Валерий Гаркалин: В жизни мужчины главное – женщина!

Вдруг Катенька вернется…

– Как вам живется, Валерий Борисович?
– Сейчас в моей жизни наступила череда бед за былое бесконечное счастье – год назад умерла моя любимая жена Катенька, а до этого я перенес два инфаркта. Ничего не бывает бесплатно. На смену счастью всегда приходит темная сторона Луны, и нужно это достойно пережить.

– Но уныние ведь смертный грех!
– Я в это верю и не впадаю в депрессию, иначе можно и самому уйти из жизни. Но сложно, ведь Катенька была для меня всем. У Пинтера есть пьеса «Возвращение домой», где рассказывается о семье, состоящей из мужчин: отец и трое сыновей. И один из них возвращается домой после учебы в Лондоне с женой. Соль этой истории в том, что с появлением в доме женщины у героев начинается настоящая жизнь. В жизни мужчины главное – это женщина!

– Но с возрастом смыслом бытия часто становятся дети и внуки.
– У меня очень хорошая дочь. И это естественный ход жизни: каждый должен оставить после себя потомство. Но для меня смысл жизни только в любви!

– Кого хотите – внука или внучку?
– Внучку, вдруг Катенька вернется... Ведь если после двух инфарктов моя жизнь продолжается, значит, я должен воспользоваться этим великим даром – жить.

– Вы очень любите путешествовать. Расскажите о самом памятном.
– Это поездка с Катенькой в Новую Зеландию. Мы оказались на стыке двух океанов – Атлантического и Индийского, а впереди – Антарктика, ее дыхание! Помню, мы стояли на побережье, и я сказал: «Я счастлив!» Знаете, женщинам часто обещают увезти их на край света, так вот я Катеньку увез!

– Она сейчас вам снится?
– Да, часто. Во сне предупредила, что дочке плохо. Я сразу приехал (она живет в Израиле), и действительно, у Никуси был сильнейший приступ стенокардии. И дочке накануне тоже приснилась мама с предупреждением о болезни.

– А вы в судьбу верите?
– Мы во многом сами творцы своей доли. Но главный режиссер – все же жизнь. Иногда такое решение подбрасывает, что диву даешься. Я давно заметил, что когда начинаешь суетиться и что-то выстраивать, то жди сюрприза! Не случайно говорят: хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

Караченцов меня не узнает

– С кем из актеров вы дружите?
– У меня сохранились очень теплые отношения со всеми, с кем я работал. Но с нашей профессией почти все время занят. Поэтому дружишь с тем, с кем работаешь (смеется).

– А с Меньшовым после «Ширли-мырли»?
– Он мне иногда позванивает, и я ему. С днем рождения друг друга поздравляем. Он выразил мне соболезнования после смерти жены. И все, мы ведь по работе уже не пересекаемся. И с Колей Караченцовым после «Досье детектива Дубровского» мы очень дружили. Но сейчас он меня не узнает – сказываются последствия аварии. Посмотрит, и всё! У него нет памяти. Я его обнимаю, целую. Так жалко! Какой прекрасный, с юмором человек! Он шутник и балагур, разыгрывал меня. И кто знал, что так судьба повернется!

– Вы в «Досье детектива Дубровского» играли мага. А в жизни доводилось встречаться с людьми этой профессии?
– Нет, я их даже побаиваюсь. Разверните любую газету, там ведь куча всяких потомственных целительниц, каких-то Меланий! А в этом фильме по сюжету планировался очень грустный маг, но мы с режиссером Александром Муратовым решили пошутить. В то время царил Кашпировский, с телевизора Чумак махал руками, заряжая воду. Люди стадионами впадали в маразм! И мы хотели развенчать этот миф, ведь человеческие возможности ограничены.

– С Татьяной Васильевой вы постоянно ставите спектакли на двоих. Благодаря чему сложился ваш союз?
– Я давно искал партнершу, с которой мог бы разделить гротесково-эксцентрическую систему существования на сцене. Мы познакомились на отдыхе в Ялте, в пансионате «Актер». У нас даже есть знаковое фото, где снялись Олег Янковский и Евгений Леонов, а мы с Таней замыкаем группу по бокам. Все смотрят в камеру, а мы с ней – друг на друга. И вот уже больше десятилетия вглядываемся (смеется).

– Верите в дружбу мужчины и женщины?
– У нас и не дружба, и не роман. Мы две планеты Солнечной системы, которые встречаются на сцене, но существуют отдельно. И это выше личного. У нас мог бы быть роман и дружба тоже, но вы правы: подобные отношения между мужчиной и женщиной странны.

Снял платье – и снова мужчина!

– А изображать женщин на сцене вам нравится?
– Знаете, в антрепризном спектакле «Мошенники» Михаил Ефремов играет женщину, но мы иногда с ним меняемся, и эта роль достается мне. Я надеваю парик, туфли и выбегаю с накрашенными губами.

– Что-то особенное при этом ощущаете?

– Нет, это же работа! Помните, как в фильме «В джазе только девушки» два музыканта переодеваются в женщин, потому что иначе не могут найти себе работу? Там они буквально перевоплотились. Дастин Хофман в «Тутси» тоже сыграл экстремальную ситуацию, когда его герою нужно было выжить, выдавая себя за женщину. Мне таких ролей не доставалось, так что особо в образ я не вникал. Снял платье – и всё, мужчина. Ведь иначе это будет извращением. Но артист – здравый человек, и для него женский образ – акт искусства, а не повод лечиться у психоаналитика.  Режиссер Анатолий Эфрос часто говорил, что актеры – женская часть человечества. Ведь в этой профессии очень много от женской сути – быть любимым, нравиться, наряжаться, гримироваться, иметь поклонников…

– Вы начинали карьеру артиста в кукольном Театре Сергея Образцова. Каким вам запомнился этот режиссер?
– В театре за глаза его называли Хозяин. Это была уникальная личность. Сергей Владимирович был очень наивен и вместе с тем тверд. Известный факт из его биографии: когда в Москве начались антисемитские чистки и за пятую графу в паспорте (национальность) увольняли с работы, от Образцова потребовали выбросить на улицу 6 человек. В его оркестре работали одни евреи. Он решил проблему – уволил из театра нужное количество людей, но… русских! Объяснил так: русские себе работу найдут, а евреи – нет.

– В программе Валдиса Пельша вам шутя подсунули проститутку, а потом дружно смотрели, устоите ли вы!
– Вот поэтому я к подобным ситуациям отношусь с недоверием. Ведь мы постоянно подвержены каким-то провокациям (смеется). Когда вижу жриц на обочине московских дорог, они вызывают у меня неподдельную улыбку: настолько уродливо и смешно себя репрезентуют. А как актер я наблюдаю: у этой такой характер, а у той – совсем другой. Но вот мужского желания познакомиться поближе никогда не возникало.