Евгений Плющенко: Жена вернула меня на лед

Коммерческие планы пришлось перечеркнуть

– Давайте говорить о фигурном катании, – предложил мне Женя. – В последние три года я с головой ушел в шоу и телепроекты, но сейчас живу только спортом.

– И от чего отказались, вернувшись в этот спорт? Ведь вы уже вкусили другой, свободной жизни обеспеченного человека.
– После Олимпиады в Турине я жил, как все нормальные люди, – никакой диеты и никакого режима. Привык просыпаться в любое время, стал есть спагетти, мясо, шоколад. Ездил на мотоциклах – у меня их целых четыре, катался на треке, потому что люблю скорость, играл в хоккей и футбол. Сейчас этого не будет. Мне пришлось восстановить режим – подъем в 7 утра, далее 2–3 тренировки. И никаких поздних ужинов. Кстати, как и в прошлый олимпийский сезон, я полностью исключил спиртное. Знаете, я вернулся в спорт благодаря моей жене Яне Рудковской, которая сказала: «Ты еще можешь бороться!»

– Ходили слухи, что за возвращение вам заплатили чуть ли не 5 миллионов.
– Я слышал об этом, но это неправда. Никто таких денег мне не давал. К тому же я отказался от шоу и живу теперь только на средства, которые заработал раньше.

– В материальном плане много потеряли?
– Очень много. Я же не выступаю с показательными номерами, хотя мне предлагали кататься в Европе, Японии и Корее. Мы планировали сделать мой тур, но возвращение перечеркнуло коммерческие планы. Если хочешь результата, надо полностью отдавать себя спорту. Правда, мне было сказано: давай ты не будешь нигде выступать, сосредоточишься на подготовке к Олимпиаде, а мы тебе все обеспечим. Я свое обещание выполнил, а другая сторона… Но не буду бросать громких слов, мол, я все это делаю только для страны. Нет, я делаю это для себя. А многим из спортивного руководства мое возвращение вообще поперек горла встало.

– Да ладно, им что, в Ванкувере медаль лишняя не нужна?
– А кому она нужна? Все и так тепло сидят в своих креслах. У них там все в порядке.

– Так Олимпиада для нас будет самая провальная по количеству наград. За всю историю!
– Будет. Так как сейчас мы занимаем 9-е место по зимним видам спорта. Если кого-то волнуют медали, тогда где обещанные вещи? В том числе то, что обещало мне руководство по спорту. Нету же ничего!

– Не пробовали спрашивать у тех, кто обещал?
– Да устал уже. И вообще, не хочу унижаться. Если нужна медаль – я не говорю про золото, любая медаль на олимпийском пьедестале, – тогда проявите свой интерес. Не проявляют – значит, медаль не нужна. Значит, высшие чины не будут с них спрашивать.

– Тогда кто вам сейчас помогает?
– Моя жена Яна Рудковская. Морально и эмоционально. Она нашла мне спонсора, который оплатил весь процесс подготовки к Олимпиаде, компанию «Орифлейм».

– А Федерация фигурного катания утверждает, что тоже что-то вам оплачивает.
– Могу перечислить, за что плачу сам: костюмы, музыка, которую мне написал Эдвин Мартон на 2 программы, перелеты, 4 сбора за границей, аренда автомобиля на сборах, врачи. Действительно, впервые за 20 с чем-то лет я получил какую-то часть денег за сборы. Сейчас вот поставили на зарплату моего хореографа и доктора. Но это смешные суммы, ведь они целыми днями проводят со мной на катке. Тем более если мы говорим о подготовке к Олимпийским играм. Эти люди ходят со мной на 3 тренировки каждый день. И тем не менее федерации большое спасибо. Хоть какие-то копейки оплатила.


Контракты по отмашке сверху

– Недавно Александр Овечкин заключил контракт с компанией IMG – той самой, что раскручивала Курникову, а теперь раскручивает Шарапову. А вашим продвижением за рубежом кто-то занимается?
– Опять же жена. Например, сейчас идут переговоры с корейцами. Но, честно говоря, я не особо рассчитываю на спонсоров на сегодняшний день. Во-первых, кризис. Во-вторых, все бюджеты в компаниях уже сверстаны. Может, позже что-то появится. К тому же, если говорить про нашу страну, то так повелось, что если дадут отмашку сверху – будут разные контракты. Конечно, какие-то мелкие предложения у меня есть, но не хочется растрачивать свое имя на какой-нибудь «шараш-монтаж».

– Говорят, курочка по зернышку клюет.
– Я не люблю так. Хочется работать с классными компаниями, которые хорошо позиционируют себя на рынке, которым можно отдать свое «лицо».

– Наши чемпионы Александр Овечкин, Илья Ковальчук, Андрей Аршавин, Елена Исинбаева стали настоящими звездами, только перебравшись за границу. Может, вам тоже махнуть за бугор?
– Когда в 15 лет я стал третьим на чемпионате мира, ко мне подходили американцы и предлагали: «Евгений, перебирайтесь жить в Америку, выступайте за нашу страну и будете обеспечены на всю оставшуюся жизнь». Естественно, мы с моим тренером Алексеем Николаевичем Мишиным отказались. Но вы не раздувайте это слишком сильно. Было такое, и всё. А спустя некоторое время поступило еще одно предложение – Мишин должен был тренировать американцев во Флориде, а я там кататься и представлять какой-то местный клуб. За это нам давали дом и полностью обеспечивали. Но мы снова отказались. Хотя сам не вижу ничего плохого в том, что наши живут в Америке или Европе и получают баснословные деньги. Значит, России в этом плане есть к чему стремиться.

– Получается, российский рынок настолько неразвит?
– У нас в хоккее и футболе большие деньги – газовики и нефтяные компании дают. Но еще раз повторю: все зависит от вышестоящих людей. Если махнут рукой – всё будет.

– Но у вас же тоже есть мандат. Вы вхожи в какие-то кабинеты, откуда могут сделать звонок?
– Я-то, может, и вхож. Но говорю не только о себе. У меня есть какой-то капитал, который заработал на шоу. А молодые вынуждены принимать предложения иностранцев и за границей тренировать наших соперников.


От гриппа выдали витамины

– Евгений, а почему вы отказались выступить на недавнем этапе Гран-при в Америке?
– Я руководствовался заранее составленным планом на сезон. А в нем только один этап Гран-при – в Москве. Да, американцы приглашали к себе. Им было интересно, чтобы я приехал и немного поднял уровень популярности фигурного катания в Америке, который упал в последнее время. В общем, они сделали мне хорошее предложение, от которого я отказался. Кстати, впервые в фигурном катании мы обсуждали финансовую сторону моего участия в турнире.

– Подумаешь, что здесь такого? В теннисе «подстольные» деньги в порядке вещей. Если турнир хочет заполучить звезду – предлагает ей приличную сумму за один только приезд.
– Ну, в фигурном катании все иначе. В любительском спорте денег за участие никогда не платили, только в профессиональном. Но теперь и в любительском эту тенденцию потихоньку меняем.

– В Америку вы не поехали, тогда где же еще увидим вас в этом году?
– В конце декабря на чемпионате России в Санкт-Петербурге. А еще в эти выходные должен был кататься в Москве на этапе Кубка России, но из-за этого страшного гриппа отказался, остался дома. Теперь 2 декабря выступлю в Питере на турнире Панина-Коломенкина.

– Как бережете себя от гриппа?
– Реже стараюсь бывать в общественных местах, пью витамины. Я просто вбил себе в голову, что не должен заболеть.

– Спортсмены как раз в группе риска. Может, врачи сборной какие-то особые рекомендации дают?
– Знаете, я на своих тренировках вообще никого не вижу из медицинского персонала. Недавно вот сам зашел в медпункт спорткомплекса «Юбилейный», где я тренируюсь, и мне дали пачку витаминов.

– А я думала, марлевых повязок.
– Нет, маски купил сам. С завтрашнего дня собираюсь ходить в них в общественных местах.


Уйдешь – никому не будешь нужен

– Евгений, вы вернулись в спорт после 3-летнего перерыва. Как по ощущениям – вы пришли домой и влезли в тапочки или же попали в чужой монастырь, где поменялись правила и теперь придется пробивать свой «устав»?
– Конечно, домой, потому что в спорте я всю жизнь! Да, правила поменялись, но к ним просто надо привыкнуть и влезть в шкуру, в которую пришлось войти всем – и тренерам, и судьям, и спорт-сменам.

– Алексей Ягудин, посмотрев Гран-при в Москве, сказал, что сразу видно тех, кто учился по этим новым правилам, а кому приходится переучиваться и подстраиваться под них.
– Если взять десятку спорт-сменов, реально претендующих на олимпийский пьедестал, то все они катались по старой системе, где высшая оценка была 6,0. Не было тогда петель, крюков-выкрюков, вращений со сменой ребер. Всем пришлось переучиваться. Возможно, мне чуть-чуть сложнее из-за того, что три года пропустил. Хотя… может, мне из-за этого легче? Я отдохнул от этих побед, от напряжения. Познал новую жизнь. Тут палка о двух концах. Кстати, хочу похвастать: недавно начал тренировать новый каскад – аксель в 3,5 оборота и четверной тулуп. Такого еще никто не делал и, думаю, в ближайшее время не повторит.

– У вас с прыжками вроде и так все в порядке. И все равно тренируете прыжки?
– Максимальные баллы я получаю именно за них, так что никуда не денешься.

– А что ответите тем, кто говорит, что Плющенко не так вращается?
– Да пусть говорят, ведь к лидерам всегда придирки. Есть вращения максимального 4-го уровня. Моя задача – качественно выполнить одно вращение на 3-й, остальные – на 4-й. А что говорят… Знаете, сколько у меня завистников? Даже те, кто сказал, что я сейчас в лучшей форме, просто завидуют мне. Они-то не могут теперь выйти на лед и все повторить, они уже «приплыли». А у меня – новая страница в жизни, и я этим горжусь.

– Как думаете, почему одних хватает только на тренировки и победы, а другие и в спорте успехов добиваются, и успевают по тусовкам ходить, и книги писать, и свое дело открывать. Те же Аршавин, Шарапова…
– Знаете, вот я вернулся в спорт, и мне ничего не хочется. Сегодня после тренировок настолько устал, что доехать бы до дома и лечь в кровать. А на улице, как назло, жуткий снегопад и дичайшие пробки. А то, что ребята всё успевают… Во-первых, это великие спортсмены. И второе – они сложились материально. Им не нужно думать, как бы завтра встать, что перекусить, поехать на тренировку на метро или троллейбусе. К сожалению, таких звезд единицы.

– В Москве вы как-то слишком легко выиграли первый же старт. Вас это не расхолаживает?
– Успокоиться было бы безумием. Я не выполнил всего, что хотел, так что останавливаться ни в коем случае нельзя. Спортивная карьера очень коротка. Моя мама всегда говорила: как только уйдешь, не будешь никому нужен. Провалишься – сразу выкинут. И это правда. Я знаю многих спортсменов в России, которые уходили и пропадали. После Олимпиады в Турине я думал пропустить 2 сезона и вернуться. Но пропустил из-за травмы все 3. Теперь захотелось о себе напомнить. Ведь в 27 еще можно кататься.

– Тело слушается?
– Конечно, все болит, работает теперь немного по-другому. И тем не менее ту комбинацию, про которую я говорил, я прыгал 9 лет назад. И вот исполнил сегодня. Как думаете, слушается меня тело? Приводим его в порядок, обратно. Вместе с Яной, вместе с мамой, которая снова стала ходить со мной на каток.

– А мама-то чем помогает?
– Своим вниманием. У нас есть традиция – с детства и до 2006 года мама всегда ходила со мной на тренировки. Смотрела, подсказывала что-то по технике. Потом у меня была пауза, и ходить ей было некуда. А теперь она снова решила: надо помогать, настраивать, подсказывать. Кстати, на каждой моей тренировке присутствуют и Яна, и врач, и хореограф. Так что нас голыми руками не возьмешь!