Алена Яковлева: Да, у нас с Нагиевым роман!

– Алена, с наступлением осени многие каналы запустили премьеры. Вот и на «Первом» сейчас идет сериал «Обручальное кольцо», где вы тоже, я слышала, снимались. Но что-то вас не видно на экране. Неужели вырезали?
– Да я появляюсь где-то после 200-й серии. Играю там очень богатую женщину, отсидевшую в тюрьме. Она некогда потеряла дочь, а потому патологически обожает внука. Вся энергетика моей героини направлена только на этого несчастного ребенка! Во многих сериалах я, кстати, часто играю чрезмерную любовь: к мужчине, к деньгам. Вскоре меня от этого прекрасного чувства, наверное, зашкалит – на НТВ выйдет забавная история из 12 серий под названием «200 вольт любви». Это мелодрама с элементами комедии. Там будет, например, бегающий пылесос, живой оберег, а я играю директора продюсерского центра, в котором и происходит все действие сериала.

– Зачем растрачиваете себя на сериалы? Из-за денег?
– Знаете, я не привыкла разграничивать сферы своей деятельности и считать, что театр – это искусство, а сериалы – истории материальные. Мы работаем для одного и того же зрителя. Другое дело, что он у нас сейчас в какой-то степени бедненький – опустился до уровня не самых лучших актеров, поэтому нужно пытаться тащить его за собой. Есть артисты, которым хватает работы в художественном кино, но я не избалована такими предложениями. Не снимаются в сериалах те, кого не зовут.

– Дочь пошла по вашим стопам: сколько серий «Кармелиты» с Машей в роли Хитаны вы видели?
– Как попаду, а вот бабушка с дедушкой (Юрий Яковлев. – Авт.) и крестный ни одной серии не пропускают. Настолько сильно переживают за Хитану, что запасаются валидолом. Мне нравится, как Маша работает. В этом году она поступила в Щукинское училище на курс к Павлу Любимцеву. Я хочу, чтобы у Маши была основательная школа, потому что меня кое-чему недоучили. Когда я только начинала работать в Театре сатиры, попала в спектакль к Андрею Миронову «Тени» по Салтыкову-Щедрину. Играла провинциалку, которая приезжает покорять Москву. Ничего сложного, но для меня роль оказалась самой трудной, потому что меня не научили пользоваться собственным материалом. Я все время приделывала себе то нос, то уши, хромала.

– А может быть, это в вас говорили подростковые комплексы? В каком-то интервью вы признались, что в школе считали себя гадким утенком.
– Я никогда не забуду, как в девятом классе сидела тихая, грустная, давясь котлетой у окна, а мимо ходили наши девицы вот с та-а-кими пышными формами. С прапорщиками гуляли. Я была дико худая: руки, как плети, полное отсутствие вторичных половых признаков. И еще я выдергивала ресницы. Так проявлялось мое внутреннее нервное состояние. Мама была в ужасе! Мало того что глаза слепые за вот та-акими толстыми стеклами очков (минус восемь и астигматизм были всегда), так они еще и красные, воспаленные! И сейчас иногда – уж сколько лет прошло! – прихожу после спектакля перевозбужденная и начинаю сдирать тушь с ресниц. И когда осознаю, что делаю, бью себя по рукам.

Моей талии ничто не вредит

– Интересно, о чем вы подумали, увидев щиты, на которых Юрий Яковлев в образе Ивана Васильевича рекламирует водку?
– Я сначала не разглядела, кто там изображен, потому что плохо вижу, но потом заметила и поняла, что это подстава. Папа никогда в жизни не сделал бы этого. К сожалению, в нашей стране пока нереально бороться с такими вещами.

– Зато ваша дружба с рекламой удалась. Сколько «Шармэля» пришлось съесть на съемках ролика?
– До сих пор помню слоган: «Ничто не повредит моей талии!» Я съела штук пять. А согласилась сняться в рекламе, потому что года четыре назад мне катастрофически не хватало денег. Но за то, что получилось, мне не стыдно. Мы снимали всю ночь. Я была после спектакля, а потому в полуобморочном состоянии. Вдобавок ко всему у меня сломался ноготь. Так что там, в рекламе, руки не мои.

Случайные связи – не для меня

– В картине «Возвращение мушкетеров» вы сыграли де Круаль, а Дмитрий Нагиев – гвардейца Леона. С момента съемок вас сватают друг другу.
– Конечно, у нас с Димой роман, учитывая тот факт, что под словом «роман» каждый подразумевает разные вещи: кто-то – физиологическую связь, а кто-то – интересные человеческие взаимоотношения.

– Психологи утверждают, что женщина выбирает себе партнера, похожего на отца. Правда, в вашем случае скорее на отчима, поскольку ваши родители разошлись, когда вы только родились.
– Единственное, чем походил последний муж на отчима, так это тем, что не пил и не курил. Во всем остальном – нет. Отчим был главой семьи, а в моих отношениях на первый план выступала я, хотя сейчас понимаю, что это неправильно. Честно говоря, я так устала от решения абсолютно всех проблем, начиная с забитого гвоздя, что мне хочется крепкого плеча.

– Не пробовали искать спутника жизни на сайтах знакомств?
– Нет, во-первых, я не умею пользоваться Интернетом, хотя у меня есть страничка на «Одноклассниках», а во-вторых, не чувствую, что это мой путь. Переписываться по машинке для меня слишком рационально. И случайные связи не для меня. В какой-то степени в том, что рядом со мной нет мужчины, виновата я сама. Наверное, есть во мне что-то притягивающее людей несколько инфантильной внутренней структуры. Надо уметь иногда притворяться заболевшей.

– Ну так сыграйте!
– Нет желания. Меня спрашивают: «Ну что же ты, сыграть не можешь в жизни?» Не могу! Хоть я и играю сильных женщин, в жизни я стеснительный человек, и мне сложно лишний раз попросить о чем-то. Кстати, в России сейчас стало больше, чем раньше, одиноких женщин. Сколько я вижу покалеченных женских судеб, когда она всю жизнь посвятила дому, а богатый мужчина, с которым она прожила 20–30 лет, берет и выбрасывает ее на помойку, потому что у него появилась молодая блондинка-красавица. Я не ханжа и не хочу говорить: «Ах, раньше было лучше!» Но существовали какие-то установки, человеческие и духовные. Куда они подевались?!