Таджики в Москве - гастарбайтеры, наркобароны и...
Для нас они – безликая масса, армия полуграмотных батраков с лопатами и мастерками. А вглядеться поближе, и каждый второй – герой удивительной драмы, в которой те самые терпение и труд преодолевают лишения и риски
Для нас они – безликая масса, армия полуграмотных батраков с лопатами и мастерками. А вглядеться поближе, и каждый второй – герой удивительной драмы, в которой те самые терпение и труд преодолевают лишения и риски. В которой борьба за жизнь является нормой самой жизни. О таджиках в Москве – репортаж «Собеседника».
Женские истории
Хосият Болтаева приехала в столицу в 2003-м, оставшись без мужа. Тот отбыл на заработки в Россию вместе с подругой жены да там и закрутил с ней гастарбайтерский служебный роман. Хосият осталась одна с четырьмя детьми.
– Там я работала в загсе, получала 100 рублей в месяц, – уточняет она. – На эти деньги могла купить три литра растительного масла.
Обычно таджики едут в столицу к родне – трудовая миграция циркулирует по клановой системе. У Хосият в Москве тоже был двоюродный брат, но пойти к нему она не могла.
– Семья меня осуждала, тогда еще неприличным считалось, чтобы женщина одна на заработки уезжала, – рассказывает Хосият. – Но я уже на месте познакомилась с земляками и устроилась в составе бригады на стройку. Сначала поваром, а потом научилась и малярить, и плитку класть. Тяжело было, ко мне еще наш прораб приставал – русский, 67 лет, проходу не давал. А потом еще и не заплатил за последние месяцы работы. Стройка к зиме закончилась, все разъехались, а я без денег, и мне идти некуда. И я там осталась, до марта жила одна «в чистом поле».
По весне Хосият удалось снять комнату в подмосковном Дмитрове, устроиться уже на другую стройку и забрать детей к себе. Старшие дочь и сын тут же пошли работать. Младших чуть позже удалось отдать в школу.
– Взяли их даже без документов. Я пришла, там сразу спросили: чем можете помочь? Я говорю: денег у меня нет, могу работать. И после стройки шла в школу – мыла, убирала, летом и в выходные ремонт делала.
Пару лет спустя Хосият вместо первоначальных 7500 получала уже «неплохие деньги» – 12.500 рублей. Дочь работала в магазине, старший сын – на стройке в Подмосковье. И этот беспробудный безропотный труд впервые начал приносить плоды. Сына Хосият бесплатно отправили в Китай.
– Их фирма там тоже что-то строила. И за хорошую работу сына послали туда учиться на инженера, – объясняет женщина. – При условии, что потом он останется там же работать.
Дочери Наргизе повезло еще больше. Сама поступила на заочное в МГУ, вышла замуж. А в дополнение к хеппи-энду в прошлом году выиграла грин-карту в лотерею американского посольства. Летом они с мужем переезжают в США.
– Под конец нам повезло, это правда, – признает Хосият. – Все пристроены, младший сын еще учится, средний служит в российской армии. Теперь я с детьми и зятем снимаю уже отдельную квартиру. Но сколько я шла к этому благополучию – и на улице ночевала, и работала по 18 часов в сутки.
Не так давно двоюродный брат все же сам нашел Хосият и устроил ее работать к себе в офис. Женщина обрела и блудного мужа – расставшись с подругой, он оказался без средств и документов где-то под Ярославлем и приехал к Хосият просить помощи. Бывшая жена иногда дает ему денег…
Столичные рикши
Таких, как Хосият – приезжих таджичек с детьми, – в Москве около 30 тысяч. Начинают они также чаще всего на стройках или обслугой – уборщицами, посудомойками.
– Самая престижная работа – в богатых семьях, наших женщин все чаще берут туда служанками, нянечками, – говорит глава общества «Таджикские трудовые мигранты» Каромат Шарипов. – И обходятся они дешевле: если украинке платят 50 тысяч рублей, таджичку можно нанять и за 20. Но все равно женщинам в Москве легче, чем мужчинам – их реже проверяет полиция, на них меньше нападений.
Всего же, по данным Шарипова, в Москве постоянно трудятся около 200 тысяч таджикских мигрантов. Из них около 60 тысяч приезжают сюда только на строительный сезон – с апреля по ноябрь. Принято считать, что немалая часть трудовых мигрантов работают дворниками. Но оказывается, это устаревший стереотип – сейчас чистотой улиц вместо таджиков занимаются киргизы.
– В этом есть и наша заслуга, – продолжает Каромат Шарипов. – Я сам с проверками ездил по этим подвалам, где люди жили в нечеловеческих условиях, на хлебе и воде, мизерной зарплате, без документов. В итоге в ЖЭКах нас уже стали бояться, пошел слух, что таджиков лучше не нанимать, а то будут проблемы с правозащитниками.
Бывшие дворники пристраивались кто куда. Многие занялись извозом – таких в Москве около 20 тысяч.
– Работают на маршрутках или нелегальными таксистами: сбрасываются общаком на «Жигули» за 500 долларов и «бомбят» по ночам, – рассказывает Шарипов. – Или обслуживают бизнесменов с рынков. На Люблизоне, к примеру, китайцы только наших земляков берут водителями – те возят их с работы и на работу, для безопасности.
При этом много таджиков работают и внутри рынков – грузчиками. Так повелось еще со времен Черкизона, оттуда таджикские чернорабочие «переехали» со своими тележками в ТРЦ «Москва», на рынок «Садовод».
– Работа адская, с 4.30 утра и до вечера, живут они там же, в катакомбах и, кроме этого рынка, ничего больше не видят, – говорит глава фонда «Таджикистан» Гавхар Джураева. – Но туда стремятся попасть, даже дают взятки, чтоб устроиться. Здесь ведь нет проблем с полицией, у руководства рынков в этом плане все схвачено. А главное, тут стабильно платят: деньги выдают в конце дня, до 700 рублей в сутки.
Фонд Гавхар Джураевой создавался еще для помощи беженцам от гражданской войны 1992–1997-го. Сейчас здесь решают проблемы трудовых мигрантов, в месяц в фонд поступает до 7000 обращений. И большинство связано именно с невыплатой зарплат. Суммы долгов гастарбайтерам достигают миллионов рублей.
– Одно из последних дел: 6 миллионов не заплатили бригаде, которая строила в Москве детсады, – рассказывает Гавхар Кандиловна. – Дело в том, что наши рабочие фактически бесправны, с ними не заключают ни трудовые договоры, ни контракты. Мы им рекомендуем фотографироваться на этих стройках, брать расписки от приемщиков работ, тех же заведующих детсадами, чтобы хоть как-то доказать, что они трудились. Половину таких дел нам удается потом выигрывать в судах, но получить реальные деньги через приставов потом все равно очень сложно.
В подтверждение мне показывают столбцы и списки: бригада из 25 человек, долг 1,5 миллиона, выплатили 250 тысяч. Бригада из 6 человек, делали ремонт в городских поликлиниках, долг 400 тысяч, выплачено – 0. В большинстве случаев, несмотря на усилия таджикских правозащитников, их обманутые земляки просто возвращаются домой ни с чем.
Бизнес на своих
А начинаются финансовые злоключения мигрантов уже с первых шагов в России – с момента пересечения границы.
– Мигрантов много. И много людей зарабатывают на них деньги – не только работодатели, – говорит Гавхар Джураева. – Как только таджик оказывается в Москве, то сразу вовлекается в коррупционную схему эксплуатации. Здесь миллион посредников, которые предлагают оформить документы за деньги. Почти 100% мигрантов легализуются через них – напрямую либо боятся, либо не знают, как, либо в самих госструктурах их отправляют к этим агентам. Например, официально в ФМС трудовых квот нет уже к середине лета. А у посредников есть – только плати 15–20 тысяч рублей.
То же самое с разрешениями на работу и прочими документами – с мигрантов дерут втрое больше, и средства идут не в казну государства, а по частным карманам, в том числе и крышующим агентов чиновникам. Притом не факт, что выданные документы окажутся подлинными.
– На Казанском вокзале в Москве выдача фальшивок поставлена на поток, – рассказывает один из таджикских правозащитников Анзор Довлатов. – Стоят в ряд эти посредники, выдают липовые документы, а как только человек их получает, его тут же ловит полиция, работающая в связке с агентами.
Причем посредниками часто выступают свои же земляки, уже освоившиеся в столице. И это, пожалуй, основной вид бизнеса, который ведут таджики в Москве.
– Еще один вариант: предлагают работу еще в Таджикистане, это т.н. цивилизованный выезд, – добавляет Гавхар Джураева. – Плати – и по приезде гарантированы все документы и работа с зарплатой в 25 тысяч рублей. Он приезжает, ему платят всего 5. А посредник-кадровик потом получает процент от работодателя за дешевую рабсилу. Да что говорить, если свой небольшой бизнес есть даже при таджикском консульстве. Официальная справка на выезд из России стоит тут 250 рублей. Тут же за углом посредники продают их за 1000–1500. Нам приходится писать письма, чтобы эти справки выдавали официально, по нормальной цене. Те деньги, которые мигранты отправляют на родину, не идут в сравнение с суммами, что они оставляют здесь на взятки всем подряд. Это многомиллионный бизнес, который делают на наших приезжих.
Собственным же легальным бизнесом в таджикской диаспоре занимаются единицы.
– Из 5 богатых таджиков в Москве 4 заняты в наркотрафике, – говорит Анзор Довлатов. – Эти ОПГ формируются вокруг рынков, того же Люблизона. Но это такие теневые сферы, мы сами о них знаем крайне мало. Иногда слышим краем уха, что кого-то задержали, но сразу же отпустили и он уже купил себе новую крутую тачку.
Другая часть зажиточных столичных таджиков – это дети высших чиновников, приезжающие сюда учиться. В основном они поступают в ведомственные институты Минобороны, МВД.
– Просто на родине у нас все богатые – это либо наркобароны, либо приближенные к президенту силовики, поднявшиеся после гражданской войны, – поясняет Хосият Болтаева. – Например, наш сосед до 92-го был простым участковым, а потом сделался генералом, скупил пол-улицы и построил там огромный особняк. Когда у всех остальных в нашем селе не хватает денег даже на хлеб.
Талант к выживанию
Еще одна небольшая прослойка таджикской диаспоры – интеллигенция, это около 7–8% приезжих. Большая часть ее перебиралась в Москву еще в перестроечные времена. Тем, кто приезжал позже, приходилось намного труднее. Чтобы работать по профессии, здесь зачастую тоже нужны немалые деньги. Таджикский хирург в одной из столичных поликлиник рассказал, что заплатил за свою должность больше 1000 долларов. Не имеющие таких средств устраивались, как могли. На московских стройках имелись, к примеру, целые бригады учителей или врачей. Но и такими окольными путями некоторые выплывали на свою волну.
– Сюда на заработки приехал один наш кинематографист, молодой еще парень, – вспоминает Гавхар Джураева. – Я его лично устроила дворником в больницу. Через полгода он уже пошел на повышение, стал бригадиром всех местных уборщиков. А спустя несколько лет я узнаю, что у него уже квартира в центре Парижа. Он еще в дворниках встретил корейскую съемочную группу, снял с ними короткометражку, они его вытащили на какой-то международный конкурс. В итоге он снова попал в профессию, получил признание.
Среди гастарбайтеров «на одно лицо» иногда оказываются настоящие таланты. Ведь люди искусства точно так же приезжают на заработки в Москву, как и простые работяги.
Нохид Зейналпур – заслуженная артистка Таджикистана, скрипачка, любую музыку способная сыграть без нот, на слух. В 2009 году ее редкий талант можно было оценить в московских ресторанах. Нохид еще в советское время получила классическое музыкальное образование, солировала в симфоническом оркестре Душанбе. А потом ушла в эстрадную музыку, ее даже называли таджикской Ванессой Мэй. На родине Нохид имела и славу, и признание на высшем уровне, но, увы, на безвозмездной основе.
– Я играла на мероприятиях нашего президента, на всех этих международных саммитах ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), СНГ, – рассказывает Нохид. – Но платить за такие выступления у нас как-то не принято. Мне же надо было кормить семью. С 2001-го мы с мужем-музыкантом стали приезжать в Россию каждый год на 3–4 месяца: гастролировали по регионам по приглашению местных диаспор. А в 2009-м я решила переехать сюда насовсем. Там жить стало невозможно. Денег нет, вся интеллигенция уехала, люди стали совсем чужие, почти никто уже не говорит по-русски.
Нохид продала квартиру в Душанбе и купила жилье в Татарстане, куда переехали ее мама и младший сын. Сама же лауреат международных конкурсов в одиночку отправилась в столицу:
– В ресторанах меня брали, как только слышали мою игру, со временем я уже собирала свою публику и у хозяев заведений была нарасхват.
Нохид снимала комнату в Балашихе и «гастролировала» из одного конца города в другой. Почти через год такой жизни она попала на прослушивание в международный инструментальный коллектив.
– Они играли музыку народов мира в современных аранжировках, а это как раз моя специализация, – рассказывает скрипачка. – Меня тут же приняли, дали нормальный оклад, компенсируют мне 50% платы за квартиру. Нас регулярно приглашают на мероприятия в мэрии, а в прошлом году мы выступали на концерте группы Smokie.
Еще одна история личной победы? Наверно, ведь, в конце концов, кормить семью важнее, чем задарма услаждать слух президента. Но еще когда Нохид устраивалась играть в рестораны, она редко говорила, что родом из Таджикистана. Потому что всем этим «трудовым мигрантам» – от безграмотного грузчика до талантливой музыкантши – обидно за свою родину, где мизерные зарплаты, нет работы, где горстка богатой элиты, а во многих селах до сих пор нет ни газа, ни электричества.
Они прекрасно знают, что «Россия для русских» и их тут не ждут. Вернее, ждут – чиновники-взяточники, ушлые дельцы из своих и озлобленные всей этой бесконтрольной миграцией горожане. Они знают, на что идут и что другого выхода нет. А мы за их смирением часто не видим смелости, что требуется этим людям для борьбы за жизнь.
Корни и крона
Впервые таджики появились в Москве еще в XVII веке, в исторических документах говорится о «тезиках», продающих табак и другие товары на Большом Посольском дворе в Китай-городе.
В советские времена большинство таджиков также бывали в столице по торговым делам – завозили на местные рынки овощи-фрукты из солнечной республики. Согласно переписи населения 1989 года, постоянно в Москве проживали 2893 таджика.
В первую волну эмиграции, в начале 90-х, таджиков в Москве было около 40 тысяч. Сейчас их, по различным данным, от 200 до 400 тысяч, включая и нелегалов. В Таджикистане независимые эксперты также путаются в оценках числа выехавших земляков – называются цифры от 600 тысяч до 1,5 млн. При этом 85% таджикских мигрантов едут в Россию.
По данным «Таджикских трудовых мигрантов», за последние 20 лет больше 1 млн таджиков получили российское гражданство. Причем в последние годы это все чаще происходит за деньги (обычный размер взятки в Москве – от 200 тыс. руб., в регионах дешевле). Более верным способом считается фиктивный брак. Но россиянки просят дороже – до 300 тыс. рублей в Москве.
