Евгения Васильева: Сердюков для меня идеальный. И как человек, и как мужчина
Скандал в Минобороны осенью 2012 года явил стране сразу двух «антигероев»: министра обороны Анатолия Сердюкова и «главную из его женского батальона» — так называли в прессе Евгению Васильеву
Скандал в Минобороны осенью 2012 года явил стране сразу двух «антигероев»: министра обороны Анатолия Сердюкова и «главную из его женского батальона» — так называли в прессе Евгению Васильеву.
Ей предъявили обвинения в мошенничестве и злоупотреблении должностными полномочиями.
Со дня, когда суд вынес решение о домашнем аресте (23 ноября 2012 года), Евгения выходила из дома всего трижды. Ее возили в суд, а там продлевали срок квартирного заключения. На три месяца, на полгода, потом еще — мол, следователи не успевают изучить все материалы дела.
Теперь, обещают, точка будет поставлена в июле. Но как выйдет на самом деле, пока сказать сложно. Евгения так и остается в домашнем заточении.
Комнат не 13, а 4
Квартира, где живет узница, расположена в элитном доме в престижном районе Москвы, недалеко от храма Христа Спасителя.
Окна выходят на храм, утром и вечером слышатся переливы колокольного звона.
Попасть в дом практически невозможно: журналистов к Васильевой не пускают, давать интервью запретили. Не буду раскрывать секреты, каким образом все же удалось проникнуть в апартаменты, пусть останется секретом профессии.
… Комнат в квартире не 13, как говорили по телевизору и писали в газетах. А 4, плюс гардеробная. Но, к слову, у многих артистов кино и шоубиза квартиры поболе будут. Но это не важно и народной любви Евгении Васильевой, мягко говоря, не прибавит. Чиновников ненавидят: шикуют на бюджетные — народные — деньги. А тут, наконец, одна попалась!
[:image:]
Евгения пытается объяснить, что она как бы не совсем чиновница. И успела отработать в Минобороны всего полтора года. Это совсем немного. А эту квартиру ей купил не Сердюков, а отец. Еще до того, как сама Евгения попала в Минобороны. Папа раньше работал в науке в Ленинграде-Петербурге, потом создал бизнес в сфере высоких технологий. Дела шли удачно. Настолько, что в Питере семья Васильевых жила в четырехэтажном особняке, и во владении дочери был целый четвертый этаж.
Кстати, отец был категорически против, чтобы дочка шла работать в Минобороны. Чуть ли не кулаком по столу стучал: госслужба — это махина, способная перемолоть и переломать человека.
– Конечно, жалею теперь, что не послушалась отца, — машет рукой моя собеседница. — Теперь эти два года под арестом просто вычеркнуты из жизни. И непонятно, что ждет меня дальше.
«Темнота засасывает, и становится страшно»
Евгения смотрит прямо, глаза не отводит.
К слову, изъятые при обыске в ее квартире драгоценности — сережки, колечки и прочие женские золотые побрякушки — не вернули. И куда все это делось, уже непонятно.
В квартире много места, а вот вещей по минимуму: диван, кресла, шкафчики. Стеллажи с книгами. На прикроватной тумбочке — книга Анатолия Собчака «Дюжина ножей в спину».
Васильева замечает, что читает да удивляется: столько лет прошло со времени ухода мэра Питера из жизни. А большая политика — как шахматная партия, где невидимые игроки жертвуют не только пешками, но и порой ферзями.
Всюду на стенах картины. В заточении Евгения увлеклась живописью, а чем еще заниматься дни напролет?
– Рисовать я любила с детства, — рассказывает моя собеседница. — Особенно нравились портреты. Хотела быть художником, потом актрисой. Родители сказали: нет, то и другое — несерьезно. И я поступила на юридический. Потом работала, и было не до творчества. А сейчас вот появилось свободное время. (невесело усмехается) Сюжеты идут, словно диктуют откуда-то из космоса. Вот эту, например, буквально вчера дописала.
На холсте некое существо, а сверху, над ним, в темноте, огромный глаз. Как будто следят. Такой сюрреализм.
Тут же, рядом, портрет Ахматовой. «Это моя любимая поэтесса», — замечает узница.
А вот автопортрет: светловолосая женщина, на фоне разделенного надвое неба: тут светлое, там темное.
Евгения задумчиво замечает, что в каждом человеке есть свет и тьма. Все мы — живые люди: когда-то принимаем верное решение, в другой раз совершаем ошибки. Иногда темные силы пытаются захватить душу, темнота словно засасывает и становится страшно. И надо искать какие-то внутренние резервы, которые помогут не сорваться в пропасть.
[:image:]
Психологи бы нашли в этих картинах немало интересного, для своих исследований. Вот — маленькая, лежащая на полу, женская фигура. Над ней склонился огромный человек в военной форме. Олицетворение системы, жаждущей крови?
А вот — невеста. «И птица, склевывающая ее фату», — поясняет автор.
А вот на картине, женщина в красном, со связанными руками и крыльями, тоже перетянутыми.
Вот картина обнаженной туземки, в районе ее живота — символичные черные круги. Известно, что Васильева ждала ребенка от экс-министра. Однако беременность прервалась: сказались переживания.
«Я ничего не украла!»
Писали, будто Сердюков, получив амнистию, о бывшей подчиненной и любимой думать забыл — спасает себя.
Это не совсем так.
– Мне запрещено общаться со всеми участниками уголовного дела до окончания режима домашнего ареста, а Сердюков проходит свидетелем, — поясняет Евгения, и в ее голосе слышится грусть. — Для меня он идеальный. И как человек, и как мужчина.
В мастерской, на подоконнике, замечаю икону Богоматери, а рядом — фото экс-министра в молодости. Темноволосый красавец. Видимо, она действительно сильно его любит.
– Что такое любовь? Это готовность жертвовать, — рассуждает моя собеседница. — Предательство? Не знаю. Смотря как относиться: возможно, не преднамеренная подлость, а нечаянный поступок. Свое будущее вижу в творчестве. Недавно знакомая предложила выставить часть моих картин, и уже 14 апреля пройдет выставка. В моем отсутствии — мне же по-прежнему нельзя выходить из дома. Продолжаю писать стихи, хотя и не считаю себя большим поэтом, это просто для души. На два моих стихотворения знакомый композитор написал музыку.
[:image:]
Евгения включает компьютер, и из колонок льются строки песни: «Птицу в клетке заперли, крылья погубили, тяжесть нацепили, под замок закрыли. И свободно птица больше не летает. Медленно отныне птица увядает…»
На днях Евгения выложила в Сеть и вторую песню — «Останься», также посвященную любимому мужчине.
– Первые мои ощущения, после того как завели дело: какое-то недоразумение, разберутся. Однако неожиданно всё завертелось и затянулась. Говорю как на духу: я ничего ни у кого не украла. Но разве теперь услышат и поверят? После той информации о 13 комнатах и прочего?
Адвокат Хасан-Али Бороков, защитник Евгении Васильевой.
– Мы изучили практически все материалы уголовного дела. В уголовном деле нет ни одного доказательства того, что Васильева украла что-либо у государства или причинила ущерб. Есть собранные материалы: кто куда ездил, разговаривал, вступал в романтические, извините, связи. Но по конкретным статьям УК РФ нет никаких доказательств ее вины. Все сделки, совершенные в период работы Евгении в Минобороны, являются законными. Это подтверждается и решением арбитражных судов.
Сейчас мы не отказались бы от помощи правозащитников, которые помогли бы восторжествовать справедливости.
