Изабель Аджани: Нужно игнорировать ублюдков и претендовать на несовершенство

Полтора месяца назад ей исполнилось 59, но Изабель Аджани, как и в прежние времена, продолжает играть женщин, не представляющих свою жизнь без острых ощущений и водоворота любовных страстей. Осенью она появится на театральной сцене в роли женщины, теряющей голову из-за молодого парня, а в этот четверг на экраны выходит французский фильм «Красотки в Париже», где Аджани – обладательница рекордных пяти статуэток «Сезар» за лучшую женскую роль – изображает дамочку, сомневающуюся в своей сексуальной привлекательности.

– Вы вернулись из США. Были там на отдыхе или по работе?

– Я ездила туда для сына Габриэля-Кана, который поступил в университет Бостона. И проводила время между профессиональными встречами и отдыхом.

– В мае вы были в Штатах, хотя могли бы оказаться на фестивале в Каннах – стоило лишь дать согласие на роль Энн Синклер в фильме «Добро пожаловать в Нью-Йорк», повествующем о сексуальном скандале вокруг претендента на пост президента Франции, основанном на реальной истории с Домиником Стросс-Каном. Почему отказались?

– Потому что направление, в котором пошел режиссер этого фильма Абель Феррара, уходило все больше к вымыслу и было все дальше от того, что происходило в действительности. Искусство не оправдывает форму преднамеренной агрессии. Мне не давало покоя, что, согласись я на роль, должна была бы сделать еще хуже жизнь человека, которому и без того крепко досталось и который пытался восстановиться и найти наконец покой. Хотя я с Энн Синклер (жена экс-главы Международного валютного фонда Доминика Стросс-Кана, которого в фильме «Добро пожаловать в Нью-Йорк» сыграл Жерар Депардье, известная теле- и радиоинтервьюерша. – Ред.) даже и не знакома.

[:image:]

– В фильме «Красотки в Париже» вашими партнершами были десятки молодых актрис. Как справились?

– Возможно, я и была наиболее зрелая во всей той группе, но молодость – понятие относительное... Иногда я чувствую себя на 25, в другой раз – на 32 года или на 38 лет. Случается, ощущаю себя и немного старше, но никогда не даю себе больше сорока пяти.

– Люди спрашивают: как вам удается быть такой молодой?

– Прежде всего это зависит от дня (смеется). Маленькая морщинка, которая появляется у актрисы – и я здесь не исключение, – может дать людям желание обожать вас – или уничтожить. Выглядеть не на свой возраст, моложе – не главное для меня. Гораздо важнее не мучить себя фальшивыми проблемами и иметь смелость перейти из одного возраста в другой, ничего не боясь. Я не похожа на большинство актрис, которые изнуряют себя постоянными физическими упражнениями, например. Мне хотелось бы быть эталоном, насколько это возможно, но не за счет этого. У меня была смелость сняться в фильме «Последний урок», где я, набрав вес, походила скорее на тунца, чем на эталон женщины. Что только обо мне тогда не говорили. Я чувствовала себя ужасно. И что? Это было отражение моей жизни на тот момент, я это не прятала... Нужно игнорировать систему, навязывающую нам в том числе культ молодости, игнорировать диктатуру, ублюдков – и претендовать на право быть не совершенством.

[:image:]

– В фильме «Красотки в Париже» у вас есть дочь-подросток, о которой вы очень беспокоитесь. Какой матерью вы были бы со своей дочкой?

– Я счастлива, что у меня два мальчика. Если бы у меня была девочка, я бы ощущала невероятный страх за нее, потому что воспитывала бы ее как безжалостную эгоистку – полную противоположность самой себе. Говорила бы ей страшные вещи, – призналась Изабель Аджани Paris Match. – Например: у тебя есть время между шестнадцатью и сорока пятью годами, чтобы проглотить мир и умертвить все, что стоит на твоем пути (смеется). Это то, что не сделала я. Я очень добрая, щедрая и законченная мечтательница. А сегодня мечтам больше нет места. Всем командует реальность.