Михаил Боярский: Внучка думает, что я родился с усами

В этом году Михаил Боярский отмечает 35-летие совместной жизни с Ларисой Луппиан, на которой не так давно женился во второй раз. А еще народный артист готовится в третий раз стать дедушкой, причем уверен, что дочь Лиза подарит ему сразу двух внуков! При всем этом «мушкетер» страдает от творческой невостребованности, о чем откровенно рассказал «Собеседнику».

Мне не дали сыграть Бендера, и теперь я не хочу сниматься

– Михаил Сергеевич, скоро мы увидим вас в сериале «Шерлок Холмс» Андрея Кавуна. Сначала подумала, что вы там сыграете Холмса, а оказалось – инспектора Лестрейда…

– «Как-то три-четыре раза на одной неделе появлялся щуплый человечек с изжелта-бледной крысьей физиономией и острыми черными глазками, он был представлен мне как мистер Лестрейд», – так инспектора описывает в своих записках доктор Ватсон в повести «Этюд в багровых тонах». Говорят, я и этот господин из Скотленд-Ярда – одно лицо. Вам так не кажется?

– Думаю, это роль на сопротивление.

– Конан Дойл сравнивает мой персонаж с хорьком: «Щуплый, похожий на хорька Лестрейд стоял у двери…» Так что теперь я хожу в зоопарк и наблюдаю за повадками этих грызунов. Других ролей мне не предлагают, буду играть эту. Всю жизнь я мечтал сыграть Остапа Бендера, но меня не звали! Все сыграли Бендера, только не я! А теперь мне все равно – я вообще не хочу сниматься в кино! Первый фильм про мушкетеров получился плохой, второй – еще хуже... Потому что нет у нас сценаристов уровня Дюма. Я могу не сниматься в кино и не снимаюсь! У меня прошла детская болезнь первенства во всем. Свои розовые очки я давно потерял и очень бы хотел уберечь детей и внуков от этой страшной профессии. Но не всё в моей власти.

– Может быть, это беда всех ремейков – они хуже оригинала? Как, например, «Человек с бульвара КапуциноК» Аллы Суриковой, где вы снялись…

– Разве я там снимался?

– Да, в эпизоде, верхом на коне.

– Точно! Я приехал на 15 минут, выпил стакан водки, снялся в роли черного Джека и уехал. Фильм даже не видел. Значит, говорите, не стоит смотреть? (Задумывается.)

– Вы ставите крест на карьере киноактера или также на театральной и концертной деятельности?

– Я ставлю крест на третьесортной продукции. Если, Бог даст, появится что-то достойное вашего и моего внимания – с удовольствием поработаю. Но слабо в это верю. Возможно, мое время прошло. Надо уметь уйти в тень, как Брижит Бардо, например, а лучше вовремя умереть, как Пушкин, Лермонтов, Леннон, Цой, Мэрилин Монро, Виктор Резников. Если ты дожил до 90 лет, какой ты к черту Цой?!

– Но у каждого свой срок…

– Я себя в ряд с этими фигурами не ставлю. Они – звезды, а я просто грешный человек, светился в телепередачах, давал интервью, но все же рад, что не успел сняться в роли насильника или маньяка типа Чикатило, рад, что ни разу не выматерился с экрана, не сказал гадости своим внучкам.

Был цензором Цоя

– Летом вы блестяще выступили на рок-фестивале Kubana. Как вы отважились выйти на сцену с панк-группой «Тараканы»?

– Мое появление на «Кубане» – загадочно и странно, я там был ни к селу ни к городу. Все равно что Башмет приехал бы со своей скрипкой. Трижды отказывался, так как чувствовал какой-то подвох. Принять решение помог мой ближайший друг Валентин Смирнитский. Сказал как отрезал: «Езжай!» Для Вальки готов на всё! Я не держу на него зуб после того, как он дал мне неправильную подсказку на программе «Кто хочет стать миллионером?» А тут как раз взлетные полосы краснодарского аэропорта расплавились и он перестал принимать самолеты. Каким чудом мой борт приземлился – одному Богу известно.

Сергей Шнуров, обещавший выступить голым, так и не прилетел, пришлось мне отдуваться за земляка. В свое время я пел в рок-группе «Кочевники», фанател от битлов, был цензором текстов Виктора Цоя, да, именно моя подпись решала, услышат фанаты песни музыканта или нет. Мы дружили, Витя обладал здоровым чувством юмора, не было в нем никакой фанаберии. В свое время я участвовал совсем в других рок-фестивалях, которые проводила комсомольская организация, где все были пострижены под копирку, кругом тотальный контроль.

– А как относитесь к тому, что на рок-фестивалях практически все музыканты матерятся со сцены?

– Это их судьба, жизнь, творческий имидж. Мне это не близко. Могу ответить только за себя. Если им так удобно – флаг в руки.

– А свободный секс, царящий на фестивалях, вас не коробит?

– Я стараюсь не быть профессиональным полемистом, не хочу пиариться на всяких скользких темах типа гей-парадов. Кто я такой, чтобы кого-то судить? Сам не святой, в пору бурной юности мы с приятелями так зажигали, девушек я менял как перчатки. Но я старался быть джентльменом. Чтобы ляпнул что-то непотребное, меня нужно довести до белого каления. Тем не менее я разорву любого, кто подойдет к ребенку с расстегнутой ширинкой, и к тому, кто направит оружие на детей. Я сам готов засунуть такому уроду ружье так далеко, что никакой европейский суд не вытащит!

– Вы со сцены позвали к себе в номер всех одиноких девушек. Зачем?

– Я люблю только женщин и готов заплатить каждой, кто постарается меня удивить.

– Вы что, гарем набираете?

– Нет, хочу пополнить свою коллекцию поцелуев. Сейчас у меня их больше двухсот.

Мой зять слишком красив

– Михаил Сергеевич, недавно волею случая оказалась в вашем дачном поселке под Питером, видела ваш красивый дом. Часто там бываете?

– Мы там обосновались больше 20 лет назад. Езжу туда редко, но всегда – с удовольствием, как Робинзон Крузо на свой остров. Там почти никого нет, а если и есть, то все свои. Обычно собираемся с соседями по поводу дней рождения или просто чаевничаем вечерами, треплемся о том о сём, каждый приносит что-нибудь вкусненькое. Бывали на моей даче и Михаил Козаков, и Владислав Стржельчик. 

– Видела дом вашего сына – он значительно скромнее.

– Этот дом тоже построил я. Он достался мне по случаю. Хозяин бросил его строить и отдал мне буквально за гроши. Я года четыре доводил его до ума, а тут как раз Сережка надумал жениться, я им с женой Катей дом и подарил: пять комнат – нате, живите.

– А у Лизы есть свое гнездышко?

– Лиза с нами, хотя она уже наполовину москвичка. Они с Максимом будут жить в основном в Москве. Пока же разрываются между городами.

– Зятем довольны?

– Цыплят по осени считают. У него очень хороший старт в музыке, театре, кино. Максим, пожалуй, слишком красив, как и мой Сережка. Думаю, скоро он станет самым востребованным артистом в кино. Правда, я много видел в своей жизни артистов, которые быстро взлетали и так же быстро падали. Когда у них была годовщина свадьбы, я даже не смог поздравить, так как Лиза находилась на съемках в Казахстане. Вообще, это ненормально, когда супруги общаются в основном виртуально. Я объяснил Лизе, что на первом месте для женщины должна быть семья.

– То есть вы советуете ей убрать свои актерские амбиции на второй план?

– Если она хочет иметь мужа и детей – придется. Прежде всего она  женщина, будущая мать. Многие великие актрисы в конце жизни кусали локти, что отказались от материнства. Ничего страшнее, чем остаться без детей, не может быть!

– Ваша супруга не жалеет, что все время была у вас в тени?

– Лариса реализует себя в театре. Не только в своем, она еще играет антрепризы в других. Она счастливая мать, и она понимает, что, если бы она работала на разрыв, у нее не было бы ни Сережи, ни Лизы. Да, зарабатывает она сущие копейки, но не бывает, чтобы всё и сразу. Иногда мы ругаемся из-за ее «загубленного таланта», но чаще молчим – с годами нам стало особо не о чем говорить.

– Правда, что на вашу жену в свое время имел виды режиссер Театра имени Ленсовета Игорь Владимиров и даже угрожал вам, что выгонит из театра?

– Да кто только на Лариску видов не имел! Мы так четко соблюдали конспирацию, что даже соседки Ларисы по коммуналке ничего не знали. А в театр входили в разное время и в разные подъезды. Смешно вспоминать.

– Когда вы исполняете песню Резникова со словами «Спасибо за сына и за дочь», вы думаете о жене?

– Нет, я думаю о материале, в котором нахожусь. Я правильно выбрал мать для своих детей, но с годами былых страстей нет… Старею. Но какой же трепет я испытываю при виде своих внучек, особенно маленькой Сашульки. Это на сегодня самая моя большая радость в жизни. Старшая внучка Катя сейчас изучает английский язык в Лондоне. С младшей мы играем в доктора, в Бабу-ягу и другие детские игры. Иногда Саша выдает такие слова, которых от нее не ожидаешь. Раньше она меня ужасно боялась из-за усов, пряталась, не давала ее поцеловать. А теперь говорит: «Ладно уж, хоть ты и колючий, на, целуй!»

– Ради внучки могли бы сбрить усы?

– Если попросит, сбрею обязательно. Но, к счастью, она пока не знает, что такое бриться. Она думает, что дедушка так с усами и родился.

– Шляпу снять она вас не просит?

– Дома и на даче я хожу без шляпы.

– А мы-то к вам в шляпе привыкли! Даже при жаре в 47 градусов вы были в фетровой шляпе и черной рубашке.

– Держу фасон! Шляпа и черная рубашка – моя рабочая одежда.

– Ваш сын – успешный бизнесмен, а теперь еще и в политику пошел. Вы поддерживаете его в этом?

– Сережа баллотируется на выборах в Петербургское законодательное собрание. Это правильный шаг. В отличие от сестры, которая актриса полная, у Сергея аналитический склад ума, отчасти он прагматик, то есть лед и пламень в одном флаконе. Современный молодой человек не может жить вне общества. В наше время мы ходили строем и не могли ничего вякнуть, а теперь есть условия, чтобы высказывать свои мысли и чаяния.

– Писали, что и вы вступили в Общероссийский народный фронт…

– Ага, нас с Машковым туда зачислили, читал. Записали – спасибо, не записали – тоже хорошо. Не может Боярский вступить в какую-либо партию, пока его об этом не попросит Валька Смирнитский! Ну, или Шурочка Боярская, моя внучка.

Думал уйти в монастырь

– Вас действительно сильно гложет ваш возраст?

– Мой возраст зависит от разных факторов – с какой ноги встал утром, какая погода за окном, в ссоре ли я с женой или нет. Но чаще я ощущаю себя старше своих 60 с лишним лет. Не потому, что я умнее кого-то, просто я понимаю, что я уже не успею сняться в 300-серийном фильме, в который меня зовут, меня больше интересуют неспешное течение жизни, закат, рассвет. Я все познал в этой жизни – любовь матери и любовь женщин. Я даже не знаю, чего я хочу! Когда-то я думал, а не уйти ли мне в монастырь, но не смог отказаться от всего мирского. От секса, от водки, сигарет, от земных благ, от квартиры в семь комнат с видом на Мойку. Мне жаль, что столько погибло моих друзей-артистов, мы крепко пили, но я тут, а они там. Лучше трезво смотреть на мир, но без водки не бывает застолий, она украшает жизнь.

– Тем не менее вы кодировались…

– Ларка настояла, поэтому не помогло. Силы воли не хватило. К тому же я считаю, что поджелудочную железу периодически следует разминать водочкой, чтоб не скучала.

– В числе прочих мужских страстей вы не упомянули футбол. Признайтесь: хотя бы на ночь снимаете голубой шарф «Зенита»?

– Я не фанат, а болельщик по наследству, это серьезное звание. Мне было пять лет, когда отец привел меня на стадион. Я играл в футбол при заводе «Электросила», в команде «Сокол». Но еще я учился в музыкальной школе при консерватории, и там мне запретили играть в футбол, потому что это было вредно для рук.

Сегодня я предпочитаю смотреть футбол, а не заниматься самовыражением на стадионе. Жаль, что этот вид спорта стал ареной гладиаторов. Я не приемлю оскорбительных баннеров в адрес противника, не дерусь с гостями, категорически против экстремистских проявлений. Мне стыдно, когда в автобус с футболистами летят камни и проклятия. Сейчас пытаются ввести кодекс чести, но это не поможет. Должно быть воспитание и любовь к футболу.

Кстати

Боярские – на самом деле Сегенюки

Если бы дед Михаила Сергеевича священник Александр Иванович Сегенюк не взял в 1916 году девичью фамилию матери – Боярская, то Лиза продолжила бы династию Сегенюков.