Вячеслав Манучаров: Я безумно обаятельный и талантливый артист

Манучаров – востребованный артист и не любит, когда его называют пародистом. Ведь кроме пародий на «Первом канале», за его плечами два десятка ролей в кино, еще больше на ТВ, юмористические шоу и драматические спектакли. И это в 30 лет. О секрете успеха и везении мы и поговорили с Вячеславом.

Ночевал в трансформаторной будке

– Вам не пришлось завоевывать Москву, потому что…

– …я москвич. Из интеллигентной семьи. Мой папа был директором меховой фабрики. Его давно не стало. Сейчас у меня только мама-пенсионерка. А раньше она была генеральным директором центрального салона красоты «Чародейка».

– Все красавицы жаждали попасть туда.

– Если Галина Брежнева – красавица, то да. А вообще, она была не просто клиенткой, но и хорошей подругой мамы.

– Получается, вы выросли в ботаническом саду.

– Да, и в прямом смысле в ботаническом саду. Потому что мамин друг был директором сада в Грохольском переулке. К сожалению, все это мой минус.

– Почему?

– Потому что Москва – мой родной город. А если бы я приехал из Уренгоя, то сейчас имел бы в пять раз больше. Эх, мне б провинциальную жажду и хватку! И у меня бы давно были своя квартира, машина и лучшая девочка института. Когда я ощутил этот «недостаток», сам себе сделал прививку провинциального человека. Намеренно. Чтобы хоть что-то получить.

– Что за прививка?

– Провинциалы с невероятным упорством «грызут асфальт». Не в обиду, а скорей в плюс. Вот и я решил пройти огонь, воду и медные трубы. Поспал на вокзале, поработал официантом.

– Зачем же спать на вокзале-то?

– Я ушел из дома, когда поступил в Щукинское театральное. Родители не приняли этой истории. Сказали: «Ах, ты решил стать артистом? Так попробуй заработай сам». Пришлось работать в ресторане (оттуда меня выгнали за недостачу). А кроме вокзала, я жил еще в трансформаторной будке.

– Под напряжением?

– Конечно. Эта будка обслуживала Театр Вахтангова и «Щуку». Я там спокойно жил за чекушку коньяка в день. Вахтерша имела слабость к алкоголю. Я ей стихи читал. А она позволяла мне ночевать в будке. Кстати, несмотря на бедность, я один из немногих, кто все свои спектакли в «Щуке» играл в настоящих костюмах с «Мосфильма».

– Блат?

– Взятка. Хотелось быть лучшим. Вот и пошел на «Мосфильм», где есть любой костюм. Попасть туда было невозможно: пройти четыре кордона! И за каждый мне можно было давать «Оскара», такое я там вытворял! Но пройти на «Мосфильм» – полдела. Проблема – вынести костюмы. Я брал с собой однокурсницу, которая прикидывалась глубоко беременной, и так мы выносили реквизит.

Живу пятилетками

– К своим 30 вы познали секрет успеха?

– Я дикий трудоголик. И, не кривляясь и не шутя, могу точно сказать: у меня все еще впереди. Хотя уже и сделано немало.

– Что надо, чтобы попасть в обойму артистов «Первого канала»?

– 99% – это пот, кровь, слезы, труд, работа, унижения, обиды. И лишь 1% – талант и везение.

– Об обидах и унижениях попод­робнее.

– Актер – профессия зависимая. Это с виду мы короли. Потрясающие, свободные пташки, постоянно фотографируемые. Мы меняем наряды. У нас директор, агент, водитель. А сними эту шелуху – и вы увидите, насколько мы зависим от продюсеров, которым порой не нужно ничего, кроме денег, от режиссеров, от мнения людей, смотрящих телевизор, покупающих билеты на наши выступления. Мы как туристическое агентство, которое готово предложить все: отдых, секс и развлечения. И когда ты это понимаешь, становится грустно.

– Тогда, может, плюнуть на всё и заняться чем-то другим?

– Вы буквально угадали. На данный момент у меня наблюдается смена циклов. Я заметил некую цикличность в жизни – пятилетки. Пять лет я проработал в РАМТе (Российский академический молодежный театр). Ушел. Вот уже пять лет работаю на телевидении. Через несколько месяцев – конец пятилетки. И чувствую, что хочу чего-то нового. Это не значит, что я ухожу с телевидения, но момент назрел.

– Может, запоете?

– Я пою, но не хочу издавать диски, снимать клипы и ждать их ротации на ТВ. Я не для этого запел. Когда работаю ведущим мероприятий, люди просят: «Спойте что-нибудь». Я думал: а зачем? А пока думал, записал 12 песен.

– Раз вам удалось продержаться на ТВ пятилетку, значит, у вас уживчивый характер. Вы неконфликтный?

– Очень много раз приходилось наступать на него. И к своим 30 я наконец знаю, чего стою, что умею, что собой представляю. Может, я не супер-пупер-крутой, как Андрей Малахов, но знаю точно, что я безумно обаятельный и талантливый артист. И это мне позволяет закрывать глаза на какие-то прихоти продюсеров, на зависть коллег. Я чуть-чуть выше этого.

Знаете, какой подарок я сделал себе к 30-летию? Понял, что имею право отказаться от роли и высказать свою позицию, даже если она касается руководства.

– Разве вам не говорили, что молчание – золото?

– Говорили. Но я все чаще вспоминаю Фаину Георгиевну Раневскую. Когда ее спросили: «Почему у вас не было ни одной главной роли в кино?» – она ответила: «Ты знаешь, деточка, я никогда не умела дружить с режиссерами».

– Вы о себе высокого мнения, как я посмотрю?

– Не высокого, а объек­тивного.

– Значит, вы можете уйти, скажем, от продюсера-тирана?

– Слава Богу, есть куда пойти. Примерно в таком же положении я находился пять лет назад в театре. Переиграв там от куриной ноги (правой) до главных ролей, я знаю, что, если тебе не в кайф работа, меняй ее.

– Что за история с куриной ногой?

– Был такой спектакль в РАМТе – «Теремок», где я ее играл. Но это что по сравнению с ролью Снежинки! Мы играли уже пятнадцатый спектакль. Сидим в гримерной. Вдруг по рубке объявляют: «Первая и вторая Снежинки – на сцену». «Чего сидишь? Ты же Снежинка. Вторая», – напомнил коллега. И тут до меня дошло: чем я занимаюсь? Подумал: всё, хватит – и ушел из театра.

Нас с Басковым заказывают вместе

– Вы столько раз пародировали Андрея Малахова, что он должен на вас обидеться или усыновить.

– Пока не усыновил, но и не обиделся. Мы в хороших отношениях, слава Богу. В «Большой разнице» я перепародировал многих из нашего шоубиза.

– Кроме Малахова, у вас есть пародия на Баскова. А теперь вы с ним не просто дружите, а еще и на корпоративах вместе работаете…

– В последнее время нас с Колей заказывают вдвоем. Видимо, хотят взять одного беленького, второго – темненького. У Коли хорошо подвешен язык, он умный и веселый. Но меня спародировать он пока не может. А я могу сказать его голосом: «Николай, ну что вы. Давайте споем!» Его это веселит.

– Вы дорогой дуэт?

– Коля стоит дороже, чем я.

– Значит, и вы недешевый артист.

– Смотря для кого. Я бы себя не заказал. Мне дорого. (Смеется.)

– На что вы тратите заработанное?

– О, у меня есть воронка, куда, как пылесосом, из кошелька высасываются деньги. Строю дачу. То камин, то паркет, то крышу крою, то елки сажаю. Хочу переехать из города. Раньше, чтобы я в месяц не купил два-три новых пиджака, такого не было, а теперь уже год не покупаю одежду. Строю эту чертову дачу.

– Ваша слабость – покупка нарядов?

– У меня гардеробная, как две комнаты.

– Большие деньги развра­щают?

– Нет. Потому что у меня нет тех денег, которые могли бы развратить. Я ж не Галкин. И не Басков. Я только начинаю.