Елена Ваенга: Я не «самка северного оленя», а лошадка, которая пашет

На сегодняшний день Елена Ваенга – самая востребованная и желанная певица. В месяц она дает по 15, а то и больше концертов в разных городах. Очень мобильная и при этом жадная до зрителя. «Собеседнику» удалось застать Елену в Петербурге, где она живет, и взять у нее интервью. Певица пришла со своим продюсером и мужем Иваном Матвиенко. В последнее время она редко дает интервью, и только при личной встрече. Такая разборчивость заслуживает уважения.

Демократия – это страшный момент

– Елена, вас и любят, и ругают. Как реагируете на критику и на хвалу?

– Меня огорчает негативное мнение обо мне со стороны людей, которых я уважаю, как, например, Евгения Гришковца. Считаю Женю талантливым человеком и его творчество добрым, правильным, разумным… Он не просто артистишка, который все бегает из одного сериала в другой, а художник. Почему Евгений стал так обо мне отзываться? Может, он мечтал о громкой музыкальной карьере – у него же есть своя группа «Бигуди», а его ценят за перо и за ум? Не знаю, но критика Гришковца меня не радует.

– Искусство на то и искусство, чтобы вызывать споры. Вы же не конвертируемая валюта, чтобы всем нравиться.

– Если человек выставляет свое произведение, неважно какого жанра, напоказ и на суд зрителя, то он должен быть готов к тому, что могут принять это или не принять. Тогда как частная жизнь, в отличие от творчества, в принципе не должна обсуждаться другими людьми, если человек не приносит конкретный вред. В последнее время невольно начинаешь задумываться над значением слова «демократия».

– И какие мысли у вас по поводу демократии?

– Думаю, что это очень страшный момент. Воспитанный человек воспринимает демократию правильно и существует в ней правильно. А человек дегенеративный – а такие среди нас тоже есть – относится к демократии как к анархии. То есть чё хочу, то и делаю. Захочет – выругается матом, находясь, к примеру, рядом с детьми: а чё, демократия! Получается, что это уже у меня маленький шажок в политику. Но я не политик – если я в нее и ступлю, то сразу же и выйду. Преклоняюсь перед великими политиками, потому что это спокойные, уравновешенные, мудрые люди, которые могут такую махину под названием Россия двигать. Я бы, если бы там оказалась, на третий день сдала мандат.

– Думаете, что хорошие политики есть? В адрес губернатора Валентины Матвиенко очень много критики, причем конструктивной…

– А чего вы критикуете главу администрации, не лучше ли начать с себя? Давайте я сейчас сделаю вас губернатором вашего подъезда… Хотите скажу, что будет через месяц? Появится группа недовольных жильцов, которая скажет, что вы очень плохой губернатор подъезда. Им не нравится то, то… Согласна, прежде всего бросается в глаза плохое – грязь, разруха, хамство… Но почему я должна обвинять Валентину Ивановну за очень плохие дороги в Санкт-Петербурге? Матвиенко выделяла на это деньги, а есть тот, кто украл эти деньги. Мне что, пальцем показать на того, кто это сделал? Не буду. Извините, я еще жить хочу. Мы все привыкли хаять нашего губернатора. А вы даете гарантию, что в течение месяца не бросили ни одного окурка, фантика, бумажки на улице? Если не бросили, то имеете право обвинять. 

Малевич сделал из нас дураков

– Есть мнение, что и слава Елены Ваенги возникла на пустом месте, и королева-то вы голая. Простите…

– Ничего себе пустое место! Заниматься музыкой с шести лет – и пустое место? Даже не представляете, что это такое – не иметь свободного времени! Я практически не гуляла на улице. Пахота была с пяти утра до глубокой ночи. Начинала заниматься сольфеджио в четыре утра – и так каждый день. Люди, а театральный институт, который я окончила с красным дипломом? Он мне тоже достался кровью и потом. Без продыха работала, работала, работала. Очень много забрала времени у своего детства и юности.

– А сейчас у вас тяжелые дни? Вот сегодня, например…

– Легких дней у меня сейчас нет. Когда люди говорят, что Ваенга находится на пике,  я думаю: «А ведь я еще нахожусь в натуральном пикЕ. Страдаю от отсутствия свободного времени, причем и физически, и душевно.

– Писательница Дина Рубина, у которой муж – художник, призналась мне в интервью, что считает сочинителей болтунами, а вот с художниками ей интересно, потому что они немногословны… Ваш муж и продюсер Иван Иванович стал увлекаться живописью. И как вам с ним?

– Не всякий, кто берет кисть в руки, имеет право называть себя художником. Если даже у человека есть талант к рисованию, это еще не значит, что он художник. Художник – тот, кто мысль на картину перекладывает. Хотя Малевич тоже считал, что у него великая мысль заложена в «Черном квадрате», но я не первый раз смеюсь над этой картиной. Кстати, и сама позволяю людям смеяться над своими песнями. Если публика найдет откровенную глупость в моем репертуаре, то может откровенно об этом сказать: «Ваенга, ну что вы ерунду поете!» Для меня апофеоз глупости – это «Черный квадрат».

– «Черный квадрат» находится в Русском музее, не так ли?

– Вообще, он висит в Эрмитаже. Я там была и его видела. Поверьте, 90 процентов людей, которые подходят к «Черному квадрату», просто ухмыляются. Пусть картина продолжает себе там висеть – все-таки есть 10 процентов тех, кто ею восхищается.

– Ваш муж Иван Матвиенко нарисовал ваш портрет в стиле ню. Вы там себе нравитесь?

– Рембрандт тоже рисовал своих жен… Но это был великий художник, картины которого можно обсуждать веками. Разве можно дядю Ваню сравнивать с великими живописцами и серьезно говорить об этой работе? Могу сказать, что на картине я не похожа на себя. Но рисует дядя Ваня – и молодец, я вообще считаю, что всякое созидание – хорошо. А вот когда из людей пытаются сделать дураков – а именно эту цель преследовал Малевич в своем «Черном квадрате», – то это, простите, не созидание, а разрушение людей.

На любовников времени нет

– У вас редкий темперамент для сцены и для эстрады. По драматическому театру не скучаете?

– Вы не понимаете, если спрашиваете у меня, не скучаю ли я. Скучать и тосковать – два разных глагола. Тосковать – это хотеть, но не иметь возможности, а скучать – это ни черта не делать, а только думать: «Не хотеть ли мне сыграть Гертруду?» Посмотрите мое расписание  ради любопытства. И пожалуйста, опубликуйте его. За последние два года не имела выходного. Не знаю, какой день недели, потому что живу числами.

– Лена, когда же вы успеваете ездить на курорты, крутить романы с одноклассниками?

– С кем романы? Эта несчастная журналистка из желтой газетенки умудрилась приписать мне в любовники мальчика, с которым я в последний раз виделась в детском саду! Сумасшедшая она, что ли? Она сама может вообразить,  что в ее жизни такое может произойти, чтобы при бешеном графике, имея перед собой тысячи новых людей, закрутить роман с мальчиком из детского сада? Она такие истории вообще знает? Если знает,  так пусть описывает. Да мы с Димой Курябовым посмеялись, когда в Калининграде увиделись через 30 лет. Какое у меня ко всем этим сплетням может быть отношение? Рыться в грязном белье, да еще в несуществующем – полная жопа. Когда у меня что-то поменяется в личной жизни, я сообщу об этом журналистам. Скрывать не буду – зачем мне это? Пока вы сейчас наблюдаете моего мужа рядом со мной. Разумные люди, у которых есть извилины и способность рассуждать, понимают, что на любовников у меня физически нет времени. Вот и всё. Было бы время свободное, у нас были бы дети. А не любовники.

– Дети у вас еще будут?

– Конечно, дети будут. А без любовников я как-нибудь обойдусь.

– Можете посоветовать,  как покорить мужчину, которого
любишь?

– Да на этом мир построен! Чем Джульетта покорила Ромео? Но если взять средний вариант – молодую женщину и мужчину старше ее на 15–20 лет, то я бы вспомнила комедию Шекспира «Укрощение строптивой». Если ты строптивая женщина, то мужчина повозится с тобой пару недель и плюнет на это дело. Впрочем, если у женщины будут нефтяные вышки, а у него голые карманы, то повозится подольше – может, и всю жизнь. Каждая ситуация единична! И не надо навязывать никаких рецептов.

Многие на нашей эстраде поют плохо

– В жизни вы, Елена, более девчонка, чем на сцене. И гораздо красивее, моложе, легче…

– В жизни я просто менее накрашена. В последнее время косметикой стараюсь меньше пользоваться. Женщины вообще старят себя косметикой. Однажды сидела в любимом салоне красоты и вижу:  заходит женщина, как мне показалось, пожилая и некрасивая. Начинают ей мыть голову, женщина умылась – и наступило преображение. Я хотела к ней подойти и сказать: «Женщина, вы стали на 20 лет моложе, смыв всё». Потом женщину стали начесывать, лакировать, и вернулся весь ее возраст. У меня есть подружка – ей 52 года, но она выглядит лучше меня. Понимаю, что в 80 лет выглядеть на 30 нереально, и если у вас 44 пластические операции, то не надо рассказывать миру, что вы хорошо сохранились. Просто у вас хорошая «пластика». Я могу накраситься, причесаться, и люди скажут: «Боже, 45-летняя тетка!» Грим делает человека взрослее и грубее. Хотя элементарные основы макияжа должны быть. У меня сейчас все как на весах – качается.

– Для творческого человека это естественно?

– Отношусь к себе не как к творческому человеку, а как к человеку. Сама себе не говорю: «Лена, ты творческий человек!» «Я Лена, я человек!» – так я сама с собой разговариваю. Человек ведет себя либо хорошо, либо плохо, либо правильно, либо неправильно. И наплевать,  кто он по профессии. Или  хорошо, или  плохо. Или белое, или черное. А оправдывать себя тем, что я творческая натура,  бред. Люди, которые занимаются творчеством, чувствуют все острее и тоньше – это факт. Ну и что,  при чем здесь чувства?

– Приведите пример – что значит острее чувствовать?

– Рядом с нами сидят, как я называю, тревожные люди, и мне от их близкого присутствия уже плохо. Чувствую плохих людей.

– Когда поклонники вам пишут, что благодаря вашим песням они тоже запели, как вы это воспринимаете?

– Когда вы что-то делаете и это нравится вам, это уже хорошо. Но если это не нравится трем-четырем людям, причем близким, то вам не надо этим заниматься. Под словом «петь» подразумеваю многие вещи. Когда вы предлагаете кому-то приготовленную яичницу, а вам говорят: «Спасибо, но мы не голодны!», то ваша яичница никуда не годится. Очень многие люди поют плохо – причем на нашей эстраде, и только единицы – хорошо. Обидно за тех, кто хорошо поет, но не может пробиться. Понятие «плохо» – расширенное. Дома можно петь как угодно – душа поет. Но если вдруг подумаете, что хорошо поете, и решите записать альбом, то надо хорошенько оценить свои возможности. Алла Борисовна в новой передаче откровенно говорит участникам: «Какой ты певец?!» Имеет на это право. Хотя не думаю, что в молодости Пугачева была другой, менее прямой. Просто говорила, что думает, не в телевизор. Моя мама имеет хороший слух, приятный голос, но ей все время говорили: «Ира, не пой!» – и она зажалась. Не могу заставить маму даже дома спеть. И бабушка не поет. А мне и моей сестре мама с бабушкой говорили: «Дети, пойте, плохо, но пойте, а там кривая выведет». Пока сто человек не сказали маме: «Ирка, а девка-то у тебя талантливая!», только тогда она поверила в меня.

– Псевдоним Ваенга переводится как «самка северного оленя». С каким животным вы бы себя сравнили?

– Слушайте, если в шутку, то можно себя сравнивать со всеми животными! Я бы сравнила себя с собачкой или лошадкой, которая в поле пашет. Я – как орловская лошадка, которая тащится из одного города в другой, а не скаковая, арабская. Но ни с северным оленем, ни с белой птицей не сравниваю. Вообще не люблю красивые слова, как бы парадоксально это ни звучало. Есть слова  как бы красивые. Выражение, например, «одинокая волчица» Пушкин не использовал, а у меня классические ориентиры. Не люблю слов ради слов и песен ради песен.