Дмитрий Быков: Pussy Riot будут ломать по полной программе

19 апреля, когда продлевали арест участницам Pussy Riot, в Марксистском переулке повязали на сутки более 30 мирных граждан, просто пришедших к зданию суда с плакатами (кстати, тех, у кого были плакаты против Pussy Riot, повязали тоже).

Журналистов – меня в том числе – трижды то запускали в крошечный зальчик Таганского суда, то выгоняли оттуда: выгоняли скопом, запускали по двое. Одной иностранной прессы набежало человек двадцать операторов да столько же корреспондентов, от наших были все федеральные каналы. После продления срока Толоконниковой мне пришлось уйти в эфир, так что Машу Алехину и Катю Самуцевич судили уже без меня.

 Всем троим заключение под стражей – в условиях, близких к пыточным, о чем Алехина сумела написать в переданном через адвоката письме – продлили до 24 июня, то есть на максимально возможный срок: 3 месяца и 20 суток. Следствие мотивирует это тем, что надо провести очень много экспертиз. За те 50 суток, что все трое уже провели за решеткой, никаких следственных действий с ними не проводилось.

Толоконникова успела рассказать об этом, а также о том, что свидания с дочерью ей запрещены – якобы на нее может мрачно подействовать обстановка СИЗО. Видимо, разлука с матерью на нее действует не мрачно. Еще она сказала, что в последнюю неделю страдает от непроходящих головных болей, но никаких лекарств, кроме анальгина, ей не дают и передавать с воли не разрешают. Следователь Артем Ранченков утверждает, что на свободе с Толоконниковой, Алехиной и Самуцевич могут сделать что-нибудь ужасное, потому что в Интернете полно угроз от православных верующих, чьи чувства были оскорблены панк-молебном в храме Христа Спасителя. Судья Елена Иванова – добрая, видимо, женщина с простым хорошим лицом – согласилась с этим доводом и не нашла в действиях следствия признаков волокиты.

Толоконникова держится мужественно. В целом она производит впечатление человека, который знает, что делает, готов извиниться перед верующими, если оскорбил их чувства, но сам никого оскорблять не хотел и вполне осознанно протестовал против слияния церкви и государства. В камере есть телевизор, и свидетельства этого слияния она наблюдает все чаще. Такое же нежелание публично каяться и отрекаться от своих убеждений продемонстрировали впоследствии и Алехина, и Самуцевич (Алехина даже цитировала Мандельштама: «Я извиняюсь, но в глубине ничуть не изменяюсь»).

Я уверен, что их не сломают, хотя почти уверен и в том, что ломать будут по полной программе. Вчера еще можно было отыг­рать назад – сегодня решение принято, и принято тандемом – просто раньше это был тандем Путина и Медведева, а теперь, вероятно, Путина и Патриарха. Это значит, что государство взяло курс на превращение Pussy Riot в главных вероотступниц и еретичек сегодня и в главных святых завтра, в крайнем случае послезавтра. Всем им по 21–23 года, времени у них много.

И вот что хотите делайте, но после суда над ними я себя поймал на двух чувствах, обычно не слишком мне свойственных. Во-первых, мне совершенно не хотелось жить. А во-вторых, я понимал, что надо, обязательно надо. Просто чтобы дожить до момента, когда кто-то из «пусь» станет министром культуры.

История дела "Pussy Riot" и последние новости по теме в материалах "Собеседник.Ру" здесь