Алексей Козлов: Взятка спасла бы Магнитского

Бизнесмен Алексей Козлов, больше трех лет отсидевший по приговору за хищение и отмывание акций, на днях вышел досрочно. Это прецедент: Верховный суд отменил приговор Мосгорсуда, по мнению самого Козлова, тем самым признав, что его дело было сфальсифицированным и заказным. Алексей собирается бороться с коррупцией на свободе.

Аукцион со следствием

– Алексей, как так, куча народа сидит, а вас выпустили?

– Я и сам удивлен. Наша обвинительная система позволяет надеяться только на чудо, которое в данном случае и произошло. Вообще, тут сложилось несколько факторов. Активная позиция моей жены, журналистки Ольги Романовой, и усилия адвокатов, которые все эти три года ни на день не прекращали работу. Повлияли кадровые изменения в МВД – ушел замглавы СК МВД Матвеев, который подписывал мое обвинительное заключение. И руководитель экономического блока. Еще один нюанс: заказчик по моему делу сенатор Слуцкер тоже ушел из СовФеда и лишился административного ресурса.

– Он был вашим партнером по бизнесу?

– Да, в финансовой компании «Финвест». Но весной 2007-го я решил выйти из нашего партнерства и на свои личные деньги купить акции компании, занимавшейся искусственной кожей. На этот пакет, оказалось,  претендовал и Слуцкер.

– Такой лакомый кусок?

– Сами акции «Искожа» стоили около миллиона долларов, это немного. Но вложив в это предприятие 20 миллионов, можно было бы через год получить 160. Что я и собирался сделать. Но тут на меня завели уголовное дело.

– До вашего ареста следствие длилось год. Почему вы не уехали?

– Думал, что просто так меня посадить не могут. Что сколько бы денег ни дал заказчик, следователи все же должны основываться на конкретных фактах, а их против меня не было.

– А сколько дал заказчик?

– По слухам, два миллиона долларов.

– Ваша жена писала, что передала следствию за ваше освобождение 1,5 миллиона. Может, 2,5 помогли бы лучше?

– Тогда он бы дал 4. Нет, хорошо, что мы не продолжили этот аукцион.

– У вас была возможность выйти и по УДО?

– Да, но УДО не снимает судимости. А мне нужна была полная реабилитация. Кстати, уйти условно я мог еще раньше, сразу после ареста. Мне предложили дать показания на моих партнеров по «Искожу» – это тоже бывший сенатор Магомедов и его структуры. Что якобы незаконные сделки с акциями проводили они.

– Кому это было нужно?

– У Магомедова было 45% акций компании. Вместе с моими 33% это давало контрольный пакет. Слуцкер бы поступился своей личной местью мне ради захвата всей компании. Но я не стал лжесвидетельствовать.

Жена дала около 10 тысяч $

– А сколько вы сами потеряли на всей этой истории?

– Чистые вложения в бизнес превышали 5 млн $. Не говоря уже об упущенной прибыли. Компенсация, что мне положена теперь по закону – лишь та зарплата, которую я мог бы получать как гендиректор моей бывшей компании – около 10 млн руб. Но их я не хочу отсуживать, это ведь будет выплачиваться из кошелька налогоплательщиков. Меня же засадили менты, и простые люди ни при чем. Лучшей компенсацией было бы уголовное наказание людей, причастных к моему делу.

– Что это за люди?

– Следователь Виноградова, которая, как юрист, не могла не знать о фальсификации улик против меня. И судья, который отклонял все наши ходатайства по проверке ключевых доказательств моей виновности.

– Следователь, слышала, была та же, что и в деле юриста Магнитского, умершего в СИЗО.

– Да, у нас вообще много пересечений. Кстати, в Бутырке я с ним полтора месяца просидел через стену. Вообще за год там 13 камер сменил – это такое средство психологического давления. Но блок, где сидели с Магнитским, был худшим местом. Там солнечный свет не проникал даже на прогулочный двор. Окон в камерах не было, батареи стояли у дверей и отапливали фактически только коридор. Моя жена дала взятку около 10 тысяч долларов, чтобы меня перевели из этих жутких условий.

– Такой ценой можно было бы спасти и Магнитского?

– Скорее всего. Но там же надо искать, кому давать. Вообще иметь наглость. У мамы Сергея, видимо, не было этих качеств.

– Вы общались с Сергеем? Как он тогда себя чувствовал?

– Я его видел, узнал – интеллигентный, в потрепанном свитере. Насчет самочувствия там это вопрос риторический. Я за год в Бутырке сам потерял 35 кило. А в этом корпусе все выглядят хреново. И то, что начальник медчасти Бутырки поставил все исключительно на материальную основу, здоровью не способствовало.

– То есть за приход врача надо было платить?

– Чтобы он пришел и что-то сделал, надо платить, да. За визит к стоматологу, к примеру, мой сокамерник отдавал 1000 рублей.

– В общем, даже срок мотать у нас накладно.

– Верно. Еще один пример – с меня начальник Бутырки требовал 20 тысяч долларов, чтобы в «хорошую» колонию отправить. Там со всех разные суммы просят, в зависимости от уровня доходов. Но за это уж я платить отказался. И потом, в Пермской колонии мне было не так уж плохо. Повезло с работой на водокачке, где 90% времени я мог читать книги.

– А что было самое неприятное в несвободе?

– Скотское отношение. Там очень ярко проявляется пренебрежение к человеку как к живому существу. У меня был эпизод, меня как-то перевозили в автозаке с четырьмя заключенными с открытой формой туберкулеза. Мне другой пассажир, уже опытный зэк, говорит: смирись, главное, как приедем, есть жир и лимон. Слава Богу, все это было. Но все равно там инкубационный период полгода, все могло случиться.

Клуб заказанных

– Что теперь будете делать? Уедете наконец из страны?

– И не подумаю. Мы сейчас обсуждаем какое-то объединение, чтобы как-то привлекать внимание к коррупции, заказным делам. Ведь таких, как я, экономических, в Бутырке было много. Я в накопителе встретил человека, с которым когда-то играл в баскетбол. Он работал зам. управделами ЮКОСа, сейчас уже вышел. Еще один человек, с которым я виделся там, гендиректор компании «Оптима». Он взял деньги у высокопоставленных чиновников ФСБ и какую-то сумму на рынке акций потерял. Они ему: «Либо свои отдашь, либо сядешь». Ему и дали 8 лет. Сейчас вот написал моей жене.

– И вы его будете теперь вытаскивать?

– Проблема не только в тех бизнесменах, что сидят. А в том, что эту коррупционную систему надо менять. Законы бизнеса всегда были таковы, что ты платишь меньшее, чтобы спасти большее. И я по ним играл. А теперь и мой пример, и десятки других говорят, что и взятки уже не гарантия. Один знакомый бизнесмен говорил: «Ерунда, пока я плачу, все будет хорошо». Не так давно этого парня арестовали. Ведь платишь Иванову, а есть еще Петров, который спит и видит, чтоб Иванова убрать. Вы же имеете дело с чиновниками, которые, если им выгодно, вас легко сдадут.