Федор Конюхов: Лимитом риска распоряжается Бог

Святой Николай Чудотворец всегда был его покровителем и даже не раз являлся и помогал в самых критических ситуациях знаменитому российскому путешественнику-экстремалу Федору КОНЮХОВУ. В день святого – 19 декабря 2010 года – диакон Федор был рукоположен в сан священника Русской православной церкви. Это событие он считает самым главным достижением в своей жизни. Мы дружны почти тридцать лет, поэтому беседовали по-свойски и вполне откровенно. И о личном, и о духовном, о чем уместно поразмышлять в дни Великого поста не только верующим.

Мечтаем, чтобы не было спонсоров

– Знаешь, дорогой мой товарищ отец Федор, когда ты на полюса в одиночку ходил и в кругосветки разные, на главные вершины всех континентов взбирался, некоторые считали тебя человеком не от мира сего… В чем-то они были, конечно, правы.

– Я не знаю, что на это сказать… По-моему, сидеть дома и ожидать каких-то перемен к непонятному «лучшему» – вот настоящее сумасшествие! В городе я всегда задыхаюсь, отдышаться и жить полноценно могу лишь в своих экспедициях. Там, где нет пустой говорильни, бестолковости, суеты, а главное, всегда находится время как следует помолиться.

– Почему же здесь не находится?

– Да времени совершенно нет! Посплю немного, где-то в час ночи просыпаюсь и до четырех утра читаю молитвы. После рукоположения в Запорожье вернулся в Москву, в свой храм-часовню во имя святого Николая Чудотворца – тут меня люди быстро находят. 20–30 человек в день – это норма, меньше редко бывает. Я же никому не могу отказать, со всеми встречаюсь, выслушиваю порой очень волнительные истории.

– Какие молитвы ты обычно читаешь в пути?

– «Отче наш», Иисусову молитву, Николаю Чудотворцу… Все, что знаю, то и читаю, как правило. Да и Библия постоянно со мной. Любому человеку без веры жить трудно, а путешественнику так и вовсе нельзя.

– Снимаясь в ролике «Роллтон» про лапшу «По-домашнему», ты на что зарабатываешь?

– Ну, снимаясь – это громко сказано. Та реклама – мульт-фильм, правда, весьма талантливого кинематографиста – российского оскароносца Александра Петрова. А зарабатываю я, как и все, – на жизнь. У меня же семья: жена, дети, внуки, и отцу – рыбаку потомственному – почти сто лет, надо же как-то всех содержать. Но, признаться, источников личных доходов у нас не так уж и много, хотя я и картины пишу, и книги постоянно выходят.

– Писать иконы не пробовал, это же очень доходное дело?

– Делаю кое-что, у меня есть благословение и на это деяние. Но не ради каких-то доходов, конечно. Иконопись – это ведь тоже священство.

– Неужели тебе не хватает средств, которые выделяют спонсоры – и на путешествия, и на жизнь? У тебя же невероятная слава, она давно покорила мир…

– Непросто священнику рассуждать о славе… Если честно, как старому другу, скажу: да мы с любезной супругой Иринушкой – теперь она матушка – мечтаем, чтобы не было спонсоров вовсе! Чтобы я не смог от нее далеко убегать – только бы молился, женой любовался, детей-внуков воспитывал, да рисовал. А то приезжают: обещал – иди! Там яхта ждет, тут верблюды закуплены… Эфиопия, Сейшелы, Индия, даже Корея – к счастью, Южная – предлагают все новые и новые маршруты. Но я, став диаконом, решил: все последующие мои экспедиции будут носить в основном духовный характер.

О явлениях святых лучше помалкивать

– Интересно, святые много раз приходили к тебе на помощь?

– Всегда приходят. И перед Господом заступаются за меня. Они удерживают меня на этом свете – точно.

– Помнится, ты однажды рассказывал мне, как в трудный момент самой первой твоей кругосветки на палубе яхты вдруг появился святой Николай Чудо-творец. В «Собеседнике» это печатали…

– Все так и было, конечно, только сегодня лучше не вспоминать. Когда я прежде рассказывал об этом, то мне говорили, мол, ты, Федя, слишком много путешествуешь, вот крыша у тебя и поехала. Ситуация тут непростая – ведь святые являются людям не только, когда они гибнут в перевернутой яхте, верно? Так что лучше мне об этом – того…

– Но ведь даже я знаю, что и во время кругосветной гонки яхтсменов-одиночек Around Alone 1998/99, когда ты провел трое суток в перевернутой яхте на волосок от гибели, к тебе приходил святой Чудотворец.

– Так было, не спорю. У меня устойчивое ощущение, что святой Николай вообще никогда не оставляет меня. Но первая кругосветка далась мне особенно тяжело. 224 дня шел нон-стоп, без остановки, без захода хоть в какую-то бухту. Ни рации, ни телефона – порой казалось, что я в целом свете остался один… Яхта маленькая, шторма измотали… Без помощи свыше я бы не выжил.

– В советские времена вера, конечно, не та была…

– Нет, у меня всегда была одна вера – христианская. И даже в экспедиции, которая проходила под эгидой главной комсомольской газеты страны, я Богу молился, хотя и не всем это, может быть, нравилось. И крестик православный на мне всегда был…

– У тебя какой-то особый крестик?

– Крестик достался от деда Михаила. Его брат, мой родной дядька, священник Николай Конюхов был зверски замучен большевиками в 1918 году, стал новомучеником. Когда мне исполнилось шесть лет, дед Михаил надел мне крестик. С тех пор он сильно потерся, но все равно всегда при мне. Вместе с мощевиком, где хранятся частицы святого апостола Андрея Первозванного и ярославских святых.

– Не грех ли это – все время себя испытывать, подвергая смертельному риску?

– Грех. Большой грех. И в этом смысле я многогрешен.

– Поэтому и пошел в священники – замаливать грехи?

– Отчасти. Покаяние – мой постоянный удел.

– Так что же теперь, отец Федор, новых достижений в покорении стихий земных от тебя больше не следует ожидать?

– На всё воля Божия, сам знаешь. Я бы, конечно, хотел еще многое сделать. Например, на весельной лодке Тихий и Индийский океаны пересечь (Атлантический благополучно был преодолен еще в 2002 году – с мировым рекордом в 46 суток и 4 часа. – М.С.). Закрыл бы тогда это дело… с мировыми рекордами.

– Что-то мешает?

– У альпинистов есть такое выражение – лимит риска. Это значит, что не стоит без особой нужды подвергать себя всяким, даже на первый взгляд пустячным опасностям.

– В таком случае твой лимит риска можно назвать безразмерным?

– Так говорить – только Бога гневить. Я, например, автомобиль по городу сам никогда не вожу, у меня и машины-то собственной нет. И в парк развлечений не заманишь меня – даже на карусель! Не могу рисковать понапрасну.

Патриарх мне всегда улыбается

– С кем-то из священноначалия ты обсуждал тему вступления во священство?

– С Патриархом Кириллом. Спросил у Его Святейшества: почему нельзя построить либо из старых выделить несколько храмов специально для тех, кто проводит значительную часть своей жизни в пути? Отчего такой пласт верующих, как путешественники, провисает? Патриарх мне ответил с улыбкой: «Вот тебе и быть организатором этого дела – пастырем всех путешеству­ющих».

– С Патриархом Кириллом вы, насколько мне известно, знакомы еще со времен твоей учебы в Ленинградской семинарии, откуда тебя он же в бытность ректором и отчислил. Что скажешь на это?

– Невыдержан был я тогда – дал по морде семинаристу. Так ведь за дело! Грех страшный, понятно, но поступить иначе я просто не мог. Меня Артур Чилингаров, наш известный полярник, не раз допытывал: чего же я такого натворил тогда в семинарии, что меня пришлось отчислять аж будущему Патриарху? А я и сам не пойму до сих пор – за что? Все же было по справедливости…

– Что бы ты пожелал читателям «Собеседника» в дни Великого поста?

– Апостол Павел говорил своим слушателям: «…желаю, чтобы вы были мудры на добро и просты на зло» (Рим. 16:19). Того же желаю и читателям «Собеседника».