"Джентльмены": возвращение блудного матерщинника Гая Ричи

Sobesednik.ru – о том, растерял ли британец Гай Ричи навык снимать игривое и динамичное криминальное кино.

После нескольких лет скитаний по диснеевским задворкам с аладдинами и королями артурами в поисках бюджета и собственного места в Голливуде британец Гай Ричи наконец вернулся к тому, что у него всегда хорошо получалось – к криминальным джунглям с уличными гангстерами, царями преступного мира, британскими аристократами и русскими олигархами. Его «Джентльмены», выходящие в российский прокат 13 февраля, кажется, имеют все составляющие, которые нам так нравились в работах Ричи конца 90-х – начала 2000-х: бойкий, но простой сюжет, клиповый и динамичный монтаж, отличные саундтреки и благородных разбойников на позициях главных героев, чьи насыщенные уличными жаргонизмами и черным юмором диалоги наиболее близко к тексту и настроению оригинала когда-то передавал лишь пресловутый Гоблин.

Синопсис новой криминальной драмеди выглядит довольно узнаваемо: прибывший в Британию из США для учебы в Оксфорде американец Микки Пирсон (Мэттью Макконахи) некогда сумел при помощи незаурядного интеллекта и природного обаяния построить крупнейшую в Англии конопляную империю, подчинив себе весь рынок травки и выбившись в лучшие друзья знатных, но абсолютно беспомощных представителей британской знати. Теперь же Микки, вступив в зрелые лета и обзаведясь любимой супругой, мечтает уйти на покой, продав свои владения анаши покупателю посговорчивее. 

И пусть пересказ фабулы бандитских разборок Старого Света укладывается минуты в три, а отдельные кадры снятой Ричи картины чересчур напоминают рекламу элитного ирландского алкоголя и дизайнерской одежды (во многом благодаря саундреку от прошлогоднего оскаровского номинанта, гитариста Дэвида Роулингса), в «Джентльменах» чувствуется определенная зрелость, которой режиссеру удалось достичь, видимо, именно за счет временной смены направления. Его Микки Пирсон (быть может, своеобразное альтер-эго самого Ричи) – не делец и мясник, а персонаж исключительно симпатичный, уставший от криминала и философствующий о том, что главное в жизни любого человека – это, конечно же, любовь (недаром картина выходит на российские экраны аккурат ко Дню влюбленных).

И не сказать, что за «британским Тарантино» (так Ричи поначалу прозвали критики) никогда не была замечена тяга к романтизации и облагораживанию современных разбойников, однако его новый фильм – буквально целая ода таким героям. А может, и исповедь: так, мол, и так, собирался уйти на покой, да конкуренты не дают, видимо, лондонский рынок марихуаны (читай – ироничное криминальное кино) могу контролировать я один, сетует с экрана Ричи устами главного героя.

При этом к собственной же зацикленности на одном-единственном поджанре режиссер относится не без внушающей уважение, но горькой иронии: с помощью ушлого журналиста Флетчера, задумавшего нажиться на истории Микки и продать ее Голливуду в качестве сценария, Ричи высмеивает систему современного западного кинопроизводства за желание срубить побольше через вторичные сиквелы хороших сюжетов. В эту же систему он вписывает и собственную работу – постер «Агентов А.Н.К.Л.» как бы невзначай красуется в офисе студийного босса, к которому герой Хью Гранта приходит, чтобы сбыть свою сценарную идею. 

Пародирует Ричи и ставшую его своеобразной «фишкой» в начале нулевых манеру представления персонажей – с остановкой кадра и эффектным написанием имени героя. В «Джентльменах» этим приемом пользуются хулиганы-ютуберы, обозначая ироническое переосмысление режиссером собственных монтажных находок, кажущихся ему теперь уделом дилетантов из интернета.

Монтаж, к слову, в новой ленте становится куда спокойнее – не будет в «Джентльменах» полиэкрана или лихорадочных склеек. Отказ Ричи от подобных изысков, которые в шестом по счету его фильме на криминальную тему смотрелись бы, наверное, самоповторно, также говорит о том, что режиссер собственное кино перерос и, вероятно, хотел бы продвинуться дальше установленной им самим же вехи. Вместо перенасыщения картины традиционными клиповыми приемами Ричи сделал упор на драматургию: с помощью метода «сценарий в сценарии» и недостоверного рассказчика даже самый вторичный сюжетный прием, вроде прямого пересказа биографии главного героя другим персонажем, превращается в интересное сценарное решение с пародией на киноиндустрию в подтексте. 

И даже если местами ричевские «Джентельмены» могут показаться напомаженными и вылизанными, в них еще полно того самого хулиганского духа, подросткового максимализма и легкой небрежности, за которые мир когда-то полюбил «Карты, деньги, два ствола» и «Большой куш». Поздравляем Гая с триумфальным и взывающим к ностальгии возвращением – и успокаиваемся: мятежный матерщинник в нем еще не иссяк, хоть и постарел.