Авраам Руссо: Денег хватает. Вернулся не ради них

Восточный красавец Авраам Руссо, четыре года назад уехавший в Америку после покушения, которое до сих пор не раскрыто, повторно покоряет Россию. Скучно жить за бугром или деньги кончились? Отвлекаясь на разговоры о Боге (певец утверждает, что после случившегося ему открылась истина), покоритель женских сердец рассказал «Собеседнику» о своем возвращении.

Люди думают: я мозгами двинулся

– Ваше второе пришествие затянулось. Приехали в начале года, а концерт в Москве дали только сейчас.

– Все это время ездил с гастролями по другим городам. Да и в Москве нужно было сначала определиться с площадкой. Мог бы петь в зале и поменьше, но выбрал «Крокус Сити Холл», где вместимость 6,5 тысяч человек – больше, чем в Кремле. Сборы у нас были 90 процентов. Без выступления в Москве возвращение нельзя было считать состоявшимся, теперь же оно произошло и продлится еще где-то полгода. Есть огромное количество городов, где я должен побывать.

Несколько месяцев назад я записал песню «Не моя», на которую снят клип – его уже крутят в эфире. Очень непростая композиция, по уровню я считаю ее равной песне «Любовь, которой больше нет» (мы исполняли ее дуэтом с Кристиной Орбакайте).

– Куда сложнее «Воскрешение», давшее название целому альбому о Боге. Уверены, что российский слушатель, привыкший к легким песенкам эстрады, примет ваши духовные изыски?

– Нельзя сказать, что я ушел с рынка популярной музыки – очень старался сохранить свой стиль. А два года назад я действительно начал  записывать в Америке альбом на английском языке в стиле вдохновительной музыки. Музыка может быть любая, даже роковая – здесь важен текст, он должен быть глубоким. Я пою о своих чувствах, об обращениях к Богу. Когда я после нападения умер на несколько минут, то увидел свет. Кто-то думает: парень мозгами двинулся. Пусть говорят, что хотят. Я знаю только то, что сам увидел.

Меня заказал не Исмаилов

– Вы говорите, что знаете, кто в вас стрелял.

– Очень хорошо знаю.

– Почему не хотите разобраться с обидчиками?

– Тот, кто стрелял в меня, хотел получить удовольствие. Думаю, он его получил. Как мне разобраться с ним? Что мне нужно сделать? Пролить кровь?

– Можно посадить.

– В России? (Усмехается.) Говорите так, будто вы из космоса. В России можно только себя засадить… Да и нельзя жить со злостью в сердце, это грех.

– Остается бояться.

– Кого бояться?

– Если некого, чего же вы с телохранителем ходите?

– Когда-то у меня было четыре охранника, теперь всего один. И то он не охранник, а помощник. На концерте в Кремле в 2006 году меня охраняли 20 человек, а в этот раз в «Крокусе» – один. Сейчас я хожу гораздо свободнее, чем раньше. Для себя я вопрос решил – мстить не в моих принципах. Змея, которая меня не кусает, пусть живет тысячу лет.

– У Тельмана Исмаилова, которого называли одним из возможных заказчиков покушения на вас, возникли потом кое-какие проблемы с бизнесом. Вас это утешило?

– Это не могло меня утешить, потому что я желаю Тельману всего самого лучшего. Ко мне он всегда хорошо относился. Пригласил с Кипра, я пел у него в Москве, получил за свою работу деньги. Исмаилов сильно помог мне в начале карьеры: связался с Иосифом Пригожиным, мы подписали договор, начали работать. Все шло хорошо, а потом… Я прилетел в Россию в 97-м – не родился здесь, менталитета Советского Союза не знал. Никто не может сказать, что знает москвичей, потому что среди них есть выходцы из Азербайджана, Дагестана, с Украины – все они разные. Это сейчас я стараюсь найти подход к каждому, чтобы выжить, а тогда в тонкостях не очень разбирался. Какими-то поступками мог обидеть Тельмана, слово за слово – и пошли между нами недоразумения. Но я никогда не обвинял его. Откровенно говорю: Тельман ни в чем не виноват. У Исмаилова в России были и есть большие возможности, проблемы его решаемы, и я желаю, чтобы он был, как всегда, на высоте.

– Вы тоже высоко летали, когда вынуждены были уехать. Каково это – подниматься заново?

– В 2006-м я был на пике популярности. До конца того года мне предложено было отработать еще 250 концертов, море корпоративов… И в один миг все изменилось.

Миллионы поющих в ресторанах мечтают стать известными. Я никогда не думал об этом. Но случилось. Потом в меня стреляли, я уехал в Америку лечиться. Меня оперировали, заставили раненую ногу работать, я снова смог ходить. Решив вернуться в Россию, я понимал, что времена изменились. Но люди все равно меня помнят. Имя есть, со мной хотят работать. Единственное, что нужно сделать – освежить память народа. Дайте время, чтобы подняться заново. За эти 6 месяцев я уже вошел в ритм телесъемок – участвую в программах, которые показывают в прайм-тайм: спел в «Достоянии республики», танцую в «Стилягах-шоу». Думаю, еще несколько месяцев, одна новая песня – и все встанет на свои места.

Бизнесом управляет жена

– Слышала, что у вас в Америке проблемы с ресторанным бизнесом, из-за них вы якобы и решили вернуться.

– Это не так. Бизнес до сих пор существует. Если бы дела шли плохо, закрыл бы его. Больше того, в ближайшее время я, вероятно, объединю свой бизнес с московским рестораном «Эмигрант». Помимо этого, я планирую открыть в Москве что-то свое…

– Вы сюда без семьи при­ехали?

– Жена с дочкой часто прилетают ко мне. Мариэлле надо бывать в Штатах: она управляет там нашим бизнесом.

– Не домохозяйка?

– Она очень много работает. Мне даже кажется, что я ее перегрузил.

– Женщины, как говорили, также могли стать причиной покушения на вас. Будто не поделили вы с кем-то из богачей даму. Вы тогда сказали, что состоятельных женщин избегаете – предпочитаете бедных, с ними проще. А жену себе все-таки выбрали с приданым…

– Не сказал бы. У родителей жены был бизнес по продаже рыбы, но возникли кое-какие неприятности с ФБР, и теперь они вместе управляют моими делами. Что касается чьих-то женщин… Никогда не дружил с замужними дамами. Может, имел недолгие отношения, не зная, что она в браке. Иногда женщины скрывают, что у них есть семья, обманывают. У меня были тысячи девушек. Были дни, когда я встречался с тремя. Но все они были в свободном полете. Если я иду по улице и вижу, что идет красавица, но с ребенком, не смотрю на нее. Грех на свою душу брать не хочу.

– Мамы и одинокие бывают.

– Но я уже женат.