Дмитрий Быков: Расправляясь с Развозжаевым, Лебедевым и Косякиным, власть героизирует оппозицию

Левым фронтом занялись всерьез: задержать Сергея Удальцова не решились, ограничившись подпиской о невыезде, но украли в Киеве Развозжаева (и, по его заявлениям, пытали – эту ситуацию вообще хорошо бы тщательно проверить), арестовали Лебедева (и адвокат до сих пор не может его найти), не допустили адвокатов на суды по выбору меры пресечения, объявили в розыск еще одного левого (Константина Косякина).

Все это подается как реакция на фильм «Анатомия протеста-2», хотя в действительности – тут конспирологических способностей не надо – очевидно, что и «Анатомия», и аресты в ЛФ стали частью единой мощной кампании по расправе с лидерами оппозиции.

Почему начать решили с левых – тоже понятно: во-первых, их больше боятся, поскольку у них есть опыт организации публичных акций, да и самосохранением они, как любые левые, озабочены очень мало. Во-вторых, сама оппозиция к ним относится неровно (под оппозицией понимаю здесь не только лидеров, но и всю недовольную Россию, которая, конечно, гораздо многочисленней московских митингов).

Умеренных пугает их безбашенность, либералы ругают их за коммунистические симпатии, попрекают неразборчивостью в средствах – хотя, будем откровенны, на деле они просто раздражают тех, кто сам не готов выходить на несанкционированные акции. В Удальцове видят нарушителя спокойствия, ленинца, неуправляемого активиста, вечно желающего обострять ситуацию, тогда как большинству правых – да и мне, чего скрывать – хотелось бы удержать ситуацию в легальном поле. Удальцова многие не любят именно за то, что он делает больше остальных – и это, как видим, не остается без ответа.

Во всем ли я одобряю Удальцова? Нет, разумеется; я и ближайших родственников не во всем одобряю, не говоря уж о себе самом. Но нельзя не признать, что для борьбы с левыми избран самый неудачный способ: им ведь к арестам не привыкать, они на это рассчитывают, в этой обстановке живут, ко всему готовы и снисхождение расценивают как оскорбление. Как показывает опыт – а не вспоминать 1911–1914 годы сейчас просто невозможно, поскольку путь избран и свернуть с него уже вряд ли получится, – нет лучшего способа героизировать и популяризировать левую идею, нежели начать жесткие репрессии против ее адептов.

С либералами жесткость еще проходит иногда – они люди мягкие, вольнолюбивые, интеллигентные; у левых, конечно, нет такой международной известности, да и обыватель их боится, но они ведь и не ищут обывательской любви. Им подавай всенародную поддержку – и эта поддержка Левого фронта, борцов за права простого трудящегося человека, как называлось это раньше, растет с каждым новым арестом, с каждым объявлением левака в розыск. Кто знал бы большевиков, не начни царизм прессовать их с особой ненавистью?

Их раздули в главного врага, сделали Ленину репутацию главного народного заступника – и в результате русская революция досталась именно ему. Царизм имел полную свободу выбрать себе главного врага – вариантов хватало, от кадетов до разномастных эсеров, – но власть сделала ставку на Ленина, преследуя его, компрометируя елико возможно, хватая большевистских агитаторов и творя из них новых святых; сейчас, похоже, эту нишу готовят Удальцову – то ли потому, что большевизм у него наследственно-потомственный, то ли потому, что он наголо бреет голову.

До полной победы остались эмиграция и бородка – но это, разумеется, детали.

Читайте также другие публикации Дмитрия Быкова