Кинокомандующий Бондарчук и его солдаты. Фильму "Они сражались за Родину" – 45 лет

В мае 1975 года на экраны страны вышел один из самых пронзительных фильмов о войне – «Они сражались за Родину». Годом раньше в Волгоградскую область, где Сергей Бондарчук начал съемки кинокартины, приехал фотокорреспондент ТАСС Анатолий Ковтун. Накануне юбилея фильма он показал свой архив и рассказал, что тогда увидел.

• Фото с историей. Как Шукшин "сражался за Родину"

Две недели ожидания

– Я приехал на площадку фильма в мае 1974 года – в самом начале съемок. Пригласил меня Василий Шукшин, о котором я до этого делал фотоочерк. Он же и встретил меня на аэродроме в станице Клетской. Уже на месте я узнал от него, что съемки откладываются, потому что не прибыла военная техника. Никто не представлял, как долго придется ждать.

Прошло почти две недели, прежде чем к берегу причалила долгожданная баржа и оттуда с ревом стала выходить техника. С этого момента в съемочной группе что-то изменилось. Прекратились шутки, анекдоты, смех. Актеры стали походить на своих героев. Все словно почувствовали дыхание войны.

Кают-кампания

– В ожидании техники Сергей Бондарчук в основном занимался читкой сценария с актерами и обсуждением ролей. Происходило все на пароходе «Дунай», где жила съемочная группа, – его специально поставили у хутора Мелологовский. Сергей Фёдорович собирал актёров в кают-кампании. Никулин и Бурков обычно начинали с шуток. Шукшин постепенно «размагничивался» и уже не только улыбался, но и смеялся очередной юмореске. Я искал удачную точку для фотосъёмок, однако не снимал – не комедия же. Бондарчук смотрел, слушал, но не реагировал. Было видно, он целиком в шолоховском тексте. Шли минуты, а соревновательный тандем Никулина и Буркова расходился все больше. И вдруг Бондарчук, не останавливая смешки, говорил что-то вроде: «Василий, сегодня снимаем ваш диалог, надо чуть изменить текст». Наступала полная тишина. Все мгновенно переключались на режиссёра.

Живое место

– Хутор Мелологовский, где развернулись съемки, во время войны был почти полностью разрушен – там шли ожесточенные бои. Для фильма его восстановили – поставили мельницу, казачьи дома, огородили лозой дворы. Это всегда довольно скрупулезная работа: художник киногруппы изучает исторический, этнографический материал – снимки, записи, создает рисунки, по ним потом декораторы восстанавливают объекты. Не всегда это, например, целый дом – иногда ставят просто две стены. Но Бондарчуку было важно именно восстановить хутор, чтобы показать, что это жилое, живое место. Выглядело все очень реалистично.

Рыбалка

– В один из дней я оказался в одной лодке с Сергеем Бондарчуком, Василием Шукшиным, Алексеем Ваниным, оператором Вадимом Юсовым и военным консультантом картины – генералом армии Михаилом Казаковым. Накануне вечером ко мне подошел Шукшин и позвал на рыбалку, сказав, что предупредит Бондарчука – тот меня не приглашал. У нас с Сергеем Федоровичем были несколько натянутые отношения, потому что я приехал снимать в первую очередь Шукшина и по его личному приглашению – и Бондарчук это знал. Он немного ревновал к Василию Макаровичу. Это, конечно, никак не отражалось на их отношениях – Шукшина Бондарчук очень любил, но у всех есть свои слабости, даже у гениев.

Рыбалки как таковой не было. Удочку, насколько я помню, взял только Шукшин, и то для вида. Но когда утром я прибежал к причалу, нашел там его и Алексея Ванина копающими червей. Думаю, это была идея Ванина. Он был человек из деревни, который, в отличие от Шукшина, так и не стал городским. У него было такое хозяйское отношение ко всему: надо что-то выбросить – нет, пригодится; собрались на рыбалку – надо червей накопать; о чем-то спросили – ответ должен быть обстоятельный. Ванина Шукшин очень ценил за эту его крестьянскую жилку, они дружили.

Машина для шуток

– Этот снимок сделал Валентин Ковальчук, штатный фотограф киногруппы: на нем Георгий Бурков, я, Петр Меркурьев, Юрий Никулин. Имени женщины я, к сожалению, не помню – кажется, это декоратор «Мосфильма». На съемках часто бывали забавные ситуации, когда люди из киногруппы специально делали так, чтобы как бы случайно попасть в кадр.

Помню, Никулин что-то очень смешно рассказывал про своего героя, какую-то историю о том, как Некрасов сидел на полке и чесался. У него это было экспромтом, он многое придумывал на ходу. Машина для шуток работала беспрерывно.

Рядовой Никифоров

– Это момент отдыха. В перерывах к Шукшину всегда кто-то подсаживался. Часто это были Юрий Никулин, Георгий Бурков или актер Николай Волков, как на этой фотографии. Волков был фронтовик, прошел войну танкистом, имел множество наград. У него было очень интересное лицо, поразительное сходство с Михаилом Шолоховым. Мне кажется, Сергей Бондарчук пригласил его на роль рядового Никифорова именно поэтому – как некий прообраз автора романа.

Грим для режиссера

– Бондарчука, кинокомандующего съемками, в гримуборной удавалось застать нечасто. На этой фотографии я снимаю зеркало, передо мной руки гримеров – они работают. В то время подобный кадр считался бы бракованным, но иногда ценность приходит со временем – сейчас интересно рассматривать, как шла работа, в каких условиях. Бондарчука готовят к роли Ивана Звягинцева, уже нанесен грим. На столе перед ним стоит бутылка с водой, ее кто-то принес для режиссера, не дожидаясь, когда попросит. Так делали не для всех. В киногруппе режиссер – как бог. Ухаживать за ним, предвидеть его потребности – это в порядке вещей. Хотя Бондарчук не был особо требовательным.

Он поражал меня своей способностью к перевоплощению. Понятно, что это талантливый, признанный в мире режиссёр, но на репетиции, в образе воина, он становился совершенно другим человеком. Вспоминаю его в роли Пьера Безухова в фильме «Война и мир». Казалось бы, он всего-то читает монолог своего героя, но перед тобой – Безухов, увидевший, что приносит война. И его слова – как набат.

Неуловимый Юсов

– Выдающийся оператор Вадим Юсов, работавший, например, с Тарковским в «Солярисе» и с Данелией в фильме «Берегись автомобиля», был молчуном. Я снимал его за камерой, а вне работы – только один раз, когда мы поехали на рыбалку. Другого случая просто не представилось, потому что Юсов не любил компаний и избегал их. Юсову было важно оставаться одному, в перерывах он уходил в себя или вообще покидал площадку. Отснял – и исчез.

Самый тихий человек

– Говорить про Ивана Лапикова мне трудно. Это был самый скромный, самый тихий человек, который не требовал никакого внимания, не ждал никакой реакции, ничего не делал, чтобы обратить на себя внимание. Ему на тот момент было 52 года, но он был как мудрый старец, который все понимает – что происходит, кто перед ним, как он должен играть. Лапиков был абсолютно не суетным. Думаю, таким его сделала война – он ведь воевал, участвовал в обороне Сталинграда. Лапиков почти ничего не говорил, практически не смеялся, но была в нем какая-то внутренняя сила, которая притягивала и заставляла к нему прислушиваться.

Черно-белая война

– Актерский состав, который собрал Бондарчук, был как алмазное ожерелье. Каждый актер самодостаточный, каждый – яркая, сильная личность. Находиться рядом с такими людьми, как Шукшин или Лапиков, было счастьем, и очень жаль, что я не застал Николая Губенко и Вячеслава Тихонова, которого снимал раньше и мечтал увидеть в работе.

За две недели я снял много материала, но не дождался батальных съемок, о чем сожалею – Сергей Бондарчук был одним из главных мировых кинорежиссеров, умеющих снимать такие сцены. Уже после выхода фильма кинооператор Валерий Ловков, мой приятель, рассказал такую историю. Он приехал на площадку снимать материал для киноархива по заказу Центральной студии документальных фильмов, и попал как раз на батальные сцены. Фильм, как известно, был снят на цветную пленку, а Ловков снимал на черно-белую. Узнав об этом, Бондарчук попросил разрешения посмотреть его материал. После просмотра Бондарчук долго сидел молча, потом встал и ушел, не прощаясь. Ловков понял, почему. Цветной война не бывает. Война – черно-белая.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник+» №04-2020 под заголовком «Кинокомандующий Бондарчук и его солдаты».