Пленник Журавлев. Россиянин провел три года в тюрьме в Сирии

Путешественник Константин Журавлев три года провел в сирийской тюрьме и рассказал свою историю Sobesednik.ru.

Предыстория

35-летний Константин Журавлев родился в Томске, здесь же закончил местный Университет систем управления и радиоэлектроники. 7 лет проработал программистом, пока не решил бросить рутину ради путешествий.

Пакетные туры, all inclusive и белоснежные пляжи – не для него, решил Журавлев, для которого путешествие – это приключение. Начал с трехмесячного автостопа по СНГ, закончил двухлетней кругосветкой по 37 странам, в том числе и Сирии.

– В 2013 году я решил добраться автостопом до Египта и провести три недели в пустыне Сахара в полном уединении, чтобы было время обо всем подумать, – рассказал Константин «Собеседнику».

Но тогда он даже не ожидал, что его желание отгородиться от мира исполнится настолько буквально.

– Мой маршрут лежал через Грузию, Турцию, Сирию, Иорданию, – говорит Журавлев. – Я, конечно, знал, что в Сирии вою-ют, но не вникал, кто с кем, да и в 2013 году там еще не было так горячо...

В своем видеоблоге об этом путешествии Журавлев рассказал, как оказался случайным гостем на турецкой свадьбе, с удовольствием отпраздновал с молодыми, заночевал на пляже и двинулся дальше в путь. «Выезжаю из Орду (Турция)» – последняя его запись. Что произошло потом, он рассказал нашей газете.

«Шпион», выйди вон

3 октября 2013 года Журавлев появился на границе Турции и Сирии. В тот момент ее контролировала оппозиция – Свободная армия. Россиянина задержали прямо на границе. В зеленом вязаном свитере, оранжевых шортах с плюшевыми мишками на карманах, он был меньше всего похож на шпиона. Но именно это и насторожило сирийцев.

– Они сразу забрали ноутбук, фотоаппарат, паспорт, а меня поместили в камеру, – говорит Журавлев. – Не били ни разу, не пытали. Дали позвонить домой. Кое-как объяснил родителям по скайпу, что меня арестовали, и попытался их успокоить...

Допросов в общем понимании, обвинений и суда над Журавлевым не было и не планировалось. Но и отпускать его никто не собирался.

– В первые дни меня, конечно, опросили, кто такой, куда и зачем еду, но то ли не поверили, то ли не знали, что со мной дальше делать – просто отправили в камеру, и на этом все, – вспоминает автостопщик.

В общей сложности за 3 следующих года Константин Журавлев поменял в Сирии 5 населенных пунктов, 7 тюрем и 22 камеры.

– Поводы к «новоселью» были самые разные, мне не очень-то рассказывали, просто говорили собираться и перевозили на новое место. Думаю, из-за военных действий. Один раз меня поместили в «тайную камеру», о которой знало только тюремное начальство. Мне объяснили, что меня спрятали от запрещенных в России игиловцев, которые за мной приехали. Террористы потребовали, чтобы им выдали «русского шпиона». Свободная армия в то время с ними еще поддерживала контакты, и только потом они разошлись по разные стороны. Но мои тюремщики утаили мое присутствие – может, тем и спасли от еще более тяжелой участи, – вспоминает бывший арестант.

Сидел, как в России

По словам Журавлева, сирийская тюрьма больше похожа на российскую, чем на американскую или европейскую.

– Длинный узкий коридор, по обе стороны – камеры. В общих камерах может быть 4–5 человек, может – до 12. Кого там только не было! От простых преступников до «политических» – пойманных наемников, шпионов и игиловцев. С последними мне было сложнее всего, так как они оставались настоящими фанатиками и придерживались своих взглядов даже в застенках. В них чувствовалась агрессия. Я старался с ними не общаться, – говорит Константин.

Только в тюрьме аполитичный раньше Журавлев стал немного разбираться, что происходит в этой уже не совсем чужой для него стране.

– Сирийская армия защищала действующую власть. Свободная армия выполняла заказ на «цветную революцию». А ИГИЛ [деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ решением суда – прим. ред.] придумало государство-утопию и готово казнить всех, кто им помешает. Лично я так и не смог занять чью-то сторону в этом конфликте, – считает путешественник.

Русских в сирийском заключении больше не было, а из всех русскоязычных источников Журавлеву смогли предоставить только Коран на русском языке с комментариями.

Константин говорит, что за время заключения больше всех сблизился с двумя заключенными – наемником сирийской армии Оасимом и «шпионом Башара Асада» Матасом. Но обсуждали они не политику и войну, а больше философию, религию, девушек и жизнь после смерти. Позже одного из новых компаньонов Журавлева отпустили – кажется, обменяли, а второго тоже куда-то перевели.

– Я по-арабски плохо понимаю, и постоянный галдеж на малознакомом мне языке через несколько месяцев стал утомлять. Я попросился в одиночку, – рассказал бывший заключенный.

Баланда по-арабски

В одиночке русский зэк старался заниматься спортом – тренировался, растягивался. Бегал кругами, отжимался, качал пресс. А больше заняться было нечем.

– Не было ни компьютера, ни литературы. Но надо мной не издевались, выводили на свежий воздух, выдавали плед в случае похолодания и сравнительно неплохо кормили, я даже умудрился за время заключения нагулять жирок, – говорит Журавлев.

«Тюремная баланда» по-сирийски – это разные блюда, выдаваемые по дням недели. Путешественник говорит, что даже в заключении смог неплохо изучить местную кухню.

– Картошка, перловка, рис, мясо, курица, фасоль, макароны, манная каша, но не на молоке, как у нас, а на сиропе, баклажаны, помидоры, огурцы, хумус, чай с сахаром, абрикосовое варенье, даже халва, – перечисляет тюремный рацион бывший арестант. – Голодным никто не был...

Журавлев говорит, что политических оппонентов тюремщики били, и жестоко, иногда до полусмерти. Русского туриста не трогали, но вели себя все надсмотрщики по-разному – кто по-человечески, кто жестко и надменно.

– Я этих людей считаю «учителями» – учителями того, каким не надо быть, – говорит путешественник, который за три года взаперти выработал систему, которая единственная помогала ему не сойти с ума – не злиться, не ненавидеть, принимать испытания как урок и опыт.

Когда заключение вошло в фазу, как говорит Журавлев, «рутина дней», на пороге его камеры появился тюремщик. Константин подумал, что очередная смена места, похожего на все предыдущие тюрьмы. Но оказалось – свобода. Русского путешественника передали сирийским спецслужбам во время обмена на сторонников Свободной армии.

– Мне сейчас трудно концентрироваться, трудно переваривать большой объем информации, тяжело читать и много общаться, – извиняется Журавлев, который за три года в тюрьме, из которых 1,5 провел в одиночке, отвык от ритма свободной жизни.

Уединения и опыта, за которыми он ехал в Сахару, Журавлев получил гораздо больше, чем планировал.

– На три книги, которые я уже начал писать, – говорит Журавлев. – Вопрос только, как уместить в них все, что прожито за эти 3 года...

Досье

Летом 2008 года Константин Журавлев за 90 дней совершил одиночное путешествие автостопом по Западной России, Украине и Белоруссии.

С июня 2010-го по август 2012-го, за 777 дней, он проехал автостопом всю Европу, арабские страны, Африку, Латинскую Америку и Азию – всего 37 стран.

[:wsame:][:wsame:]