЛАГ и погиб в Воркуте. Жженовы были высланы в Казахстан. Вторым стал Георгий. Из-за знакомства с американским дипломатом по доносу коллеги был обвинен в шпионаже и осужден на 5 лет лагерей. Но провел в них в общей сложности 17, вернувшись на Большую землю, в театр и кино в 40 лет! В личной жизни у известного артиста тоже не все ладилось. Он женился четыре раза. И всегда рядом оказывались достойные женщины.

[:same:]

Свою первую жену – однокурсницу Евгению Голынчик – Жженов попросил не ждать его из заключения. Вторая супруга – ссыльная актриса Лидия Владимировна Воронцова – прожила с ним в браке недолго, но в Магадане у пары родилась дочь Елена. Третьей избранницей стала Ирина Ефимовна Махаева, подарившая ему дочку Марину. Это произошло уже после возвращения в Ленинград. Последняя жена – Малюкова Лидия Петровна – тоже родила дочь, которую родители назвали Юлией. Три дочери, пятеро внуков… В позапрошлом году внезапно ушла из жизни внучка Георгия Степановича Полина. Из старших теперь – Дарья, «балтийская кровиночка», и Петр – питерский внук. Младшие живут в столице. И все гордятся своим дедом.

Первый внук Георгия Жженова – оперный певец Петр Цеханович. С супругой они выступили на церемонии открытия 24-го фестиваля кино стран СНГ, Литвы, Латвии и Эстонии «Киношок» со знаменитым хитом Шарля Азнавура «Вечная любовь».

– Петр, а где вы нашли свою любовь?

– Мы познакомились в консерватории. В начале первого семестра я устроил для однокурсников вечеринку у себя дома. И Аня… не пришла! И этим обратила на себя мое внимание. Потом на занятиях педагоги поставили нас петь дуэтом, и меня поразило, что при внешней робости и скромности, абсолютной недемонстративности моя партнерша обладала лучшими данными в группе, вокальными и внешними. Ее вокал нас всех впечатлял. Несмотря на юный возраст, девочка эта была уже готовой певицей со своим уникальным тембром, со своим видением произведений. В Ане Лавровой чувствовалась преданность профессии. Видно было, что она очень хочет петь и ищет единомышленников. Аня – особенная, наполненная, не пустышка. И конечно, это притягивало меня. Мы пели вместе по учебной программе, а потом у меня появилось желание делать совместные проекты.

[:rsame:]

– Петя очень сдержанный, скупой на эмоции парень, – вступила в беседу молодая супруга артиста Аня Лаврова. – На нашем курсе среди ребят я сразу его выделила: хорош собой, общается не так, как все... На вступительных экзаменах пел прямо в военной форме, приехав с концерта Ансамбля песни и пляски ЛенВО. Произвел впечатление. Такой среди абитуриентов точно был единственный! Сначала нас соединило общее дело – творчество. А потом… Петя не говорил мне комплиментов, не приглашал на свидания. Но иногда он так смотрел на меня… Я ловила его взгляд, и глаза говорили все без слов. Мне было даже как-то неловко. Постепенно наше профессио-нальное общение переросло в личное. А потом Петя позвал меня в кино. Тогда я даже не подозревала, что он внук знаменитого Георгия Жженова, он никогда об этом не говорил.

– А как вы об этом узнали?

– Как-то Петя пригласил меня к себе в гости, и тут-то я все и узнала… Сначала была смущена. Я из Ярославля, он – коренной петербуржец: воспитанный, трепетный, любящий и заботливый. Мы никогда не ссоримся, потому что все мои эмоциональные всплески он гасит своим спокойствием, никогда не отвечает на них агрессией. Обнимет меня, пожалеет, окружит нежностью и теплотой... Сперва он так себя не проявлял, видимо, боялся открыть свою душу. А когда стал мне доверять, отношения стали особенными.

– А где вы поженились?

– В Петербурге, пригласили только близких и друзей, не стали устраивать пышное торжество, потому что сами еще студенты. Организовать праздник нам помогли родители. Сейчас сами устраиваем свой быт, сняли жилье. Петя вырос в семье, где его любили и заботились о нем. Мама и сейчас волнуется за него, я тоже стараюсь, чтобы в нашем доме было тепло и уютно.

[:image:]

– Петр, ваш дедушка был женат четырежды, а вы однолюб?

– Дедушка женился не просто так. Возможно, было бы иначе, если бы не его драматичная тернистая жизнь. Ведь некоторые его романтические отношения были разрушены внешними обстоятельствами. Не успел жениться в юности на однокурснице – арест. Союз с Лидией Владимировной Воронцовой – и ссылка по новому, «добавленному» сроку в разные города… Попал в Норильск. В Норильском драматическом театре служила свой первый сезон вольнонаемной актрисой моя бабушка, там они и познакомились. Влюбились. Связь со ссыльным грозила поражением в правах и ведущей молодой героине норильской сцены. Дед говорил ей: «Я все понимаю, Ирина. Зачем вам связывать себя? Я же ссыльная морда». Но моя бабушка вытащила любимого из этого замкнутого круга. Недавно я выступал в Норильске, этом удивительном городе, который не располагает к долгой жизни. Там остались зрители – ветераны, которые были лично знакомы с моими дедушкой и бабушкой. Они вспоминают, как норильчане ходили в театр «на Махаеву и Жженова». Многие горожане уехали оттуда, но душой привязаны к своему заполярному городу. Между ними очень крепкая связь, они общаются. Видимо, суровый край заставляет людей держаться вместе, в одиночку там не выживешь. И это чувство локтя, долг помогать другим остается в генах... Нашу подругу Эрику, однокурсницу из Норильска, я никак не мог понять. Она занималась проблемами других людей в ущерб своим делам, времени, настроению. И только побывав там, понял, что в тех условиях без поддержки товарища ничего не сможешь сделать. Вот и для моей бабушки вопрос – помогать или не помогать попавшему в беду человеку, силы которого на исходе – просто не стоял. После смерти Сталина она не только убедила деда написать очередное заявление о снятии ссылки, но и отправилась с огромным риском для себя в Москву, на Лубянку, чтобы заявление это отвезти туда лично. Каким-то образом она попала не в обычную приемную, а к очень влиятельному лицу. Как она убедила его выслушать и помочь, я не знаю. Но поражаюсь, какую надо было иметь смелость в те годы пойти заступаться за осужденного «врага народа», «американского шпиона»! Конечно, я очень горжусь ее поступком. Дед стал вторым в Норильске ссыльным, кто выехал оттуда в 1954 году. Моя бабушка спасла его.

– Она сама вам об этом рассказывала?

– Я был мал для таких разговоров. Но она писала об этом в дневнике, рассказывала эту историю моей маме и друзьям. А потом, после возвращения в Ленинград, произошел разрыв. Он очень сильно повлиял на всю ее жизнь. Видимо, она так и не смогла простить мужа. Ведь она надеялась на долгую и счастливую семейную жизнь! В Ленинграде появилась дочка Марина – моя мама. Сначала семья ютилась по родственникам, потом появились своя комната, работа. Жженова взяли в Театр на Литейном, а для бабушки места в Северной столице сразу не нашлось, хотя она была примой Норильского драматического театра, с опытом, репертуаром. Поступила нестандартно – подписала контракт с Петрозаводским и Рязанским драмтеатрами. Эти разъезды и то, что вырвавшийся на свободу супруг вовсю пользовался женским вниманием, наверное, и подорвали их любовь.

[:image:]

«Когда Егора освободили, он встал передо мной на колени и сказал: «Ира, я никогда не забуду, что ты для меня сделала!» А вскоре… забыл». Бабушке так и осталось непонятно, как он мог завести роман с коллегой по театру Лидией Малюковой, когда у него были жена, крошечная дочка, семья. Как он мог бросить их? Так случилось, что новые отношения бывшего мужа строились у нее на глазах. В Театре на Литейном освободилась вакансия, и Ирину Жженову пригласили туда работать. Так все трое оказались на одной сцене. Ей было невыносимо видеть новое увлечение Егора.

Актриса Театра комедии Елена Флоринская вспоминала: «Ирина страшно переживала. Я была молодая, мне хотелось ее как-то развеселить, помочь, но в ее глазах я видела только горечь и боль. Все, что она сделала для Георгия Жженова, пошло прахом. А ведь сначала мы даже предположить не могли, что они расстанутся!»

– Думала, что любимый человек предал ее?

– Друзья вспоминали, что Ирина Ефимовна до и после разрыва с Георгием Степановичем – две разные личности. Она была веселой, энергичной, жизнелюбивой. А стала другой – замкнутой, молчаливой… Уйдя из театра, бабушка почти три десятка лет работала режиссером на Ленинградском телевидении. Всю свою жизнь служила искусству. В этом реализовалась полностью. А вот замуж больше не вышла. Когда дед ушел из семьи, моей маме не было и двух лет. Она не видела отца до 13 лет. Дедушка как-то помогал, но у него была четвертая семья, много работы в театре и кино, он переехал в Москву, где начал строить новую жизнь.

– Как же ваша мама встретилась со своим отцом?

– Будучи подростком, она серьезно заболела и оказалась в больнице. Об этом Георгий Степанович каким-то образом узнал. Приехал к дочери в больницу. Медперсонал встретил его как кинозвезду, знаменитого актера, коим он уже в то время и являлся. Так состоялось первое, по сути, знакомство отца с дочерью. С того момента началось общение, но без участия бабушки.

Их история неоднозначна, и я думаю, что не имею права судить, кто прав, кто нет. Однолюб ли я? Заранее обещать не рискую. Но наши с Аней отношения очень ценны для меня, ведь в нашей маленькой семье – теплота, понимание, забота. Хочется, чтобы так было всегда.

– А с другими внуками Георгия Жженова вы знакомы?

– С Дашей из Риги, дочерью Елены Георгиевны, я виделся, когда был младенцем, – они приезжали к нам в гости в Питер. Восемь месяцев назад пришла радостная новость – у нее родился сынок Лукас, правнук Георгия Жженова! Мама время от времени общается со своей старшей сестрой, Еленой Георгиевной Жженовой – Аленой, как ее в семье всегда называли. Мы очень уважаем всю их семью. Но живут они обособленно.

[:image:]

А что касается московских внуков… На каникулы в мои школьные годы мы ездили в гости к московской семье. Мне нравилось общаться с моей сестрой Полиной – она была мне почти ровесницей, младший внук Георгий – озорным мальчишкой, а Костя – младенцем в коляске… Год с лишним назад пришло ужасное известие о смерти Полины. Я видел ее в последний раз на 90-летнем юбилее дедушки.

Там мы вместе помогали семье на мероприятии. Все поздравляли деда, и времени на разговоры просто не оставалось.

– Сейчас вы оперный певец, а дедушка слышал, как вы поете?

– Будучи школьником, я пел деду, он хвалил меня. Как-то летом я приехал в Москву и пришел в гости на Зоологическую. Дед был один, мы с ним очень хорошо поговорили. Он предостерегал меня от актерской профессии. Критически оценивал ситуацию в искусстве и не желал мне такого пути… С интересом и вниманием относился к моим планам. Помогал моей маме платить за музыкальную школу. Мама – танцовщица, хореограф, она в то время создала группу «Фламенко-шоу». И когда я услышал испанскую гитару Пако де Лусию, то захотел играть так же, как он! Мама повела меня в музыкальную школу «Тутти». В классе гитары не было места, и меня определили в класс валторны, к замечательному педагогу, профессору А. Е. Глухову. После 9-го класса встала проблема: учиться дальше по этой специальности или нет. Я понял, что это не мое, и поступил в лицей искусств «Санкт-Петербург» на театральное отделение. Там с нами занимались очень профессиональные педагоги. Начал петь и играть, и в первом же сезоне мы поставили мюзикл, где мне доверили главную партию. После было музыкальное училище им. Римского-Корсакова, потом служба в армии…

– …а потом – Санкт-Петербургская консерватория, которую вы успешно закончили. Что теперь?

– Сейчас мы с женой в поисках театра для постоянной работы. Учимся новому, исполняем не только классические произведения – пробуем эстраду. Репертуар большой и разноплановый. Я стажируюсь в Академии молодых певцов Мариинского театра, Аня заканчивает магистратуру Института театра, музыки и хореографии РГПУ. Много репетируем дома, занимаемся у мастеров Мариинского театра. Участвуем в конкурсах.

– А деток хотите?

– Я люблю детей, – говорит Анна Лаврова. – Пока учу музыке чужих и мечтаю о своих, но хотелось бы встать на ноги покрепче.

[:image:]

– В этом году Георгию Степановичу исполнилось бы 100 лет. Вы отмечали юбилей?

– Да, конечно. Моя мама при поддержке комитета по культуре Санкт-Петербурга и компании «Иллюзион» устроила вечер памяти «Резидент Советского Союза» в Театре на Литейном, где работали и дед, и бабушка. На торжество приехали артисты, снимавшиеся с «резидентом» в знаменитых его фильмах, – Элеонора Шашкова (трилогия о резиденте) и Александра Яковлева («Экипаж»), коллеги по Ленинграду. Необычайно душевный вечер! Мы с Аней в сопровождении оркестра «Таврический» пели «Вечную любовь» и там. Это было посвящение Георгию Степановичу.

– Петр, у вас есть обида на деда? На то, что вы мало общались, жили врозь?

– Я в определенный момент разбирался в себе и… стал понимать деда. Понял, почему он так поступал, почему был таким. Был настолько сильного характера, что временами не обращал внимания на близких людей. Чувствовал, что должен сделать так, даже если это плохое решение. Мне кажется, что для него творчество было гораздо важнее, чем личные истории. Я другой, я не склонен думать только о себе, и, надеюсь, жестоких поступков мне совершать не придется.

[:wsame:]