Марина и Сергей Дяченко: Мира, где мы жили, больше нет

Дмитрий Быков побеседовал с фантастами Мариной и Сергеем Дяченко и узнал, над какими проектами они работают в Голливуде.

Марина и Сергей Дяченко — самые известные писатели Украины, признанные однажды лучшими фантастами Европы, но и без этого титула их негласно считали прямыми наследниками Стругацких. Во всяком случае сам Борис Стругацкий думал так — и потому выбрал именно их сценаристами «Обитаемого острова».

Актриса Марина Ширшова и психолог Сергей Дяченко опубликовали первый совместный роман в 1994 году (это был «Привратник»). С тех пор каждая их книга отмечалась российскими, украинскими или международными премиями — в этом смысле они, пожалуй, самые титулованные фантасты на постсоветской территории. Они написали очень много — больше двадцати романов и повестей, полсотни рассказов. В Киеве придумали специальное жанровое обозначение «М-реализм» (то ли Маринин, то ли магический): сегодняшняя фантастика вырвалась из гетто на простор Большой Литературы не в последнюю очередь благодаря их книгам.

Не знаю, сравнится ли кто из реалистов, толстожурнальных авторов, завсегдатаев букеровских списков, — с этими двумя плодовитыми, скрытными и немногословными авторами, чрезвычайно скупыми на интервью. Во всяком случае лучшая проза последних двадцати лет — это «Армагед-дом», «Пандем», «Пещера», «Долина Совести» и особенно прославленная «Vita nostra», романы, от которых, при всех прочих достоинствах, не оторвешься. И каждый год выходили их новые тексты — разные, но неизменно качественные.

А потом — как отрезало. Дяченки, как называют их в кругу коллег, уехали из Киева — сначала в Москву, потом в Калифорнию. Написали сценарий «Обитаемого острова» и «Белой гвардии». Новой прозы нет уже пять лет, высказываний о текущих делах — тоже. Они словно исчезли, потому что в новом мире, кажется, нет места их прозе — сложной, иногда жестокой, но всегда человечной. И мне ужасно не хватает ее.

Вышло так, что весной и летом я работал в Калифорнии, рядом с ними. Это мне показалось хорошим предлогом для разговора. И они согласились, о радость, — при условии, что я не буду клещами вытягивать из них политические оценки и прогнозы. Они и в литературе своей не высказываются напрямую, чем и дороги нам особенно.

«Склонность к расчеловечиванию — для нас проблема номер один»

— Предчувствия обманывают меня редко, и сейчас я предчувствую, что вы написали — или дописываете — новый роман. Правда ли это?

— Нет, мы ничего пока не дописываем. Мы находимся посреди сложного периода.

— Получается, что М-реализм (и вообще ваша литература, со всей ее сложностью) может существовать не во всякое время. Сейчас эпоха более прямых высказываний и плоских смыслов.

— Да, это правда. Такое впечатление, что по-старому писать уже нельзя, по-новому еще нельзя. Мы переживем этот период, и будет что-то другое, новые тексты, «но это совсем другая история».

— Чувствуете ли вы себя вне русской прозы? Ведь и контекст кончился.

— Мы пока не заморачиваемся контекстом. Мы просто пытаемся делать свое дело, рассказывать истории о живых людях, так, чтобы они вызывали интерес и сочувствие, может быть, возмущение и гнев, но никогда — отвращение. Никогда не видеть в человеке не-человека, даже в самом гадком. Нам кажется, что склонность к расчеловечиванию — одна из самых острых психологических проблем, которая, может быть, и меркнет на фоне прочих, но нам представляется очень важной.

— Войну на востоке Украины предсказывали и описывали именно фантасты, они же в ней и участвуют. Были ли у вас такие предчувствия?

— Были. Другое дело, что — зачем предсказывать или описывать войну, если не можешь ее предотвратить или остановить?

— Ваш отъезд из Киева в Москву в 2012 году — это предчувствие неких тектонических сдвигов или, что называется, Бог спас? (А Бог спасает, такие случаи известны).

— Наш отъезд в Москву был на тот момент просто отъездом в Москву — по работе, к друзьям, к новым планам. И позже наш отъезд в Америку тоже не был бегством — мы чувствовали себя свободными в какой-то момент сделать этот выбор. По творческим, а не иным причинам.

— Хорошо, но как вы переживаете раскол нашего писательского цеха? Для Михаила Успенского, например, это было тяжелейшей драмой.

— Да и ладно бы с ним, с писательским цехом, там всегда кто-то с кем-то ругался. А вот тот факт, что случилась катастрофа, и того мира, где мы жили, больше нет, — вот это не просто драма. Это где-то по ощущению рядом с концом света.

«Тусуемся с пеликанами и морскими котиками»

— Я тоже сейчас часто работаю в Калифорнии, место славное, но жаркое. Как вы переживаете пересадку на эту почву?

— Мы живем в хорошем с точки зрения климата месте, здесь не жарко. Мало общаемся с людьми — только с близкими друзьями, ну и по работе. В основном тусуемся с пеликанами и морскими котиками. Иногда, конечно, выбираемся в разные места, но тоже редко: мы работаем каждый день. Мы и раньше-то не гуляли, но с переездом в Америку стали работать вдвое больше. А чтобы активно работать, надо восстанавливать силы. Сергей всегда мечтал жить у моря или океана, доказывал, что произошел не от обезьяны, а от морского льва. И вот его мечта осуществилась: он получил возможность каждый день общаться с духом и телом Тихого океана. Океан живой, он мыслит, воздействует. Это невероятная мудрость, мощь и красота. Как Солярис. Бухты Монтерея, Кармела — места, воспетые еще Генри Миллером, Джеком Керуаком… Но, ей-Богу, закат солнца на нашем песчаном пляже с чайками — ничуть не хуже. Плывешь — и солнце держишь в ладонях. Мурашки по коже — и не от холодной воды. Честное слово, сами лезут в голову строчки Вознесенского из «Юноны и Авось»: «Благословен Калифорнийский край! Да воздадутся в мире мир и рай, Когда наши державные народы Соединятся не на поле брани — На поле благодати и любви. Наградою всеобщей будет нам Мир наций, благодарствие потомков. Навеки станет тихим океан».

— Рад за вас и за котиков. Из чего состоит ваша жизнь и в чем заключается работа? Что вы, собственно, делаете там?

— Мы часто говорили — у нашего самолета два крыла: мы ведь не только писатели, но и сценаристы. Мы сейчас живем и работаем в Лос-Анджелесе, и это не случайно. Можно сколько угодно критиковать Голливуд, насмехаться над кино-комиксами, где аттракционные спецэффекты подавляют смысл — но это столица мировой кино— и телеиндустрии, и многие тенденции, которые будут определять будущее этого искусства, формируются именно здесь.

Вот, например, на наших глазах рождается интернет-кино «a la Netflix», совершенствуется новый киноязык сериалов, опрокидывающий представления о них. Недостижимый уровень исследования психологии и даже психопатологии открывают многосерийные драмы: «Во все тяжкие», «Карточный домик», «Настоящий детектив», «Игра престолов», «Фарго», «Американские боги». И дело тут не только в бюджетах, недостижимых для российских (и любых не-американских) производителей. Дело в идеях. Новые идеи дороже денег. Мы хотим рассказывать сложные человеческие истории языком многосерийного телефильма, и, хотелось бы верить, учимся этому каждый день.

Что до конкретных проектов, то мы можем рассказать только о некоторой части, ведь в договорах есть пункт о конфиденциальности.

— Ну ладно, не томите.

— Кое-что сказать можем. Много лет мы сотрудничаем с московской кинокомпанией «Марс Медиа». Арам Мовсесян и Елена Денисевич — интеллигентные, творческие люди, у нас сложились творческие и дружеские отношения. Уже в Америке мы написали для «Марс Медиа» сценарий сериала о жизни и искушениях Михаила Булгакова. Это не просто байопик, но попытка осмыслить творчество любимого писателя через его судьбу, перипетии времени, любви, через образы его героев…

— Но это недешевая затея, видимо.

— Да, сериал требует повышенного бюджета, но мы надеемся на его скорую реализацию, вопреки всем сложностям. Закончены съемки сериала «Перепутанные», идет его монтаж. Это история, без желтизны и сопливых сантиментов, двух семей, состоятельной и не очень, в которых перепутали детей в роддоме. Очень человеческая история, несмотря на, казалось бы, «мексиканскую» завязку. Сериал «Пересадки» — научно-фантастический, причем фантастика ближнего прицела: действие происходит завтра, когда стала реальностью пересадка головы на новое тело. Сценарий утвержден, идет поиск режиссера. Сейчас мы работаем для «Марс Медиа» над эпическим сериалом о жизни в СССР, начиная с 80-х годов и по наше время. Это история обыкновенных людей, дружбы, любви и ненависти, без бандитского оскала и мелодраматических надрывов.

— И без фантастики?

— Да. Но готовимся к экранизации нашего вполне фантастического романа «Долина Совести» — это тоже будет сериал, во многом переосмысливающий наш любимый роман.

— Мой тоже, кстати.

— Кроме того, мы сейчас работаем вместе с Олегом Асадулиным над режиссерским сценарием кинофильма «Подкидыш». Картина в запуске. Для киностудии Горького это магистральный проект. Как писал ее директор Сергей Зернов: «Долго искали сценарий, который отвечал всем нашим требованиям в жанре семейного кино».

— Батюшки, опять ремейк...

— Это не ремейк довоенного фильма с Раневской — скорее ассоциация. Есть и такой жанр.

— И кто вместо Раневской?

— Не скажем. Очень интересный кастинг! Съемки начнутся в августе. Это будет, надеемся, добрая картина.

Наконец, закончены съемки и идет монтаж сериала «Лучше, чем люди», в написании сценария которого мы участвовали. Научная фантастика, о взаимоотношениях роботов и людей. На международном рынке в Каннах в этом году проект многих заинтересовал.

«Говорят, что мы — как гипноз»

— Как обстоят дела с вашим продвижением в Штатах? Переводят ли вас?

— Все это оказалось гораздо сложнее, чем думалась. Америка — самодостаточная страна, ей интересен не чужой, а свой мир, свои реалии. Тем не менее у нас здесь вышел роман «Шрам», и вскоре выйдет «Vita Nostra» — в одном из центральных издательств «Harper Voyager». Наш новый литературный агент из Нью-Йорка Джош Гетцер верит в успех этой книги, в то, что она станет катализатором интереса к другим.

— Сомневаюсь я, что они там поймут «Виту»...

— Редактор издательства Дэвид Померико написал: «Когда я углубился в чтение, это стало похоже на какой-то гипноз... История была невероятно реальной и рассказанной так необычно, что я никогда не встречал подобного. Я надеюсь, что другие читатели испытают эти же чувства». Нам посчастливилось встретить Юлию (Мейтову) Херси, которая стала нашим переводчиком. У нас с ней большие творческие планы.

Кстати, из России наши книги никуда не ушли. Выходят переиздания в издательстве «Эксмо», серия называется «Лучшая фантастика Марины и Сергея Дяченко». Уже вышли семь книг, надеемся, что будут и другие. В харьковском издательстве «Фолио» выходят наши двадцать томов на украинском языке, плюс детские сказки в прекрасном оформлении. Постоянно какие-то предложения появляются в Европе.

— В прошлом году вышел фильм «Он — дракон», экранизация вашего романа «Ритуал». Как сложилась его судьба?

— Он снят по мотивам романа «Ритуал», действие перенесено в славянскую Русь, но, нам кажется, атмосфера нашего текста сохранилась. Это история первой любви. Спасибо Тимуру Бекмамбетову, Индару Дженджубаеву, Игорю Цаю, Маше Затуловской и другим создателям картины. Судьба у фильма удивительная: в России он провалился в прокате, но потом добрал зрителей и даже фанатов в Интернете. Многие смотрят его по нескольку раз, пишут стихи, баллады, рисуют. Парадокс в том, что это самый успешный российский фильм по кассовым сборам за рубежом в 2016 году. Особенный фурор этот фильм произвел в Китае, где трепетное отношение к фигуре дракона. Матвей Лыков и Маша Поезжаева стали там национальными героями. Сейчас там снимается сиквел картины.

— Там? Китайский?!

— Совместный. Книгу «Ритуал» планируют издать в Китае одновременно с выходом сиквела.

— Вы работали с Роднянским над «Обитаемым островом» — сейчас видитесь?

— Да, но здесь у нас строгое ограничение — мы можем пока рассказать только о двух проектах. Первый — сериал «Иду на грозу» по мотивам одноименного романа Даниила Гранина, восемь серий. Сценарий написан, запуск планируется осенью. Это не просто сложный проект, но принципиально новый для нынешней России, интеллектуальная драма о жизни ученых. Когда в 1961 году вышел фильм Ромма «Девять дней одного года» с Баталовым и Смоктуновским, он тут же стал классикой и перевернул представления о киногероях того времени. Вот и мы надеемся, что этот сериал станет новым словом в нашем киномире. Проза Гранина все дает для этого. Второй проект — кинофильм под условным пока названием «Девятая». Это мистическая история, ассоциированная с потрясающе интересным для нас фильмом «Дуэлянт» о Петербурге XIX века и нравах того времени. Фильм начинается с убийства царя Александра Второго. Детектив, триллер с элементами нуара, о поисках серийного убийцы. С большим международным потенциалом.

«Прочитав эту книгу, излечатся все»

— Ваши книги всегда отличаются тем, что читать их, при любых согласиях или несогласиях, интересно. Что делать, грубо говоря, чтобы было интересно переворачивать страницы?

— Только самому испытывать интерес к этим людям, мирам и событиям, другого рецепта мы не знаем.

— Бываете ли вы в Украине? А в Москве?

— В последние четыре года мы почти нигде не бывали — только по соседству, в Сан-Франциско на пару дней, например. Мы работаем. Хотя скучаем по Москве и по Киеву.

— Но в Украине у вас был круг почитателей, читателей, просто друзей. Ваша квартира в Святошине была центром этого кружка — скучно ли вам без него?

— Да, конечно. Мы скучаем по друзьям, которые были частью нашей жизни. С другой стороны, ностальгия — реальность, с которой приходится жить любому человеку, который старше двадцати. А мы старше. Мы тоскуем по давним славным временам, детству с родителями в стране, которой больше нет… Туда нельзя позвонить по скайпу. А в современном мире общаться можно и удаленно. Так что связей мы не утратили. Может быть, даже упрочили. Вот, например, мы подружились с Артемом Цветковым, он ведет уже несколько лет нашу страничку «ВКонтакте», там около 3500 постоянных участников — и это наши друзья, из разных стран. Там много интересных для нас новостей, обсуждений, постоянная обратная связь с читателями. Мы ведем там полемическую «Гостевую», нашими гостями были Александр Роднянский, Анджей Сапковский, Олди, Евгений Лукин, кинорежиссер Олег Асадулин, писатели Григорий Панченко, Екатерина Федорчук, Вероника Мелан. Слава Интернету.

— Когда вас достали вопросами, кто из вас пишет, вы придумали версию, что за вас пишут дочь Стася и кот Дюшес. Как они?

— Анастасия Сергеевна благополучно учится в университете. Черный Дюша ушел от нас в почтенном возрасте, немного не дотянув до двадцати лет — это случилось еще в Москве. Сейчас у нас Рыжик, или Рыжий Дюша — взятый из приюта, где его уже должны были усыпить. Стаска спасла его, когда ему оставался день жизни. Он ласковый и очень искренний кот, но прыгает на клавиатуру или колени, не предупреждая и не спрашиваясь.

— «Армагед-дом» — роман о регулярных катастрофах и циклическом развитии — сбылся в очередной раз на наших глазах. Что все-таки сделать, чтобы круг разомкнулся?

— Мы придумали книгу, она называется «Лекарство» — всякий, кто прочтет ее, излечится душой и увидит выход из безвыходного положения. Но мы пока не умеем ее написать.

даты

1945 — Сергей Дяченко родился в Киеве. Здесь же в 1968-м родилась Марина Дяченко-Ширшова.

1980 — Сергей закончил сценарный факультет ВГИКа. В 1989 г. Марина закончила Киевский театральный институт.

1993 — Марина и Сергей стали супругами. Начало совместного творчества.

2008 — их роман «Vita nostra» удостоен Премии Премий как лучший фантастический роман начала ХХI века.

2011 — их документальный кинофильм «The will of Victory (A Doc Opera)» о Второй мировой войне выдвинут на соискание премии «Оскар».

[:wsame:][:wsame:]