Борис Немцов: Путинский контракт с Китаем — это распродажа родины и распил $55 миллиардов

Итоги заключения «сделки века» о строительстве газопровода «Сила Сибири» и 30-летних поставках российского газа в Китай мы обсудили с Борисом Немцовым — известным политиком, депутатом Ярославской областной думы, в прошлом министром топлива и энергетики России и первым вице-премьером российского правительства.

— «Газпром» заключил 30-летний контракт на поставку российского газа в Китай. Цена на газ для Китая не разглашается, но оценки экспертов варьируются от 350 до 390 долларов за тысячу кубометров. Насколько эта сделка выгодна «Газпрому» и России?

— Во-первых, эта сделка убыточна для России. При той системе налогообложения, которая ныне действует, убытки «Газпрома» составят, по разным оценкам, от 13 до 20 миллиардов долларов. Сделка убыточная — есть консенсус между абсолютно разными людьми по этому вопросу: так считает Путин, так считает Немцов, так считает Милов и так считают эксперты. Так считают все — это просто истина. Во-вторых, чтобы сделка вышла хотя бы на безубыточный уровень, необходимо несчастный бедный «Газпром» освобождать от налогов. Путин уже в этом признался в Китае. Он сказал, что нужно освободить от НДПИ [налог на добычу полезных ископаемых]. Освобождение от НДПИ — это потеря для бюджета за время контракта до 25 миллиардов долларов.

— Что ещё Путин может сделать для «Газпрома»?

— Ну, это же его бизнес. Он многое может для него сделать. Я думаю, что освобождением от НДПИ дело не закончится. Ещё придётся освобождать либо полностью, либо частично от экспортных пошлин, которые составляют 30%. С тысячи кубометров это где-то 105 долларов. Так вот, контракт не будет окупаться, если ещё и пошлины не сократить или даже обнулить. В общем, уши от мёртвого осла, а не пошлины получит страна в итоге экспорта. Вот тут так называемые патриоты, так называемые придворные кремлёвские аналитики устраивали истерики по поводу соглашений о разделе продукции (СРП). Помните, в 90-е были такие соглашения, когда, например, шельф Сахалина осваивали — ну, месторождения «Сахалин-1» и «Сахалин-2», да? Так вот, путинский контракт по сравнению с соглашением о разделе продукции — это просто распродажа родины. Потому что соглашение о разделе продукции больше дало денег: где-то половина от добытых нефти и газа зачислялась в бюджет.

— Какие политические выгоды получит Россия от контракта?

— Теперь смотрите, что делается. Проводится исключительно пиаровская, политическая манипуляция с русским народом и миром, состоящая в том, что «Ах, мы с Западом поругались, теперь мы с китайцами будем торговать!». Это абсолютно не соответствует действительности. Прямо в цифрах вам говорю: поставки газа в Китай, когда они начнутся — они начнутся лет через пять, когда построим всю Сибирь и освоим Чаяндинское месторождение в Якутии и освоим… не освоим, а Ротенберги, Тимченко и Манасиры освоят 55 миллиардов долларов, но это отдельная история… Я не об этом — я о том, что объём поставок в Китай сравним с поставками на Украину. То есть это никакая не Европа, это маленькие объёмы. 38 миллиардов кубометров — это примерно столько, сколько сейчас покупает Украина. Всего лишь. И это в четыре раза меньше, чем покупает Европа. Поэтому это никакая не замена. Это раз. Второе. Это газопровод автономный — только в Китай. Он же из Якутии пойдёт, понимаете? Там нельзя переключить газ с Европы на Китай. Поэтому это не вот что мы, мол, закрыли Европе газ, а в Китай его загрузили — ничего подобного. Это абсолютно автономная изолированная будет газовая система. Это второе. Третье. Я считаю, что у этой сделки есть бенефициары.

— Кто?

— Далеко не русский народ. Это друзья Путина, которые будут строить газопровод, осваивать месторождение и т. д. Ротенберги, Манасир — это подрядчики «Газпрома», которые строят трубу, — и это Тимченко, возможно. Вот они бенефициары, они будут распродавать родину и пилить 55 миллиардов долларов инвестиций, которые необходимы для строительства газопровода и разработки нового месторождения. Возможно, эта цифра — 55 — будет больше, как у них всегда бывает. Таким образом, я рассматриваю этот контракт как распродажу родины в гораздо более крупных размерах, чем с соглашениями о разделе продукции.

— А что было бы, если бы этот контракт заключали не во время украинского кризиса?

— Чёрт его знает, это трудно сказать, я в переговорах не участвовал. Но просто надо понимать, что они там с помпой рассказывают о контракте века и т. д. — это обман. А то, что они говорят, что это альтернатива Европе — это тоже обман, потому что поставки на Украину по объёмам не могут сравниться с поставками в Европу.

— Есть какие-то положительные моменты? Может быть, развитие Дальнего Востока?

— Это — да. То, что они освоят месторождение труднодоступное, то, что они там создадут рабочие места на время строительства, то, что там газовики будут работать и зарабатывать — в этом я не сомневаюсь, это правда.

— Мы собираемся строить с китайцами мосты, самолёты, гостиницы. Какова вероятность того, что Россия впадёт в экономическую зависимость от Китая?

— Россия, безусловно, может играть роль только младшего сырьевого партнёра Китая. И Путин ровно такую политику проводит. Он сначала отдал китайцам острова — Тарабаров остров, Большой Уссурийский остров, — сейчас он пытается «Силу Сибири» строить… Китайская экономика где-то в пять-шесть раз больше российской. Причём она сильно дифференцирована, она не сырьевая, скорее инновационная. И они, конечно, смотрят на Россию как на сырьевой придаток. Кроме того, у китайцев есть территориальные претензии к России. И это вам не Крым — это Сибирь и Дальний Восток.

— Сразу вспоминаются романы Владимира Сорокина, где китайцы заполонили Россию.

— Да. Слово Путин мы теперь будем писать по-китайски — Пу-Тин.