Крестного отца Максима Галкина спасла быстрая смерть

Он был крестным отцом Максима Галкина, Александра Пескова, Матвея Ганапольского и многих других звезд советской и российской эстрады. Его называли одним из последних аристократов сцены, «конферансье номер один». 10 июня исполняется 90 лет со дня рождения Бориса Брунова.

В советские годы среди кавээнщиков ходила такая шутка: «Всю свою творческую жизнь этот артист находится в движении: ни года, ни месяца, ни дня, ни минуты простоя. Всегда в работе, в общении с публикой, коллегами. Вот это и есть бесконечное… Закончите эту фразу слегка измененным физическим термином. Ответ: «бруновское движение». Он действительно не знал покоя. И был таким с малолетства.

Его мать Мария Брунос – итальянская акробатка. Женщина необыкновенной красоты. На гастролях в Тбилиси в нее влюбился грузинский князь Микеладзе. И Мария вышла за него замуж. Но после революции князь лишился своих богатств. Он работал художником в типографии и запил горькую.

Едва Боре исполнилось шесть лет, мать ушла от его отца. Вскоре снова вышла замуж – за артиста цирка Йозефа Робертса, он и воспитывал будущего конферансье.

Родители Бориса работали на проволоке и метко стреляли из ружей по мишеням. Разумеется, судьба мальчика была предопределена – его готовили в цирковые. В 10 лет он впервые вышел на сцену. Боря стрелял в яблоко на голове отчима. А еще умел жонглировать, освоил акробатику, игру на концертино и ксилофоне. А главное – научился вести себя на сцене легко и непринужденно.

Служить его отправили на флот, в Приморье. В армии его прозвали «мастер художественной травли». «Травля» – означает вранье на флотском жаргоне. Тогда же он впервые попробовал себя в роли конферансье. Пришлось ему поучаствовать и в войне с Японией. После демобилизации устроился работать в Приморскую филармонию. Он уже тогда придумывал забавные номера. Во Владивостоке водились большие бабочки. Брунову пришла в голову идея, как использовать их во время выступления. Положил бабочку в рот, а затем открыл его – бабочка вылетела. И вот во время концерта ансамбля он вышел на сцену, чтобы объявить следующий номер. Раскрыл рот, из него вылетела бабочка, вслед за этим он объявил: «Кантата о Сталине!»

Если бы не Рина Зеленая, то, возможно, страна и не узнала бы замечательного артиста. Она приехала в его края с концертами. Брунову посчастливилось вести концерт столичной знаменитости. Зеленая приметила его талант и посоветовала попытать счастья в Москве. Устроиться удалось не сразу. И опять на помощь пришла «крестная мама» – Рина Зеленая. Она позвала вести ее юбилейный вечер. Правда, Брунов в тот раз потерпел фиаско. В зрительном зале сидели выдающиеся артисты – Лемешев, Козловский, Гилельс, Ильинский. Брунов от испуга путал слова. А потом заболел – на нервной почве у него началась экзема, все тело покрылось пузырями. Полгода не мог вылечиться. И все-таки нашел в себе силы снова выйти на сцену. Тем более что теперь ему надо было кормить семью.

Борис влюбился в красивую манекенщицу Машу. С ней его познакомил артист Зиновий Гердт. Роман Брунова с Машей он считал аномалией и отговаривал девушку выходить замуж. «Ты с ума сошла, – говорил Гердт, – выходить замуж за этого жлоба? Да у него же ничего за душой нет – ни квартиры, ни машины».

Против этого брака была и мама Бориса. Она всегда держала сына в ежовых рукавицах. Узнав о его намерении жениться, переехала из Владивостока в Москву. Она год его сторожила, всячески мешала его общению с невестой. Не устраивало ее в Маше все: и то, что была манекенщицей, что уже выходила замуж и растит дочку. А ведь Борису стукнуло 30! И все-таки он смог настоять на своем и переехал к Маше. Весь его багаж состоял из зубной щетки. Первые годы ему пришлось жить в одной комнате с тещей. Спали, расстелив матрас на полу. От уныния спасало только жизнелюбие артиста.

В 60-е годы за искрометные шутки его уже знал и любил весь Советский Союз. Тогда же ему наконец-таки дали квартиру в Каретном ряду. Но случилось это благодаря дружеским отношениям с председателем Совета министров СССР Алексеем Косыгиным. Друг Брунова женился на дочери высокопоставленного чиновника. Многие завидовали этой дружбе. Кто-то из коллег даже прислал Косыгину письмо, в котором было написано: «Брунов спекулирует вашим именем и на всех углах козыряет знакомством с вами». К чести Косыгина он в эту ложь не поверил.

В 1983 году Брунова назначили художественным руководителем Театра эстрады.

Поначалу он отказывался от этой должности. Ведь на эстраде он зарабатывал по 1000 рублей в месяц. А у директора оклад едва доходил до 300 рублей. В итоге он согласился работать на полставки, это давало возможность продолжать выступать с концертами.

Отпраздновав 75-летний юбилей, Борис Брунов лег на обследование. У него обнаружили проблемы с желудком, заподозрили рак, назначили операцию. А накануне в больнице умер Юрий Никулин. Брунов воспринял его смерть близко к сердцу, все сокрушался, что такого человека не смогли спасти даже светила медицины, боялся, что с ним случится так же. А едва он лег в больницу, как умер от сердечного приступа. Впрочем, эта внезапная смерть была для него даже благом. При вскрытии обнаружилось, что Брунов действительно страдал раком желудка. Причем развитие опухоли остановить было бы невозможно – последняя стадия. Еще немного – и жизнь превратилась бы в сплошные страдания от мучительных болей.

Своих детей у Бориса Брунова с женой не было. Он воспитывал дочку супруги – Милу. Она была очень привязана к отчиму. Его смерть стала для нее сильнейшим стрессом. Вскоре в расцвете лет умерла и она. А его супруга осталась одна в новой квартире, которую ему подарило правительство Москвы в честь 75-летия.