Никита Михалков: упереться и пахать, головы не поднимая – это единственный выход
Известный режиссер, председатель Союза кинематографистов России Никита Михалков недавно дал большое интервью главному редактору портала «Свободная пресса» Сергею Шаргунову
Известный режиссер, председатель Союза кинематографистов России Никита Михалков недавно дал большое интервью главному редактору портала «Свободная пресса» Сергею Шаргунову. В преддверии Года литературы собеседники говорили о культуре, культурной политике, образовании и о многом другом.
По мнению Никиты Михалкова, сам факт возникновения разговора о «культурной политике» означает катастрофу для государства: «Культура должна быть вскормлена веками и не прерываться, — пояснил он. — Как только она требует культурной политики — это всё, это значит, государство должно вмешиваться, но это всё равно, что в роды вмешиваться государству, допустим, в деторождение, не обеспечивая матерей, а участвуя в этом, так сказать, процессе. Но, к сожалению, возникает ситуация, при которой должно выступать в качестве МЧС. На днях девушка из "Вестей" попросила: "Пожалуйста, прокомментируйте, выскажите свое мнение о том, что школьники вновь будут писать сочинения". Я говорю, это катастрофа, что мы сейчас на полном серьезе радуемся тому, что опять будут писать сочинение. Но зачем же тогда нужно было всё это рушить?»
[:same:]
Так в разговоре возникла тема образования, которым режиссер оказался очень недоволен. «Взять историю — споры о том, сколько учебников должно быть: один — не хорошо, а шесть — хорошо? — рассуждал Михалков. — А в чем смысл? Вариативность. А в чем эта вариативность? Чтобы все могли с разной стороны посмотреть на историю. А зачем? Как зачем? Это, так сказать, чтобы была демократия, свобода. Но это же бред какой-то. Вариативность, конечно же, должна быть, но прежде должен быть воспитан национальный иммунитет. Ради Бога, дайте возможность человеку получить информацию — самую разную: спорную, интересную, вариативную, — но сначала защитите его национальный код иммунитетом, дайте ему основы того, что определяло и защищало национальный характер и национальную культуру. Грубо говоря, начинать надо с Арины Родионовны, тогда может получиться и Пушкин, со всем его вольнодумством, широтой взглядов и философской глубиной. А вот «колебание умов, ни в чем не твердых», как говорил Грибоедов, — это страшно, особенно для России. Разные классы, которые учились по разным учебникам, могут иметь абсолютно противоположные представления о той стране, в которой они живут. А теперь представьте себе, как будут действовать эти люди в критический момент для страны — это же гибель».
[:image:]
Михалков, говоря о моментах истории, которые отражаются в его фильмах, ответил, что «Солнечный удар» — долгосрочная картина: «В разных концах страны и даже в Москве пусть одним сеансом, но картина еще идет», — говорил Никита Сергеевич. Рейтинг трехчасового, достаточно сложного, требующего определенного внимания и душевной работы зрителя, авторского фильма был 16% во время показа по ТВ, а наивысший процент в этот день — 20% — был у самой популярной программы на Центральном телевидении «Голос». По мнению режиссера, «Солнечный удар», несмотря на то, что его действие происходит почти 100 лет назад, очень актуален. Михалков выразил сожаление, что подобного не случилось с другой его картиной — «Утомленные солнцем — 2». «Она вышла на 8 лет раньше времени. Просто вышла раньше, — считает Михалков. — Пушкин говорил: художественное произведение нужно судить по тем законам, по которым оно сделано. "Утомленные солнцем — 2" — это притча, это сказка, это не исторический фильм с обозначением точных номеров частей и направлений военных действий. "Утомленные солнцем — 2" — это картина о том, что же это такое — война на своей территории — и где Бог на этой войне. Это фильм-метафора о том, что в войне на своей территории воюет все и всё — солдаты, женщины, старики, дети, деревья, река, скамейка, поле, паучок и белая мышка. Всё воюет. И вот это как раз и не было понято. Кто-то этого не смог понять, кто-то не захотел. Но обрушившись на картину, критики упустили самое главное — это совершенно необычный взгляд на метафизику войны. Это поиски Бога на войне. И это гимн всему живому, что войне сопротивляется».
Попутно выяснилось, что Никита Сергеевич прекрасно осведомлен о том, что пишут про него в блогах. «Есть чудная казачья пословица: "Слепень, который сидит на жопе скачущей лошади, тоже думает, что он кавалерист". Поэтому я предпочитаю быть кавалеристом, в худшем случае — лошадью, но не слепнем на ее жопе, — высказался он по этому поводу. — Со временем я понял простую ясную вещь: я знаю, что меня будут ругать, знаю, за что будут ругать и знаю, кто будет ругать. И дай им Бог здоровья. Ругайте вдоволь. Хвалить не смейте! Ибо если вы будете меня хвалить, я с ужасом пойму, что мне нужно что-то резко менять в своей жизни. Значит, я не буду знать, что делать. Значит, я просто стал такой, как вы. А для меня это беда. Поэтому они мой маяк. Я к ним отношусь с благодарностью. Чем пуще они ругаются, тем больше считаю, что выполнил свою задачу».
[:image:]
Далее в разговоре неизбежно возникла тема власти и будущего страны. «Мы все время находимся в состоянии ожидания перемен, — рассуждал режиссер. Мы все время чего-то ждем и надеемся. Вот выступает президент, мы его слушаем, ждем и надеемся. Потом посмотришь в зал и думаешь, а кто же эти перемены делать будет. Вроде все сказано так хорошо, так понятно, правильно, так все мудро, сильно, талантливо. А в зале сидят люди, которые внимательно слушают. И в глазах у них уважение, согласие и осознание того, что они на правильном пути. Потом все поаплодировали, разошлись, разъехались по своим местам, через какое-то время выясняется, что всего 15% из того, что было президентом предложено, — принято к исполнению. А остальные 85% так и остались благими намерениями».
[:rsame:]
Высказываясь по поводу политики государства в отношении прав и свобод, Никита Сергеевич привел в пример Китай, в котором недавно побывал. «Там я еще раз убедился в том, что когда дело касается огромной страны и огромного народа, когда на чашах весов с одной стороны — личные свободы, а с другой стороны — благосостояние или даже существование страны, нации и государства, вольно или невольно китайцы решают вопрос в пользу нации и государства, — поделился он. — Когда в интересах безопасности государства принимают решение об идентификации пользователей интернета, это принимается как должное и в данный момент необходимое. И именно это, как и многое другое в том же русле, позволяет китайцам семимильными шагами двигаться в будущее, не разрушая своего прошлого. Мы же, всеми своими силами отстаивая свою индивидуальную свободу, не заметили, как в этой борьбе разрушили огромное государство и поставили под угрозу его глобальную свободу и независимость. И это мало понимать самим. Это должно быть громогласно сформулировано на самом высоком государственном уровне, не дожидаясь того момента, когда мыслью этой воспользуется жаждущая реванша деструктивная оппозиция».
По мнению режиссера, в отношении России «было последовательно совершено несколько преступлений»: «Сначала Горбачев без боя, аннексий и контрибуций сдал СССР, а с 1991 года — Ельцин и его окружение стали сдавать Россию. По большому счету, это была одна, перетекающая из одного в другое, измена. И об этом нужно сказать спокойно, открыто, не требуя мести и сатисфакции, а тем самым расчистить площадку для строительства новой России. Не разобрав головешки, на пепелище строить ничего нельзя. Мне кажется, что сегодня самое главное — это ясно и объемно обрисовать образ той страны, которую мы строим. Это не может быть новый СССР, не может быть старая империя. Но это что-то новое, имперское по масштабу, экономически самодостаточное с идеологически сформулированными целями развития образа будущего общества».
[:image:]
По вопросу строительства новой страны у Михалкова нашелся свой рецепт: «Нужно обновлять элиту, — заявил он. — Нужно привлекать к решению самых центровых вопросов людей, сумевших себя сделать, вопреки бюрократии, безденежью, беспределу криминала и самодурству властей на местах». В пример он привел героев своего фильма «Своя земля» про фермеров и крестьян, которые сумели поднять свое хозяйство. «Потрясающие люди! — поделился он. — Ты послушал бы, как они говорят по-русски. Как они ясно изъясняются, как они перспективно мыслят. Ты понимаешь, когда человеку, даже не имеющему высшего университетского или еще какого-либо образования, есть о чем говорить, и то, о чем он говорит, его кровно интересует, и он этим живет, горит, — речь его удивительна. Ему не нужно "шифровать пустоту", понимаешь? Это не чиновничья невнятная скороговорка "вулкана, извергающего вату". Мне кажется, что сегодня это основной вопрос — накормить себя, упереться, строить свои машины, обеспечивать их своими запчастями, опереться на военно-промышленный комплекс как основную базу машиностроения, — короче, сделать все, чтобы как солдат после ранения самостоятельно встать в строй. Когда-то Столыпин сказал: дайте мне 20 лет спокойной жизни, и вы не узнаете Россию. Ему не дали их. Именно потому, что сказанное им было правдой. Его убили. И не надо думать, что он стал жертвой истеричного революционера. Европейский мир увидел в Столыпине реальную угрозу. Французский экономист Эдмон Тэри, присланный из Франции удостовериться, в чем секрет столыпинских реформ, сказал: "Если у больших европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900-м и 1912-м, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении". Вот и сейчас, по существу, нам не хотят дать передышки».
[:same:]
По мнению Михалкова, «Господь посылает нам испытания в виде санкций, которые должны пробудить созидательное самосознание русского человека. Иначе — гибель». Тут автоматически возникла крымская тема. На вопрос «Если бы за все время правления Путин бы сделал только это, он бы уже вошел в историю?» режиссер ответил согласием. И отметил, что чтобы чего-то добиться, нужно не только слушать вдохновляющие речи, но и хотя бы пытаться что-то сделать собственными руками.
«Перекладывание ответственности на кого-то другого — а нет этого другого, так оно как-то само... Но вот сегодня так не получится, это край, — сказал он. — Упереться и пахать, головы не подымая — это, на мой взгляд, единственный выход».
Разговоры о своей приближенности к власть имущим Никита Сергеевич назвал чушью. «Я никогда не вступал ни в какую партию, я никогда не служил никому, кроме того дела, которое я делал, а делал я его исключительно у себя на родине в надежде, что оно родине нужно, — сказал он. — По крайней мере, могу абсолютно уверенно сказать, что с самого начала моей творческой биографии я имел и имею своего верного зрителя, собственно, которому я и служу. Но лучше всего на этот вопрос ответил мой отец — ему задали такой вопрос, он очень просто ответил, у него была гениальная реакция, боксерская. Он сказал: "Во-волга те-течет при всех вла-властях"».
