Правда и мифы о Зое Космодемьянской

В начале 90-х, когда пошел бум публикаций на темы истории и выискивали неизвестные факты, стали писать, что никакого подвига Зоя Космодемьянская не совершала. Более того, она поджигала дома мирных жителей, сами же крестьяне ее и сдали немцам...

Еще одна «прилипшая» версия: в детстве Зоя перенесла менингит в тяжелой форме, имела проблемы с психикой, страдала пироманией – только дай в руки спички и керосин… 

– Все это ложь, – говорит Александра Николаевна Никитина. Она дочь военной подруги Космодемьянской, разведчицы Клавдии Милорадовой, которая служила с Зоей. Милорадова пережила войну, из жизни ушла в 2007-м. Но остались ее военные дневники, которые нам представилась возможность перелистать.

Разведчик – это смертник 

Из воспоминаний Клавдии Милорадовой: «Впервые я увидела Зою возле кинотеатра «Колизей» на Чистых прудах (ныне театр «Современник». – Авт.) – там располагался сборный пункт для добровольцев. Высокая, смуглая. Коричневое пальто, шерстяная вязаная шапочка. Короткие волосы. Выразительные темно-серые глаза с длинными ресницами. Ее поначалу даже не хотели брать в диверсионную группу: разведчик должен быть неприметным, а она яркая, красивая. Но Зоя говорила: «Примите – вы во мне не ошибетесь».

...Она была хоть и тихая, скромная, но с твердыми убеждениями. («И абсолютно здоровая! – замечает Александра Николаевна. – Ведь будущие разведчики проходили серьезную медкомиссию, больного человека не приняли бы в разведку».) …Я подошла к ней, назвала свое имя, она протянула руку – «Зоя». «Ты на трудовой фронт?» – спросила я. Она засмеялась: «Да». Это было как пароль. То, что отправляемся на трудфронт, мы говорили родителям...

Подъехала машина, сели в кузов с другими ребятами и девушками. Кто-то достал баян, и мы пели: «Дан приказ ему на запад», а потом даже танцевали прямо на ходу в машине – гопака и полечку. Зоя не принимала участия в танцах. Говорила: «Я неважно танцую и пою, а вот слушать и смотреть люблю». 

[:image:]

…Москва для нас представлялась живой – девушка, краше которой в мире не найти. И к ней двигался враг. Москва, словно застыв в оцепенении, молила о помощи: «Помоги, защити…» Разве мы могли остаться безучастными?! Шли в райком комсомола и требовали, чтобы нас отправили на фронт. Слышали в ответ: «Вы понимаете, разведчики – это смертники, вы не вернетесь!» Мы вставали руки по швам: «Когда приступать к выполнению задания?» 

Спасла жизнь подруге

– Зоя спасла маме жизнь, – рассказывает Александра Никитина. – У мамы был пистолет с тугим спуском, Зоя это знала и как-то перед заданием твердо сказала: «Клава, обменяемся оружием! Все-таки я хожу в составе группы, а ты, случается, одна…» Через несколько дней мама в лесу нарвалась на немецкие блиндажи. Зашла в один – никого, а на столе карты, документы. Мама сгребла их, собралась убегать – и тут вошел немец. Здоровенный, розовощекий, голубоглазый. Мама потом рассказывала: «Он схватился за пистолет, но я выстрелила первой, из Зоиного, с незападавшим спуском. Фашист завизжал, как поросенок, упал…» Документы оказались необыкновенно ценными для наших войск – за них маму представили к первой боевой награде, ордену Красной Звезды. 

[:image:]

И вот новое задание. Зою с разведчиком по фамилии Клубков отправили в Петрищево. Оттуда Космодемьянская не вернулась. Позже выяснилось, что ее напарник попался немцам, сломался под пытками и выдал боевую подругу. 

Местные жительницы расскажут, как фашисты пытали Зою. Избивали, раздели и в одной ночной сорочке таскали по деревне в сорокаградусный мороз, а затем повесили на центральной площади. Издевались даже над мертвой: кололи штыками и вырезали грудь. 

…Историю партизанки описал в статье журналист газеты «Правда».

– Редакцию буквально завалили письмами женщины со всех уголков СССР: это моя дочь! В апреле 42-го военное командование решило провести эксгумацию тела, чтобы официально установить правду. 

[:image:]

Из Москвы в Петрищево на опознание приехали мама Космодемьянской Любовь Тимофеевна, командир разведотряда Артур Спрогис и подруга Клавдия Милорадова. 

Из воспоминаний Клавдии Милорадовой: «Передо мной лежала, как будто спала, Зоя. Даже после жестоких пыток у нее лицо спокойного, уснувшего человека. Тело ее совсем не разложилось. Как объяснили потом, из-за зимних морозов и низких температур – земля промерзла и Зоя лежала, словно в холодильнике. Любовь Тимофеевна опустилась на колени перед дочерью, на моих глазах ее волосы побелели. Также она потеряла слух…»

– В том же 42-м маму направили в глубокий тыл к немцам в Белоруссию. И она работала в комендатуре у немецкого генерала Хорста, позже признанного военным преступником, – передавала нашим секретные сведения, – продолжает Александра Никитина. – То, что осталась жива – чудо… Победу мама встретила в Москве. Рассказывала: незнакомые люди плакали и обнимались. В репродукторах играли военные марши, в том числе любимая песня мамы – «Широка страна моя родная». Мама не раз говорила: «Мечтаю об одном: чтобы никогда никому не пришлось пережить то, через что прошли мы. Какой ценой нам досталась победа…» 

Многие не знают до сих пор, в чем состоял подвиг Зои. Ей удалось сжечь немецкий узел связи. И некоторые фашистские части в Подмосковье не смогли взаимодействовать между собой. А тут наши навалились – и немцы, стоявшие в той местности, начали отступление. Это была первая, по сути, крупная победа наших войск под Москвой зимой 41-го, – резюмировала наша собеседница. 

[:image:]

/короткие факты 

Писали, будто Космодемьянская обливала дома бензином или зажигательной смесью. Это не так. 

Александра Никитина: «Керосин они с собой не носили. Им давали по две бутылки с зажигательной смесью, тяжелые и неудобные. Мама свои выбросила. А Зоя носила. Говорила: «государственное имущество, не имею права выкинуть». Но поджигала она с помощью специальных термитных спичек и шариков – небольшие, как те, в которые ребятишки играли в лапту, но горит – тремя пожарными машинами не погасить».

После эксгумации тело Космодемьянской кремировали. Раньше родственникам и друзьям разрешали смотреть за страшным процессом в глазок в двери крематория. 

Александра Никитина: «Гроб был открытый, без крышки. И мама, подойдя к глазку, увидела, что Зоя... резко села. Потом выяснилось: физическая реакция тела, в морге должны были подрезать сухожилия, но почему-то забыли. И мама закричала: «Она живая! Вы живую хороните!» – и потеряла сознание. Позже наблюдать за кремацией запретили вообще всем».

[:image:]

Сослуживец Зои Николай Разумцев: Мечтала обнять «старенькую» маму

До наших дней дожил единственный боец из отряда Космодемьянской – Николай Васильевич Разумцев. 91-летний ветеран живет в Москве. 

– Наша часть носила номер 9903, – рассказал он нам. – Главная задача – не допустить продвижение немецких войск к Москве. Мы минировали шоссейные дороги, работали в группах по 12 человек. Идешь пешком в снегу по пояс – в 41-м зима была особенно снежной. И спали на снегу, палаток не было: упадешь, полумертвый от усталости, подремлешь. Проснулся – холодно, но костер разводить нельзя – привлечешь внимание врага. Попрыгаешь, поприседаешь – вроде бы согрелся. И дальше, вперед… Помню, Зоя не раз очень серьезно говорила: «Мы победим, и я поеду домой, меня ждет старенькая мама». Позже я подсчитал: ее «старенькой» маме было тогда 43 года.