Семейные трагедии российско-украинской политики

Российско-украинский конфликт хоть и обошелся без крови или, скажем так, малой кровью, но все равно прошел по живому – через судьбы простых людей из недавно еще братских народов. Кто-то из-за крымских событий уже лишился семьи, кому-то приходится заново обустраивать жизнь, а некоторые боятся, что больше не смогут вернуться домой. За большой геополитикой маленькие трагедии почти незаметны.

Развод под флагом

Крымчанка Наталья Никифорова уже три недели, как живет у школьной подруги во Львове. Ее муж Андрей – в Симферополе, получает российский паспорт. Они оба русские, оба выросли в крымской столице, прожили вместе 9 лет, завели двух дочек и небольшой бизнес – мини-гостиницу. Но все то земное, нормальное, что объединяло их годами, рухнуло в один месяц под напором высоких идей. 

– Муж с февраля бегает с российским флагом по улицам, а я тут одна с детьми, не знаю, что делать, – плачет Наталья. – Когда начались эти события, супруг вдруг так воодушевился, хотя до этого вообще не интересовался политикой. А я действия России не одобряла: что это за дичь – вдруг присоединять часть другой страны. К тому же на Украине мне больше нравится: наши люди свободны, а в России народу никак не дают отвыкнуть от рабской психологии. Не думала, что и мой муж ей подвержен.

Сначала возникли споры на кухне, потом дошло до откровенной ругани. А закончится все, похоже, разводом. 

– Я поначалу и не думала уезжать из Крыма, – продолжает Наталья. – Но жить с человеком, которого я, оказалось, совсем не знала, стало невыносимо. Муж посоветовал «свалить из России», раз я его не поддерживаю. Вот мы с детьми и «свалили». Не знаю, как будем делить имущество. Даже разводиться нам, видимо, придется через посольство – мы ведь теперь граждане разных стран. 

Жилищный вопрос

Разрыв по линии идеологии вскоре может подкрепиться еще и реальной границей. Украинские власти подумывают признать Крым оккупированной территорией и запретить въезд туда своим граж­данам. 

– У меня родители и старшая сестра в Ялте. – сама Лариса Дружко уже много лет живет в Киеве. – Я с ними уже разговаривать перестала – они насмотрелись российского ТВ и все несут мне чушь про бандеровцев и спасителей из России. Навещать мне их, видимо, уже незачем, но у меня в Ялте тоже квартира, которую я теперь хочу продать. Сейчас все операции с недвижимостью приостановлены, БТИ, нотариусы не работают. Когда разрешат сделки? И смогу ли я вообще въехать туда позже, если границу с Крымом закроют?

Эти вопросы особенно волнуют крымских беженцев – по разным данным, их уже от 3000 до 5000 человек. Навилля и Заур Джемберовы неделю назад с тремя детьми переехали к родне под Одессу. Как и большинство крымских татар, в своей оценке событий они единодушны, раскола в семье не возникло. 

– Но нам приходится начинать жизнь на новом месте, и неясно, что будет дальше, – говорит Заур. – У нас недалеко от Симферополя дом, только два года, как построили. Теперь нам необходимо срочно его продать. Иначе средств к существованию нам хватит лишь на пару недель. 

Семья или родина?

Многим приходится оставлять дома и семьи по долгу службы: украинские военные, не пожелавшие принять присягу РФ, обязаны покинуть Крым. Для многих именно частные бытовые трудности определили выбор. 

– Мы уже отдали документы на получение гражданства и готовимся к подписанию контракта на службу в ВС РФ, – говорит подполковник Владимир Докучаев из ВЧ в Бахчисарае. – Меня с Украиной ничто не связывает: жилье, родные – все здесь, в Крыму. К тому же есть ощущение, что Украина нас кинула. Мы три недели сидели в блокированной части, охраняли территорию и оружие, честь и достоинство наших ВС. Ради чего? Многие готовы были защищаться с оружием, ждали подкрепления. Но никаких приказов, кроме как «держаться», не было, командование нас бросило на произвол судьбы. И я свою семью из-за них теперь бросать не собираюсь. 

На такие жертвы готова пойти гораздо меньшая часть украинских военных. 

– Я готовлюсь на днях выезжать – куда, когда, еще неизвестно. Выбора у меня нет, я давал присягу родине и изменить ей не могу, – говорит полковник Владислав Селезнев. – Но семью мне придется оставить здесь: мама – инвалид, нуждается в постоянном уходе, походные условия не для нее. Дочь учится в выпускном классе, собиралась поступать на журфак в Симферополе. Пойдет ли она теперь в крымский вуз, не уверен, но школу ей, конечно, надо окончить здесь. 

Проблемы выбора возникли и у крымских студентов, особенно историков и юристов. 

– Я учусь на четвертом курсе юрфака, изучал законы Украины, очевидно, что в России их преподавать уже не будут. Нам даже не могут внятно объяснить, по какой программе мы будем заканчивать этот год, – рассказывает студент Артем Величко. – Я уже подал документы на перевод в Киев. Параллельно ищу там подработку: общежитие мне не предоставят, пока придется снимать квартиру. Но некоторые с нашего курса остаются – они хотят жить в России, готовы переучиваться. 

Любовь без границ

Несмотря на всю неразбериху в этом российско-украинском раздрае, некоторым удается выжать из ситуации и что-то хорошее. 

– Моя девушка украинка, живет в Харькове, ко мне приезжала часто, – говорит петербуржец Илья Аверин. – Но недавно ввели новые визовые правила с Украиной, въезжать она сможет только на 90 дней раз в полгода. Мы срочно подали документы на регистрацию брака. Хотя до этого по материальным соображениям собирались отложить свадьбу на год. Девушка рада. И я в принципе тоже. 

Крымчанка Юля Половинко тоже надеется обрести свое счастье в непростой обстановке – месяц назад она познакомилась с Сергеем, служащим «сил самообороны Крыма», в представителях которых некоторые подозревали российских солдат. Юля подробностей о своем новом парне не раскрывает:

– Мы познакомились на улице, он дежурил недалеко от моей работы. Как-то разговорились, теперь встречаемся. О политике и его работе мы не говорим. 

Темы политики сейчас здесь избегают многие. Хотя она и чувствуется в каждой бытовой мелочи: от поднявшихся цен на продукты, которые теперь в Крыму можно покупать за рубли, до отмены концертов некоторых российских артистов – за взгляды их больше не хотят слушать на Украине, – например Кузьмина и Валерии. Но обсуждать все эти реалии зачастую означает рисковать семейным благополучием. 

– У меня дочка в Киеве, участвовала во всех Майданах, – говорит жительница Донецка Татьяна Зинчук. – А племянник тоже там стоял четыре месяца – как сотрудник «Беркута», еле живым оттуда выбрался. Он до сих пор почти каждую ночь просыпается в кошмарах, даже обращался к психологу. Так вот, о политике мы в семье вообще больше не говорим, после того как пару раз поругались. Даже не обсуждаем новости – только погоду, личную жизнь. Нам главное – мир в семье. Об остальном пусть политики спорят. 

Политики обсуждают визы и санкции, подсчитывают убытки и прибыль от смены статуса Крыма. Но простых людей мало волнует, в какой банк переведет свои сбережения Путин или как Обама проживет без доступа к севастопольским пляжам. Обычным гражданам важнее сохранить свой быт, семью и жилище – все то, чего некоторые за последние пару недель уже успели лишиться.