Максим Галкин: Мне было страшно за тех, кто надышался смогом

Телеканал «Россия 1» начал сезон с нового шоу с Максимом Галкиным «Десять миллионов». Для получения кругленькой суммы участникам шоу практически ничего не надо делать. Ответь верно на восемь вопросов – и вся страна обзавидуется. О легких деньгах, женщинах и внезапно закончившемся лете наш разговор с Максимом Галкиным. 

– Максим, ваше шоу «Кто хочет стать Максимом Галкиным?» отменяется? 

– Да, ну куда ж столько игр! 

– Кто-нибудь стал вами? 

– Когда я придумал это название для шоу, то имел в виду, что вы можете позадавать вопросы, как я, и поизмываться над тем, кто отвечает на них, то есть надо мной. Мы просто менялись местами с игроками, но практически на каждой игре все, кто задавал вопросы, были мною. Ненадолго, правда. 

– К шоу «Десять миллионов» вы тоже прикладывали руку? 

– Нет. Это абсолютно форматная вещь, по лицензии англичан. В этом проекте мы не можем ничего менять, даже декорации воссоздавались по их чертежам. 

– Но только у англичан сумма выигрыша иная. 

– Да, они разы-грывают миллион фунтов стерлингов. Но ведь у них и зарплаты другие. Если брать соотношение наших зарплат и наш выигрыш, то в российской версии тоже колоссальные деньги. Это самый большой приз в истории российского телевидения. 

– Я заметила, что шоу сделано для тех, кто читает светскую хронику. Перед игрой надо не энциклопедии листать, а глянец? 

– Да. Но при этом есть и вполне себе энциклопедические вопросы. Например, что ниже: Останкинская башня, здание МГУ, статуя Свободы или пирамида Хеопса? Естественно, тут надо иметь мало-мальский кругозор, чтобы ответить «статуя Свободы». Есть и светские вопросы. Это и отличает программу от других шоу. Для меня, наверно, это самая нервная программа. Дело в том, что я очень вовлекаюсь в процесс, начинаю переживать за участников, то есть градус этого проекта эмоционально выше. 

– Если вопросы о селебрити, значит, может быть вопрос и про Максима Галкина? 

– Представления не имею, какие вопросы придумают редакторы. Но боюсь, что и про меня напишут что-нибудь. И тогда не знаю, как поведу себя. Игрокам дается на размышление минута, и из-за ограниченности во времени иной раз невольно пробивается «глас народа». Был как-то вопрос: кого Борис Моисеев пригласил свидетелем на свадьбу? И один из вариантов ответа – Пенкин. Два студента, рассуждая, брякнули: «Клади деньги на Пенкина, он такой же». Потом я их спросил, какой «такой же»? «Ну, такой… с блестками». 

Сразу секу любую камеру 

– Максим, а если бы у вас была возможность выиграть 10 миллионов, на что бы вы их потратили? 

– Ой, да все на то же – на окончание строительства. (Смеется.) У меня выбор сейчас небольшой. 

– Вы имеете в виду строительство замка, над которым журналисты летали на вертолете, а потом показали по ТВ? 

– Именно его. Когда я строил такой дом, понимал, что иногда его будут снимать, а то и облетать. Поэтому, честно говоря, мне даже приятно, что не только я, но и мое строение, детище мое, вызывает интерес у публики! (Смеется.) Когда я купил у сельской администрации землю, на ней были огороды. Чтобы моя покупка не изменила уклад жизни местных жителей, а только улучшила его, я помог сельсовету благоустроить другую землю для них. Кроме того, ее оформили им в собственность, чего не было раньше. По соседству с моим участком в бараке живут шесть семей. Так вот, им я помог его перестроить. В доме поменяли крышу, установили спирально нанвивные воздуховоды и увеличили жилплощадь для каждой семьи. Я сделал это от чистого сердца. А что до фильма, он вполне себе безобидный. Для канала НТВ его можно даже считать комплиментарным. 

– Да вы либерал. 

– Слежка папарацци – оборотная сторона известности. Расскажу забавную историю. В мае я гастролировал по США. Утром загорал на лежаке у бассейна оте-ля. И вдруг вижу – папарацци. У меня чуткая реакция, я сразу секу любую камеру. Грешным делом подумал, что наши папарацци уже доехали за мной до Майами. Это был бы рекорд, до этого они за нами с Аллой доезжали только до Лазурного берега. Оказалось, слежка была не за мной, а за Джанлуиджи Буффоном – капитаном сборной Италии по футболу. Он в компании друга и двух девушек тоже остановился в этом отеле и загорал на соседнем лежаке. Три дня с утра до вечера папарацци под палящим солнцем фотографировали футболиста. Вот уж тяжелый хлеб. А Буффон – ноль эмоций, фунт презрения.  

Это я к тому, что и у меня уже выработалось примерно такое же отношение к папарацци. Они снимают меня из-за забора дома, а стоит выйти в плавках на пляж Юрмалы, так первыми, кого встретишь, тоже будут папарацци. Кого-то это раздражает, а я думаю – хорошо, я еще интересен. Поэтому я во всем стараюсь видеть только положительное. 

Алла здорова 

– Почему в этом году вы с Аллой Борисовной не поехали на «Новую волну»? 

– Ну, как-то Алла и не собиралась. Она со сцены ушла и больше не поет. Зачем она поедет? 

– Например, для того, чтобы вести конкурс, как это было в прошлом году. 

– Но тогда она вела и пела. А теперь всё. 

– Говорят, она поссорилась с Крутым… 

– Не было такого. 

– А как здоровье Аллы Борисовны? Писали, что она больна. 

– Никаких изменений в здоровье Аллы Борисовны не наблюдалось, слава Богу. У меня было впечатление, что журналистам летом писать не о чем, вот они и писали про здоровье Пугачевой. Все эти слухи начались еще до смога. Сидим мы с ней в доме на Истре, читаем одну за другой публикации: вот сейчас мы в Израиле, вот она в клинике, сложнейшая операция. Написали столько всего! Нам тут же стали звонить знакомые. Волновались. Особенно те, кто живет за границей. «А что, правда? Мы тут прочитали, какой ужас!!!» Бывают истории, где нет дыма без огня. Но в истории с Аллой даже без искорки дыма навалило. 

– Как она отреагировала? 

– По-разному. «Что ж такое? Что ж все хороните-то? Не дождетесь!» Вот такая реакция. 

Москвичи в неадеквате 

– Уж коли о дыме заговорили, то как смог пережили? В Москве? 

– Первое время были на даче. Я иногда выезжал, была работа. А Алла сидела на даче. А в начале августа, как раз в страшное время – разгар смога – у нас была запланирована поездка в Юрмалу. Туда и уехали. В какой-то день я вылетел из Юрмалы в Москву по делу. Как человек, дышавший до этого две недели свежим морским воздухом, я заметил легкую неадекватку у москвичей. Неадекватные реакции, странные вопросы, легкая заторможенность. Нанюхались дыма. Мне стало страшно. Я понял, что это такое, когда люди массово слегка не в себе. 

– Вам повезло: сбежали на это время из Москвы. А для тех, у кого нет дома кондиционера, одно спасение – офис, где они есть. 

– В преимуществах кондиционирования я убедился на собственном опыте. У меня во всем доме есть вентиляция. Четыре года назад, когда ее закладывали, мои архитекторы предложили еще наладить и кондиционирование всего дома. Я тогда сказал, что в нашем климате кондиционирование ни к чему. И стал вычеркивать эту опцию из сметы. Но половину помещений мне вычеркнуть не дали. Этим летом я сказал спасибо архитекторам за кондиционеры. Оказывается, мы живем в тропиках. 

– Что вы думаете о конфликте Баскова и Киркорова? 

– Можно я не буду это комментировать? Я и им советовал не комментировать это. Но они не прислушались. Нам мало мифического конфликта «Сонечка против Аллочки», нам еще надо «Колечка против Филечки»? (Смеется.) Я с ними дружу обоими, но не будем подливать масла в этот костер. 

– Кстати, а что: Сонечка действительно против Аллочки? 

– Ну, это журналисты придумали, это ход канала, чтобы у него рейтинги были. 

– Никакой войны нет и никто ни с кем не ссорился? 

– Нет! Более того, ее и не было. Это все из той серии, что Аллу оперировали в Израиле.