Дмитрий Быков: Год макулатуры

Креативный редактор Sobesednik.ru Дмитрий Быков подводит литературные итоги 2015 года. Ситуация не из приятных.

В общем, Год литературы есть, министерство культуры тоже, издательства издают, премии вручаются, нет только одного – собственно литературы. И сколько бы вы ни говорили, что «отдельные писатели пытаются выдать за тенденцию личный творческий кризис», – сегодня уже и самые оптимистичные критики печально качают головами: год не задался. А что у вас, простите, задалось? Можно подумать, в девяностые – когда тоже хватало зловония, просто оно было другое – делалось в литературе что-нибудь значительное? Что уцелело от всех девяностых, кроме нескольких книг Пелевина, которого все ругали? Кто помнит что-нибудь из «Букера», вечно награждавшего худший текст из списка, лишь бы все удивились?

Для литературы нужен читатель, способный считывать не только верхний слой, – умный и чуткий читатель-собеседник. Без него и стараться незачем. Для литературы нужен критик-интерпретатор, а не рекламный агент. Для литературы нужны твердые нравственные координаты, без которых ничего не напишешь, потому что где нет иерархии ценностей, там нет и самого понятия качества. Но главное – для литературы нужен другой климат, другое общество: она все-таки живет не во всяких обстоятельствах.

[:image:]

Бывало такое у нас, и не раз: были 1940-е годы, но тогда хоть можно было объяснить все диктатурой стареющего Сталина. Ладно, были 1840-е, когда от смерти Лермонтова до смерти Николая вообще ничего интересного в литературе не происходило, если не считать сборника «Физиология Петербурга», тоже сегодня не особенно читаемого; зародился было Достоевский – и тут же уехал в Сибирь. Репрессий было не так уж много, благо есть с чем сравнивать, просто дышать было нечем. Сплошное зловоние доносительства и официального патриотизма, да еще гарью припахивает: это Гоголь жжет «Мертвые души». Как выражаются в интернетах, аффтар жжот.

Сегодня тоже кто-нибудь что-нибудь жжет, но это факт исторический, а не литературный. Что до собственно текстов, их вроде очень даже есть о чем писать: чем не сюжет для романа – Новороссия? Но ведь такой роман поневоле увлечет писателя к чрезвычайно горьким выводам – а кто на них сегодня решится? Вероятно, мы прочтем всю правду о нынешней России, но сказана она будет в какой-то другой России, когда будет достигнута должная высота взгляда. А сейчас, из нынешнего времени, такой высоты не взять: ничего не поделаешь, мертвое должно отмереть.

[:wsame:][:wsame:]